Кровавое заклятие - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Э. Дархем cтр.№ 101

Марах не был скор на язык, однако ничего не скрывал. Казалось, он слишком долго держал эту историю при себе и был не прочь от нее избавиться. Он отвечал на вопросы неторопливо, с расстановкой, но был честен. Да, он в числе прочих солдат охранял Акаранов на Киднабане после смерти Леодана. Он не был приближен к королевским детям и наблюдал за их злоключениями со стороны. На самом деле его интересовал другой человек — офицер. Он ненавидел этого офицера и жаждал мести. Солдат узнал, что детей увозят с Киднабана в разные укрытия. Тот человек, его враг, стал сопровождающим Мэны Акаран. Бросив свой пост, солдат тайно отправился за ними. Он видел, как Мэна и ее охранник уплыли с острова, и преследовал их до портового города на побережье Талая. Здесь беглецы пересели на баркас, упаковали припасы и вышли в море. Солдат не отставал. Он нагнал их только в океане, за пределами Внутреннего Моря. Там, наконец, марах разделался со своим врагом.

— Почему ты убил его? — спросил Маэндер.

Хозяин выпустил изо рта клуб дыма и медленно проговорил:

— Он насмехался над моим отцом.

— Насмехался над отцом?

Мужчина кивнул.

— Чудесно. Насмехался над отцом. И как же? — не отставал Маэндер.

— Мой отец был родом из горной деревни на севере Сениваля. Он говорил с акцентом, который казался этому мараху-талайцу идиотским. Он так и сказал отцу.

Маэндер приподнял брови. Губы его изогнулись в подобии улыбки.

— И все? Марах посмеялся над твоим отцом из-за гортанного произношения? А ты его за это убил?

— Он сделал еще кое-что. У меня была сестра…

— А! Сестра… Вот мы и добрались до сути.

Солдат искоса посмотрел на Маэндера.

— Это не то, о чем ты думаешь, господин. Она тогда была просто девочкой, моя сестра. И очень много весила. Ну, была толстой. Всегда. Даже в младенчестве. Однажды мы шли по улице, и марах окликнул мою сестру. Он дразнил ее, издавал звуки вроде хрюканья свиньи и делал похотливые жесты. Я не хотел, чтобы сестра слышала такие звуки и видела такие жесты, но в то время я сам был еще мальчишкой. Я думал: куда мне управиться с марахом?.. Прошло много лет. Я не трогал его, однако все помнил. Ненависть к нему заставила меня стать солдатом. Потом началась война, которую затеяли ваши люди. Она все изменила, сделала невозможное возможным. Я хотел, чтобы тот человек умер. Поэтому убил его.

Маэндер обвел взглядом своих людей. Их глаза лучились смехом, готовым вырваться наружу, если только позволит командир. Он не позволил. Маэндер старался представить этого избитого жизнью человека в виде мальчишки с тонкими плечами, дрожащего от бессильной злобы. Картинка не складывалась. Впрочем, Маэндер понимал, что другие люди далеко не всегда ведут себя так, как ему самому показалось бы логичным. Что ж, и войны порой начинаются по самым ерундовым причинам.

— Ладно, ты убил того человека. А принцесса?

— Я не причинил ей вреда и не помог.

— Но сохранил ей жизнь?

Хозяин кивнул. Под воздействием миста его поведение стало более свободным и раскованным. Маэндер жестом приказал одному из своих людей забрать у солдата трубку.

— Ты хочешь меня убедить, что судьбу принцессы Акаран определило давнее оскорбление, которое один юнец нанес толстой девчонке? Обида, давно позабытая всеми, кроме тебя. Я ничего не упустил?

— Верь во что хочешь, господин. Правда останется такой, какова она есть.

Маэндер взял табурет, подсел к бывшему мараху и улыбнулся, словно старый приятель, зашедший пропустить рюмочку.

— Тогда расскажи мне об этом поподробнее, — попросил он. — Когда ты видел принцессу в последний раз?

Чем дольше Аливер оставался среди сантот, тем сильнее ощущал единение с ними. Чародеи по-прежнему удивляли его своим видом и манерами. Они скользили, будто призраки, оставляя за собой в воздухе странные следы. Аливер не мог постичь, как им удается двигаться с такой скоростью; он не мог отследить момента, когда они исчезали в одной точке пространства и появлялись в другой. Не мог он привыкнуть и к выражениям мгновенно меняющихся лиц. Однако маги оказали принцу радушный прием. Сантот были словно родичи, которых Аливер встретил впервые в жизни, но уже чувствовал связь — не осознанную разумом, а понятую на каких-то более глубоких уровнях мышления.

Аливер отметил, что черты сантот ему знакомы. Иногда, вглядываясь в размытые контуры их лиц, принц видел себя, словно существо перед ним было живым зеркалом, отражавшим и его тело, и нематериальную сущность. Картина, привычная для взгляда и одновременно не понятая до конца, еще требующая осмысления. Аливер не раскрывал рта и не говорил вслух с тех пор, как впервые услышал жуткие звуки собственного голоса. И слушал он теперь не ушами. Сантот говорили безмолвно, тем не менее принц понимал их все лучше и лучше. Они выбирали темп мыслей, который был удобен для разума Аливера, и с каждым разом ему становилось легче передавать и принимать молчаливые послания. В этом общении было взаимопонимание, какого он никогда прежде не знал.

Аливер чувствовал, что по время бесед сантот используют часть его сознания. Они выискивали осколки воспоминаний и знаний, сведения, спрятанные в дальних уголках его разума и давно позабытые. Позволяя магам прикасаться к этим вещам, Аливер выпускал их на волю. Он возвращался в детство, видел картины, что снились ему когда-то, слышал истории, рассказанные голосом отца, и колыбельные, которые мать напевала ему перед сном. Аливер ощущал, как прижимается к материнской груди; мягкие руки обнимали его, теплое дыхание овевало лицо… Впрочем, бывало, что он вспоминал и не столь приятные вещи.

Сантот были любопытны. Скрупулезно и методично они узнавали у Аливера обо всем, что он видел и переживал, расспрашивали об истории — как он ее понимал — и о событиях недавнего прошлого. Чародеи удивились, узнав, что Тинадин позволил себе умереть по прошествии обычного человеческого срока жизни. Им непросто было понять, что величайшего мага больше нет. Ушли в небытие его амбиции, надежды, стремления к мировому господству. Еще труднее оказалось принять тот факт, что прямые потомки чародея понятия не имели о языке бога. Как могли преемники Тинадина позабыть о «Песне Эленета»? Неужели такое грандиозное знание утрачено? За вопросами сантот Аливер чувствовал страх и понимал, что они не до конца верят его словам. Пусть древние и мудрые, маги-сантот по-прежнему были людьми. И, подобно всем живым, цеплялись за жизнь. Чародеи не знали, что готовит им будущее. Они побаивались его — как и любой человек, столкнувшийся с неизвестностью.

Меж тем сантот дали Аливеру больше, чем взяли у него. Они ничего не знали о мире нескольких последних столетий, зато хранили огромный запас сведений о давних событиях, о временах, когда они появились, и обо всем, что произошло до того. Сантот напитали Аливера историей и преданиями. Они поведали подробности о Воздаянии — и их рассказ полностью изменил отношение Аливера к событиям основания его династии. Чародеи говорили об Эдифусе, Тинадине и Хаучмейнише, как будто расстались с ними только вчера. Они рассказывали о битвах и поединках, не запечатленных в Формах. Сантот кормили Аливера знаниями, словно изысканными кушаньями.