Псы, стерегущие мир - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Игнатушин cтр.№ 98

Сзади ревет и громыхает. Лют оглядывается, кровь стынет в жилах. Круша каменные дома, как горшки, сзади скачет рогатое чудище, глаза полыхают жаждой убийства. Над ухом свистит, больно дергает за волосы. Лют едва не падает с крыши, видя впереди крупный обломок.

– Лют! – орет Буслай дико. – Лю-ут!

Зверь приближается – пахнет теплом огромного тела, жарким дыханием. Волна грохота налетает, швыряя их, как букашек, вверх. В животе холодно от неприятного чувства потери тверди.

Лют хватает соратника за предплечье. Буслай кривится. Витязь больно дергает – под покровом тугих мускулов сухо трещит.

Перед глазами всплывает белый столб. Лют хватается, от удара снизу в глазах темнеет. Буслай скатывается с морды чудища. Зверь оскорбленно воет от пинков в глаз.

Лют неимоверным усилием, крича от натуги, втаскивает соратника на толстую морду. Плечо хрустит, тугие жилки на висках налиты кровью. Пещеру подбрасывает. Лют глохнет от рева, пальцы соскальзывают с шероховатого рога.

Лют, закусив губу, обхватывает костяной столб, как любимую подругу. Во рту горячо и мокро, с отвращением сплевывает красный ком. Буслай цепляется за соратника, в лицо бьет кольчужное плечо, зубы хрустят, как орехи.

Чудище расшвыривает дома рваными ломтями. Гладкая плита прогибается под мощными лапами. Со ступеней решительно бросаются вороненые волоты.

Зверь топчет первых, как сонных кур. Утробно взревывает, поднимаясь по ступеням, но клич ярости сменяется стоном боли.

Ловкий волот обрушивает зазубренную балку на ногу, отворяется рваная щель. Струя крови брызгает так мощно, что сметает одного из защитников. Зверь с криком спотыкается и, пластаясь, дробит ступени в пыль. Рога, растущие по краям пасти, с оглушительным треском ломаются.

Безжалостная рука хватает гридней за шиворот и перебрасывает через рог. Окованные сталью ворота бьют в лицо. Плюясь кровавыми сгустками, гридни сползают по створкам громадными слизнями.

Сзади ревет раненый зверь. Волоты сноровисто лупят тушу необычным оружием – кости хрустят, плещет кровь. Из разорванного брюха выползает смердящая куча внутренностей. От удара со ступеней падают столбики с горящими плошками. Огненный ручеек подкатывается к зверю, трещит паленая плоть.

Волоты залиты густыми потеками крови. Один упирается в морду зверя, дергая за рог что есть силы. Стальной пояс не выдерживает, лопаясь, как ржавая струна, и волот распадается: одна из половинок сжимает в руке белый столб. На морде чудища плещет глубокая яма.

Лют тяжело поднимается: в теле вопит каждая жилка, волны дурноты гасят сознание. Но встал, стоит ровно, не падает – спасибо воротам.

– Буслай, – зовет хрипло, – вставай, чего разлегся?

Буслай стонет, приподнимаясь на руках: конечности ходят ходуном, как стебли сочной травы в бурю. Локти подгибаются, и гридень пластается на верхней ступеньке, став похожим на расплющенного волота.

Лют тревожно глядит в сторону предсмертно хрипящего зверя. Пещерники рубят тушу, превращая ее в фарш. Чудище теперь не опасно. Двое волотов грохочут по ступенькам, пламенные глаза прожигают изможденных воинов.

Витязь срывает с пояса Буслая молот, болванка свистит в воздухе. В голове мелькает обреченная мысль: волоты слишком быстры – двигаются со скоростью молнии.

Звонко гремит, рука до плеча немеет. Уверенный в превосходстве пещерник опрокидывается на спину: середка лица вогнута, как пласт свежего снега, на дне ямы глаза слеплены в грязную точку.

Второй волот даже не глядит на сородича. Иззубренная балка взбивает воздух в тугой ком, порскают капли крови. Лют беспомощно подставляет молот.

Грохочет. Лют кричит от чудовищного звона. Удар вбивает волота по пояс в камень, правая половина тела исчезает.

Внутренний голос советует лечь и умереть, но Лют упрямо открывает глаза. Из горла вырывается хрип, пленка крови на губах вздувается пузырем.

Волот недоуменно глядит на согнутые за спину руки. Балка уперта в ступени, не позволяя падать, но и освободиться пещерник не может – пальцы влипли в металл, как в мягкую глину.

Лют с хрипом поднимается с колен, отмечая с вялой радостью, что всё на месте. Кости жутко хрустят, неподъемный молот еле описывает полукруг. С металлическим гулом голова волота исчезает в плечах.

Сзади стонет Буслай, противно скрипя кольчугой о металлические полосы ворот:

– Нехорошо чужое брать без спросу.

Лют вяло удивляется:

– Разве не спросил? Ты, наверно, запамятовал. Разрешил и кошель денег дал в придачу.

– Я такой, – соглашается Буслай гордо.

Лют возвращает молот. Буслай придирчиво осматривает болванку, глядит встревоженно на остальных стражей.

– А ворота открываются?

Лют с тоской смотрит на огромные железные кольца: такое не обхватишь, а про то, чтобы потянуть, и речи нет. Витязь обреченно тянет из ножен меч, хотя это выглядит глупостью: волот походя согнет, как кусок теста.

Пещерники в последний раз бьют зазубренными брусами. Их взоры перемещаются от размозженной, подрагивающей туши к двум усталым людям. Буслай, взревев, со всей дури обрушивает молот на окованную створку. Металл со скрежетом лопается, змеясь трещинами. В разрыве белеет дерево: чистое, как тело стыдливой девицы.

Волоты кидаются к дерзким. Лют заслоняет Буслая, угрюмо глядя на вороненых стражей. Глаза расширяются: ступени щедро орошены густой кровью растерзанного чудища, металлические ступни скользят, как по льду. Волоты нелепо взмахивают руками, падают железной грудой.

– Буслай, быстрее! – кричит Лют напряженно.

Гридень бурчит, и молот врезается в обнаженное дерево. Грохочет, затылок Люта колет щепкой. Ворота дрожат с удивленным стоном: кто смог потревожить их, несокрушимых?

Буслай хрипло орет, нагнетая ярость. В груди вспыхивает огненный шар, жаркая волна вливается в гудящие руки. Молот бухает в пробоину.

– Перун!!!

Страшно трещит, огромный ломоть на стыке створок вырывает прочь, дождь щепок порошит лицо Буслая. Лют оглядывается, хватая плюющегося соратника, тащит в рваный пролом.

Ноги топают по гладкому полу, стены открывшегося тоннеля удивительно гладкие, словно их стесывали сотни лет мелкими пористыми камушками. Пошатываясь, гридни двигаются вглубь, свет масляных плошек на стенах очерчивает две жалкие скукоженные тени.

Лют с опаской оглядывается, но вороненые стражи толпятся у пролома, зазубренные балки опущены, челюсти металлически скрипят от бессилия. Из-за их спин доносится грохот разрушаемого города.

Буслай оборачивается, сплющенные губы хищно раздвигаются.

– Почему вслед не пошли? – бормочет Лют напряженно.

Буслай хохочет измученно:

– Не рад?