Орден Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Алла Белолипецкая cтр.№ 77

– Что-то случилось, товарищ Сталин?

Хозяин не отвечал так долго, что Поскрёбышев за это время успел покрыться холодным потом и даже слегка замерзнуть на том сквозняке, который устроил бывший семинарист Иосиф Джугашвили. Однако ответа он всё-таки дождался.

– Да, что-то случилось… – спокойно, просто подтверждая факт, выговорил Сталин, так и не повернувшись к секретарю. – И, я думаю, скоро выяснится, что и где. Положите список на стол.

Александр Николаевич сделал, что ему велели, и практически выпал в приемную – чуть ли не на руки только что прибывшему Генриху Ягоде. Лицо наркома, обычно – землистого цвета, имело теперь явственный терракотовый оттенок.

Когда Ягода вошел в кабинет Вождя, Поскрёбышев приготовился к худшему. В этом кабинете с людьми не раз случались инсульты и сердечные приступы, и еще большой вопрос: удачлив ли был тот, кого потом удавалось откачать?

А в довершение всего, с Поскрёбышевым произошла небывалая вещь, расстроившая и смутившая его до крайности. Секретарь внезапно забыл имя человека, чью докладную записку он передал час назад Хозяину! Сколько ни морщил Александр Николаевич лоб, сколько ни тер виски – так и не смог вспомнить, как зовут того фанфарона.

Ночь перевалила за середину, когда возле одного из домов неподалеку от разоренного Алексеевского монастыря остановилась легковая машина заграничного производства; ее бульдожий силуэт четко обрисовался на фоне светлого полукруга подворотни, через которую совсем недавно удирали студенты-правоведы. Коля Скрябин, глядевший из окна, узнал автомобиль: два года назад он ездил на нем, когда шофер отца учил его водить. Из легковушки – американского «Форда» черного цвета – выбрались двое мужчин (в штатском, хоть по их выправке было видно, что обычно они носят совсем иную одежду) и направились к подъезду, где скрылись беглецы.

К этому моменту уже половина дома бодрствовала – разбуженная воплями Коли и его друга, – и жильцы могли наблюдать, как визитеры выводили под руки парнишку, одна нога которого была наспех перемотана какими-то белыми тряпками. Второй же парень шел следом, зажав что-то под мышкой, и – улыбался.

– Может быть, хочешь пока покурить? – спросил один из штатских у Николая, когда Мишу усаживали в автомобиль. – А то в машине твой отец курить не разрешает.

И мужчина вытащил из кармана пачку папирос «Герцеговина Флор». Коля уже протянул руку, чтобы взять их, но затем отдернул ее.

– Нет, – проговорил он с явным сожалением, – я решил бросить.

И они поехали в Центральную клиническую больницу имени Семашко. Мишино ранение и впрямь оказалось несерьезным: пуля прошла навылет, не задев кость. Доктор пообещал, что пациента дней через десять выпишут, а пока обработал ему рану и поручил юношу заботам ночной сиделки – которая на вид была одного с Кедровым возраста.

Двумя часами позже, когда уже занимался рассвет, Николай сидел на низенькой скамеечке в ванной комнате своего отца – в его кремлевской квартире. Колин отец сидел тут же, на бортике ванны, по эмалированной поверхности которой вовсю хлестала вода: не кипяток, а ледяные струи, источавшие приятную прохладу. Коля успел вымыться раньше, и эта вода вытекала через сливное отверстие; принимать холодную ванну ни отец, ни сын не собирались.

Они беседовали, и так тихо, что Коля, несмотря на свой отменный слух, порой едва разбирал слова, произносимые папой. Шум воды почти полностью заглушал их голоса.

– По-моему, ты рехнулся, – в который раз повторял человек, чьё имя было знакомо всей стране почти так же хорошо, как имя товарища Сталина. – На кой черт тебе нужно было залезать в какие-то кладовки на Лубянке? Ты должен был пройти практику – вот и проходил бы ее! А, впрочем, – он досадливо взмахнул рукой, – я всегда знал, что настанет момент, когда нечто подобное случится. Твоя мать предупреждала меня насчет тебя. Но я надеялся, что ты хотя бы станешь взрослым, прежде чем начнешь выкидывать такие коленца.

– Кстати – о моей матери… – Коля собрался что-то спросить, но отец его оборвал:

– Вот только о ней сейчас не надо!.. – И в папином голосе Николаю послышалась не досада – настоящая боль. – Лучше думай, что ты будешь делать дальше. И что будет делать твой друг. Насчет тебя я, конечно, попробую договориться с Ягодой. В конце концов, ты можешь дать подписку о неразглашении, и, надеюсь, наш славный нарком внутренних дел на этом успокоится. – (Рассказывать папе еще и о том, что случилось с главой «Ярополка» Семеновым, Коля не стал.) – Но вот как быть с Михаилом?

– Договариваться с Ягодой тебе не надо, – сказал юноша, и отцу в его голосе послышались хорошо знакомые нотки: таким же непререкаемым тоном разговаривала когда-то мать Николая. – Завтра ты устроишь мне встречу со Сталиным, и я сам ему всё объясню. Думаю, Иосифу Виссарионовичу будет небезынтересно узнать то, что мы с Мишкой раскопали.

– Устроишь мне встречу со Сталиным! – передразнил Колю отец и так рассердился, что перешел на громкий – почти театральный – шепот: – Ты кем меня считаешь? Господом Богом? Сначала я должен вытаскивать вас, сопляков, из-под носа у агентов Ягоды, а теперь ты просишь меня устроить тебе встречу с Хозяином!.. Ты уж сразу скажи: может, тебе заодно полет на Луну организовать?

– А что, это проще, чем добиться аудиенции у Сталина? – поинтересовался Коля.

У его отца возникло огромное желание вмазать наглому щенку по физиономии, но сделать это он был не в силах. Слишком уж походило лицо Николая – невероятно красивое, будто светящееся изнутри – на лицо той женщины, которую сталинский сановник когда-то любил и боялся больше всех на свете.

Николай явно понял, какие эмоции обуревают его отца, и произнес – стараясь, чтобы голос звучал помягче:

– Не волнуйся, пожалуйста, папа. Просто скажи товарищу Сталину, что мне нужно переговорить с ним по делу государственной важности. А если он спросит, по какому именно делу – ты знаешь, что ответить.

25 июля 1935 года. Пятница

Должно быть, они поджидали его. Выйдя из почти пустого по случаю летних каникул здания МГУ на Моховой улице, Коля заметил сначала одну черную легковушку с номерами НКВД, потом – на некотором отдалении – другую. Николай только что побывал в химической лаборатории университета, где один-единственный не ушедший в отпуск лаборант провел по его просьбе кое-какие химические исследования. Не идти же было с пустыми руками на прием к Хозяину! Коле и в голову не пришло, что этого приема может не случиться вовсе и что специалисты с Лубянки выследят его гораздо раньше.

Едва только Скрябин вышел за университетские ворота, как обе машины тронулись с места. Коля хотел было повернуть назад, возвратиться на территорию университета и там попробовать скрыться, но слишком уж хорошо он был виден сейчас из легковушек. Ему могли просто выстрелить в спину; живым он был не только бесполезен для чекистов, но еще и крайне опасен. Умирать вот так Николай не собирался.