Псы, стерегущие мир - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Игнатушин cтр.№ 105

Земля раскрывает черные губы – с жуткими криками и хряском кони мигом исчезают в бездонных ямах. В глубине земли довольно ворчит, и края ямы смыкаются.

Стены Кременчуга содрогаются от ликующих криков: пусть степняки захватили поле и теперь смогут вести осаду, но их полегло столько, что и самые стойкие устрашатся и побегут с позором. А если нет – что ж, городские стены неприступны, пусть потыкаются.

Алтын зло поджимает губы. Степняки, повинуясь воле вождя, отходят от подступов к городу. Поле от ровного стука копыт дрожит.

Всюду лежат располосованные, раздавленные воины. Некоторые жутко стонут, судорожно дергаются. К раненым подъезжают, соскакивают с седел. Безнадежным деловито режут глотки, остальных перекидывают через седла и осторожно везут в стан.

Повелитель глядит на павших безразлично. Сильнее жжет досада, что не прорвался в город. Но ничего, он долго ждал, подождет еще чуть.

Сомчей от резкого толчка приходит в себя и сдавленно стонет. Алтын замедляет бег коня, смотрит с участием. Полководец бледно улыбается.

Сзади вопят:

– Повелитель, позволь нагнать тебя.

Али-Шер, пришпорив коня, догоняет Повелителя и едет рядом, косясь с презрением на бледного Сомчея.

– Повелитель, мы преодолели первый рубеж обороны земляных червей, но не слишком ли дорогой ценой? – спрашивает робко.

Алтын, осмотрев залитого кровью военачальника, говорит холодно:

– Нет. Я предупреждал: легкой прогулки не будет. Слабые легли, но лучшие остались. Теперь запрем их в клетке, где ухитряются жить. Пусть задохнутся нечистотами!

Лют застыл, неосторожное движение отозвалось резким уколом, по спине потек горячий ручеек. Буслай рядом шумно сопел: в глазах застыло бешенство, молот шаркал по полу. Стоило его поднять, как спину прокалывали острые ножи, над ухом сердито шипело, шею щекотал мягкий мех.

Лют вывернул шею до хруста и скосил глаза до рези. Взору предстала крупная кошачья лапа, грудь с белым пятном, усища свисали, как ветви ивы. Животное шевельнулось, и перед глазами витязя возникла полосатая морда с умными зелеными глазами.

Лют думал, что придавлен горным пардусом, но морда у зверя была как у обычного деревенского кота, но неслыханных размеров. Выражение морды казалось хитрым, разбойничьим, и Лют против воли умилился.

Свет огромных шаров озорно играл на гранях драгоценных камней, пещера была залита веселым светом, все вокруг выглядело красочным, радужным, можно было спеть радостную песню, лишь бы пушистый убийца слез со спины.

Сухой бесцветный голос заставил вздрогнуть.

– Что за дрянь ты притащил?

Буслай обиженно хрюкнул, засопел, вздымая золотые пылинки. Сухой голос продолжил:

– Ушкуй, избавься от этих зверюшек, только здесь не жри, скотина!

Кот недовольно зашипел, потоптал лапами по спинам так, что гридни охнули в голос. Лют уперся подбородком в пол. Шейные позвонки протестующе хрустнули, но он сумел разглядеть хозяина сокровищницы.

Высокий, очень худой, лысый череп был туго обтянут кожей восковой бледности, от светящих под потолком шаров на макушке играли мертвенные блики. Глаза были близко посажены и темные, как лунки во льду, во впалые щеки можно было налить по стакану воды, подбородок выступал острым клином. А одет был вовсе непонятно! Вернее, рубаха и штаны покроя обычного, но цвет – черный! А вокруг шеи – белая лента спящей змеи.

В голове Люта заскрипело, загрохотало мельничными жерновами, потрескавшиеся губы с трудом разлепились:

– Здрав будь, Кащей.

Хозяин глянул остро, брезгливость в его глазах сменилась тенью любопытства.

– Интересные зверьки, – пробормотал он. – Ушкуй, слезь с них, потом убьешь.

Кот нехотя втянул когти и неслышно подошел к креслу. Уселся на задние лапы возле подлокотника, украшенного золотой кошачьей мордой.

Воины с трудом встали плечом к плечу. Кащей сел в кресло, на лице стыла брезгливая мина, ладонь с длинными, тонкими, как молодые веточки, пальцами опустилась на кошачий лоб. Ушкуй громко мурлыкнул, в зеленых глазах появилось злое веселье.

– Сказывайте, каким отнорком здесь оказались? – потребовал Кащей хлестко.

Гридни вздрогнули, словно слова хлестнули плетью по лицам, в их глазах разгорелся недобрый огонек. Хозяин глянул насмешливо: губы, тонкие, как лист, растянулись с жутковатым треском.

Лют начал осторожно:

– Прошли через пещеры.

Кащей хмыкнул гнусно. Лицо Люта пошло злой рябью.

– Как же прошли мимо Тцар-Змея, мимо волотов? Ну? – потребовал он гадким голосом.

Буслай всхрапнул, сказал нагло:

– Змеюшку твоего мы прихлопнули, а железных болванов – сразу видно, кто их хозяин, – какие-то рылороги растоптали.

Кащей испепелил гридня взглядом, его бесстрастное лицо впервые дрогнуло.

– Выходит, индрики прорвались, – сказал он протяжно. – Опять город отстраивать.

Буслай сказал ехидно:

– И ворота не забудь поправить, а то короеды совсем изгрызли. Стукнул разок – рассыпались.

Кащей припечатал гридня взглядом. Буслая охватил смертельный холод, ноги отнялись. Хотел отвести взгляд, но застыл в страхе, как жаба, околдованная ужом.

Белое кольцо на шее нелюди зашевелилось, из приплюснутой головы выстрелил раздвоенный язык, две темные бусины сверкнули угрозой. Кащей пригладил змеиную голову и перевел взгляд с остолбеневшего Буслая на соратника.

– Вижу, твой младший товарищ. Силы много, вон какой молот, непростой, но ума, понятно, нет, – проскрипел нелюдь. Голос его напоминал рваный треск жести. – Говори, чего пришли, а потом – убью!

Темные глаза полыхнули неистово. У Люта задрожали поджилки, от ног поднялся мертвецкий холод. Натянуто улыбнулся, сказал без дрожи:

– Так-то гостей встречаешь? Видать, одичал без женской ласки, а мы тебе еще гостинец припасли.

Глаза Кащея полыхнули яростью, смешанной с болью. Люта будто ржавое лезвие перерубило пополам: плоть распалась под жестоким ударом и вновь срослась.

Хозяин сокровищницы топнул по пьедесталу, и плита с хрипом ощерилась трещинами. Кот подпрыгнул. Белая змея на шее нелюди обеспокоенно зашипела.

Тьма в глазах растаяла, и ошеломленный Лют услышал скрипучий голос, полный насмешки:

– И этот такой же дурак. Но хитрый. Что за гостинец? – спросил Кащей с вялым интересом.

Лют развязал горловину денежного кошеля и под презрительным взглядом Кащея стал рыскать в горсти монет.

«Может, не зря зовут их дивьями, то есть дикими? Знают и умеют больше, но живут как звери, даром что речью обладают. Вон Яга как приветила сердечно, не подумаешь, что способна на пакость, а поди ж ты. Долгое время не понимал: как можно? Ведь вкусившие одного хлеба – родня. Ладно, не совсем родня, так было, когда людев было мало, но вероломно нападать…