Кровь Джека Абсолюта - читать онлайн книгу. Автор: Крис Хамфрис cтр.№ 21

— Неужели? Я вскоре там буду. Мне нравится Бат.

— Ну конечно, я тоже не прочь поплавать [47] . — Джек радостно рассмеялся.

— Не обращайте внимания на этого идиота, сэр, — вмешалась Фанни. — Он всегда был малость того. — Она снова грозно посмотрела на Джека — Мистер Гейнсборо имеет в виду, что уезжает туда жить и работать. И то, что мне удалось перехватить его в Лондоне, — огромнейшая удача. Но после твоей глупой выходки я просто не знаю, смогу ли и впредь занимать его драгоценное время.

— Ах, мисс Харпер, — ответил художник, — что наше время в сравнении с этакой красотой?

Фанни, полезшая в ящик бюро, расцвела, а художник, несмотря на высокопарную фразу, не побрезговал принять от нее деньги.

— Благодарю, — кивнул он. — Надеюсь, вы вместе с братом не откажетесь нанести мне визит. А сейчас мои руки немного дрожат после… гм… шока. Так что, пожалуй, мы на сегодня закончим.

— Ах, сэр. Мне так жаль. Мы ведь только-только нашли удовлетворяющую вас позу.

Фанни указала на грифельную доску, потом грациозно присела и подняла с ковра длинный мелок.

— Я запомнил ее. — Гейнсборо уже убрал палитру. — Еще сеанс, и портрет будет готов.

Джек с Фанни, стоя бок о бок, молча наблюдали за ним. Завесив работу тканью, живописец взглянул на них и прищурился.

— Теперь, когда вы рядом, фамильное сходство становится очевидным. Возможно, в будущем вы пожелаете заказать мне семейный портрет?

— Нам бу-удет так лезтно, зэ-эр. Мы повезим его в Харпер-холле, над старым камином.

За эту смесь акцентов всех западных графств острые ноготки так глубоко вонзились в его ладонь, что он с трудом удержался от вскрика. Гейнсборо улыбнулся и, поклонившись, покинул гостиную. Они молча прислушивались к удаляющимся шагам, потом внизу стукнула дверь.

— Идиот! — прошипела Фанни.

— Фанни, — улыбнулся Джек. — Мне очень жаль.

— О да, по тебе это заметно. — Подбоченившись, она ела его злыми глазами. — Я только-только вернула себе доброе имя, а ты своим детским фиглярством хочешь отбросить меня туда, где я была.

Джеку сделалось совестно. Фанни и впрямь убила долгих пять лет на тяжелый подъем по общественной лестнице, после того как актер Томас Харпер развелся с ней, уличив в «надругательстве над супружеской верностью», а теневой заправила Гардена Харрис внес ее в список «отзывчивых леди». Это страшно ухудшило дела Фанни, но Харрис поспешил — она отнюдь не «ложилась под каждого», как большинство девиц из его перечня, никогда не опускаясь даже до уровня «дамы для удовольствий», и мало-помалу выбилась в содержанки, что считалось почти респектабельным. Тем не менее описание Лиры, как прозвал ее Харрис, пестрело такими соблазнительными деталями, что Джек, разыскав ту брошюрку, сделал из нее вырезку, местом хранения для которой избрал греческую грамматику. Это было почище, чем какой-то Овидий.

И эта Венера соизволила обратить внимание на него! Правда, лишь потому, что однажды дела государственной важности не позволили лорду Мельбури сопроводить ее из театра домой, вследствие чего он препоручил это первому подвернувшемуся ему под руку школяру. Красотка была немного пьяна и принялась ласкать провожатого еще в портшезе. Добравшись до дома, она пригласила Джека зайти, и в течение нескольких минут он получил все, чего с большой робостью, но весьма настойчиво добивался.

— Ладно, мой юный Джек, — хохотнула она, откинувшись на спину. — Тебе еще многому надо бы обучиться.

С тех пор он вот уже как три месяца постигал с ее помощью науку любви. Она установила только три правила: чистота, безопасность и неторопливость. Поэтому он мылся. И купил презервативы. «Только мужчина, содержащий меня, может без них развлекаться со мной!» — заявила она, но в остальном была с ним добра и весьма терпелива.

И чем же он отплатил ей за доброту? Дурацкой ревностью, едва не поставившей ее репутацию под угрозу?

— Мне так стыдно, — сказал он. — Я просто дурак, ревнивый дурак. Пожалуйста, прости меня, Фанни.

— Не знаю, стоит ли, — пробурчала она, направляясь к столу, где стоял графинчик с вином.

Демонстративно наполнив только один стакан, красавица повернулась боком и, совершенно игнорируя посетителя, принялась смаковать сладкий портвейн.

В планы Джека это никак не входило. Второго фиаско — после Клотильды — вынести было нельзя. И хотя одна мысль о том, как он хотел поступить с предметом своих чистых грез, опалила жаром стыда его щеки, Джек не стал гасить в себе разгорающееся вожделение. Он с Фанни, а значит… другой и может вести себя по-другому. К тому же с ним стих, написанный ей, однако пускать его в дело так сразу не стоит. Чего-чего, а поспешности Фанни не терпит ни в чем, сначала следует как-то ее подготовить.

Гордый профиль красавицы подал ему идею. Обойдя подрамник, он принялся поднимать ткань, наброшенную на холст. Обернувшись на шум, она гневно сдвинула брови.

— Нет, Джек, не смей! Я запрещаю тебе…

Но дерзостная рука уже вскинулась, а с уст хитреца сорвалось восклицание:

— О, это… великолепно, мадам!

Вообще-то ему практически не пришлось притворяться. Джек, правда, не числил себя любителем изящных искусств, однако мать частенько таскала его на всякие выставки, и потому он сумел оценить оригинальность письма Гейнсборо. Неестественность, вычурность, внешнее благолепие, свойственные работам подавляющего числа портретистов, напрочь отсутствовали на его полотне. Шелк кринолина был неподдельно струящимся шелком, а отнюдь не мрамором монумента, да и та, с чьего торса сбегал этот пенистый водопад, выглядела не памятником самой себе, а живой обольстительной женщиной, казалось, готовой через мгновение либо отпустить колкость, либо кому-то многозначительно подмигнуть.

Так что поток заготовленных комплиментов не нашел себе выхода за утратой необходимости в нем.

— Фанни! Это ты. Ты, до мозга костей, — заявил Джек потрясенно.

— Действительно? Ты так считаешь? — Она уже подошла и стояла у него за плечом. — А мне сдается, я выгляжу тут заурядной.

— Заурядной?

Вопрос таил подводные камни. Перехвалишь художника — нанесешь обиду модели. Откажешь ему в мастерстве — опять же ее уязвишь. Намеком на дурновкусие и напрасные траты.

— Нет, Фанни, нет, — сказал после паузы Джек. — Тут все твое. И глаза, и ресницы. И восхитительно влажные губки, и носик… все-все. Разве что… да, цвет волос подгулял, но… ведь портрет не закончен. Он придет завтра и будет полдня смешивать краски, пока не найдет единственно верный оттенок… присущий одной лишь тебе. Задача нелегкая, но он, думаю, справится. Ты поступила правильно, выбрав его.

Теперь он гадал, не зашел ли чересчур далеко. Но ее вздох был одобрительным, а наклон головы означал, что перед ним открываются перспективы. Изящная ручка легла ему на плечо.