Хозяин колодцев - читать онлайн книгу. Автор: Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 161

Дубовый стол поднялся на дыбы и больно стукнул Игара по лбу. Как вчера. Вчера он так и заснул — неся на лице грязную столешницу. Длинная, длинная жизнь. Отвратительное пойло, без которого, однако, еще хуже. Как муха, которую Гричка накрыла стаканом — нечего биться в прозрачные стенки. Сложи крылышки…

Игар, встань. Встань!!

— …не давать в обеденном зале!.. Волоки его теперь… Сама волоки, коли такая дура…

Заплеванный пол. А проснется он на сене — в той самой каморке, где занавешено тряпкой окно. Занавешено, закрыто от взгляда звезды Хота…

Он поднял голову; мир сворачивался черным жгутом и куда-то уползал, ускальзывал по кругу, по кругу… Что-то еще булькает в глиняном стакане, что-то темное, маслянистое плещется на дне…

Не пей. Ну какой ты мерзавец… Не пей, не сдавайся… Не пей же… Вставай, скотина!!

Перепуганная физиономия Грички. На кого это орет вдребезги пьяный работник?..

Он сделала глоток — и провалился в яму без дна.

«Ищи; ты найдешь ее, как в темноте находят маяк. Она не похожа на прочих женщин; в больших городах ты найдешь ее скорее, нежели в глухих поселках, однако и в поселках ищи. Ищи скорее».

Он потерял бездну времени. Его звезда встает теперь позже и поднимается ниже, а провинция Ррок велика, и дороги спутались в ней, как требуха в животе великана. Его ноша гнет к земле, а разделить ее не с кем.

* * *

— …Отдай! Отдай, слышишь!.. Не трогай, отдай!!

Девочка несмело заглянула в палисадник; Лиль, всклокоченная, как метла, металась между своими малолетними дядьями, которые, став треугольником, хладнокровно перебрасывали из рук в руки пеструю куклу с большими ступнями, такую же встрепанную, как Лиль.

— Отдайте! Я… Я… А-а-а!

Лиль ревела. Девочка и раньше становилась свидетельницей перебранок и даже потасовок между своими новыми родственниками, однако такого нахальства мальчишки прежде себе не позволяли; она удивилась, почему это Лиль не бежит с жалобой к матери. Почему-то любое обращение ко взрослым за помощью здесь считается ябедничеством…

Младший из мальчишек, Кари, очутился к девочке спиной. Старший из его братьев, Вики, ловко перебросил куклу через голову ревущей Лиль — Кари подпрыгнул и поймал; не очень-то раздумывая, девочка кинулась к нему, выхватила куклу их его занесенных рук и отпрыгнула назад.

От неожиданности Кари не сразу понял, в чем дело; все четверо, только что непримиримые враги, теперь стояли одной плотной кучкой и глазели на девочку. Лиль — сквозь слезы, Кари — с обидой и удивлением, старшие мальчишки — нарочито равнодушно, по-взрослому, с затаенным вопросом.

Она не знала, что говорить, только плотнее прижимала к себе куклу. Маленькой Анисе далеко было до этой, большеногой, с лицом из настоящего фарфора, с длинными и густыми ниточками-волосами; обо всем этом девочка подумала мельком, потому что Вики, старший, шагнул вперед и протянул руку:

— Отдай!

Она отступила, спохватилась, что будто бы пятится, и быстро вернулась на прежнюю позицию:

— Она что, твоя?

Вики нахмурился. Когда он сдвигал брови, то был удивительно похож на собственную мать — крепкую черноволосую женщину, сейчас она на кухне, солит грибы…

Девочка не успела додумать свою мысль. Вики прыгнул, схватил куклу за ступни и резко рванул к себе:

— А ну отдай!

Затрещало кукольное платье; девочка испугалась, что тряпичное тело сейчас разорвется пополам — но выпускать куклу не стала. Вики рванул еще — он был на голову выше и в полтора раза тяжелее, но девочка оказалась цепче.

Некоторое время они молча трудились — каждый тянул куклу к себе, причем с очередным рывком упрямого Вики девочка всякий раз моталась, как щенок на веревочке; потом средний брат, Йар, предостерегающе крикнул — у ограды палисадника стояла Большая Фа, и под ее лысыми бровями холодно поблескивали суровые маленькие глаза.

Никто не оправдывался; Вики выпустил куклу, Кари спрятался за спину Йара, Лиль не стала жаловаться на дядьев. Большая Фа задержала изучающий взгляд на девочке — а потом повернулась и неспешно зашагала к дому, и девочка услышала, как облегченно вздохнул за ее спиной перепуганный Вики.

— Тебе нельзя драться, — сказала Лиль; девочка не сразу поняла, что эти слова обращены к ней. — Тебе нельзя драться, потому что ты невеста Аальмара.

Не оборачиваясь, девочка протянула ей куклу:

— На…

Кукла надорвалась-таки; Лиль деловито задрала ее синее в горошек платьице и пальцем запихнула клочок ваты обратно в дырку на кукольном животе. Девочке захотелось еще раз потрогать мягкие, растрепанные куклины волосы — но она не стала. Аниса была совсем на такая красивая — но Аниса была лучше…

— У меня тоже была кукла, — сказала она вслух. — Но она умерла.

— Куклы не умирают, — заявил Вики.

Девочка перевела на него серьезный взгляд; мальчишка почему-то смутился и опустил глаза.

— Куклы тоже умирают. Да, — она запнулась, не зная, что еще сказать.

— У невест не бывает кукол, — сообщил Йар.

Лиль потянула носом; встретившись с ней глазами, девочка с удивлением увидела неприкрытую, уважительную зависть:

— Да-а… Тебе нельзя-а…

Девочка отвернулась. Ей почему-то стало тяжело и грустно. Как в самые первые дни, когда без тоски по дому нельзя было прожить ни минуты.

— Счастливая, — шепотом вздохнула Лиль.

— Почему? — спросила девочка, глядя на фарфоровое кукольное лицо.

— У тебя есть жених… такойжених… А у меня, — Лиль бесхитростно сунула палец в ноздрю, — у меня нету…

Девочка опустила глаза:

— Да… Но зато у тебя… у тебя есть мама.

* * *

Провинция Ррок покрыта сетью дорог и дорожек. Самые прямые и ухоженные из них ведут в город Турь — столицу; где страннику искать яркую, незаурядную женщину? Куда идти с расспросами… да и просто наудачу?

В Турь. Дабат — да будет так.

В больших городах полным-полно длинных языков. В городе Турь особенно многолюдно, суетливо, полным-полно приезжих и заезжих, купцов и бродяг, богатых и нищих. Болтают в корчмах и на базарах, болтают в лавках и на площадях, сплетничают о чем угодно, в том числе и о женщинах; только вот тот, кто слишком внимательно слушает и слишком много спрашивает, рано или поздно получит по шее — не иначе, шпион, «крючок» по-здешнему. Сперва уши распустит, а потом в городскую управу побежит, к начальнику стражи… Раз в пять дней на рыночной площади города Турь обязательно кого-нибудь бьют кнутом — в том числе и за длинный язык. У палача, говорят, жалование от выработки; ежели палач простаивает, так и сам доносчика наймет; и палачу, известно, деток кормить надобно.