Орден Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Алла Белолипецкая cтр.№ 3

– Четыре, пять… – вполголоса продолжил считать Коля и крепче прижал к боку портфель из крокодиловой кожи.

Миша Кедров – Колин ровесник, русоволосый, с добродушным лицом, со складкой на лбу от вечного сосредоточенного раздумья, – бросил на портфель быстрый взгляд, в котором было поровну любопытства и страха. Михаил укрывался за трубой с бо́льшим успехом, чем его друг, и никаких частей своего тела стрелку не подставлял. Однако внешний вид Колиного друга тоже был неблестящим. Одежда его (явно – домашняя: заношенная майка, синие физкультурные штаны со штрипками) выглядела так, словно ею подметали двор; ноги его были босы; и, что было уж совсем скверно, правая его лодыжка казалась раза в полтора толще левой и как будто раздувалась на глазах. Впрочем, совсем не это беспокоило Мишу.

– Колька, этот мерзавец тебя видит, – почти беззвучно произнес он, – ты бы отодвинулся…

– Пусть видит, – сказал Николай и полностью высунул из-за трубы голову; чекист немедленно выстрелил: три раза подряд, снова промазал, а Скрябин произнес: – Шесть, семь, восемь…

– Пора? – спросил Миша и попытался привстать; оба они знали, что в обойме «ТТ» – восемь патронов.

– Нет. – Николай продолжал глядеть на стрелка – чуть ли не в глаза ему. – Постой. Не выходи, пока я не скажу. Но уж потом лети что есть мочи…

И, к ужасу своего друга, он поднялся в полный рост – немаленький, под сто девяносто сантиметров, – и, даже не пытаясь пригнуться, начал спускаться по железному склону к пожарной лестнице, поручни которой виднелись у противоположного края крыши.

Миша Кедров проживал в коммунальной квартире на первом этаже того самого пятиэтажного дома, с которого сняли проржавевшую кровлю и заменили на новую. Конечно, если б Миша был повнимательнее и огляделся как следует, когда возвращался домой, то заметил бы, что не одно лишь старое кровельное железо увозили со двора рабочие в кузове небольшого грузовичка. Но Колин друг на ремонтников даже не взглянул.

Приготовив себе на примусе ужин, Миша расположился за столом возле распахнутого во двор окна и уже поднес ко рту вилку, когда вдруг увидел ее: в окно к нему заглянула поразительная красавица, будто сошедшая с экрана кино – вылитая Марина Ладынина в фильме «Вражьи тропы»! Только у этой женщины волосы были другие: рыжие, вьющиеся.

Миша уронил вилку в сковороду с жареной картошкой и задался вопросом: откуда прекрасная незнакомка взялась? Он не видел, чтобы кто-то к окну подходил. Разве что она кралась вдоль самой стены… Красавица же проговорила взволнованно:

– Уходите сейчас же из дому, не то вас убьют. Спрячьтесь где-нибудь, затаитесь… И Коле, своему другу, непременно передайте, чтоб он спрятался тоже…

И – не успел Миша даже рта раскрыть, чтобы спросить: «Кто вы?», как незнакомка пропала из поля его зрения, исчезла столь же внезапно, сколь и появилась. Он подскочил к окну, высунулся во двор – женщины и след простыл.

– Ох, господи… – прошептал Михаил, схватился за голову и заметался по комнате.

В тот момент он отдал бы всё на свете за возможность не поверить словам загадочной дамы, счесть их бредом или розыгрышем – да хоть плодом собственной галлюцинации!.. Увы: такой возможности у него не было, и Миша это знал.

Усевшись на кровать и вытащив из-под неё старые кеды, он собрался сменить на них свои домашние шлепанцы, но не успел: перед его окном возник новый гость. Куда менее привлекательный, чем пропавшая дама.

– Желаю здравствовать! – Грузный мужчина, облаченный в пиджачную пару, выглядел добродушным, даже веселым. – Ты ведь Кедров, верно? – Миша кивнул – так медленно, будто его шейные позвонки срослись между собой; а мужчина продолжал: – Позволь представиться: Стебельков – капитан госбезопасности Стебельков. Мне крайне необходимо с тобой переговорить. Не возражаешь, если я войду?

И, не дожидаясь ответа, пиджачный гость с удивительной для его комплекции легкостью перемахнул через подоконник и очутился в комнате. Тотчас он повернулся к распахнутому окну, закрыл его, запер на шпингалет, а затем еще и задернул пыльные плюшевые шторы.

У Кедрова было несколько секунд, в течение которых он вполне мог бы выскочить в коридор: его кровать стояла прямо рядом с дверью, а Стебельков повернулся к нему спиной. Но Миша будто окаменел. Впервые в жизни он понял, что выражение «парализовало от ужаса» – это вовсе не фигура речи.

Между тем капитан госбезопасности, зашторив окно, устроился на табурете рядом с Мишиной кроватью и вопросил:

– Я закурю? – А затем извлек из кармана пиджака трубку, кисет с табаком и потрясающую зажигалку: огромную, явно золотую, с выгравированными на ней серпом и молотом.

Трубку Стебельков снарядил быстро. Миша следил за ним только глазами – не в состоянии повернуть голову в его сторону. Но, когда с помощью золотой зажигалки чекист попытался трубку раскурить, дело у него не пошло. Раз, другой и третий крутанул он колесико, однако ничего не происходило: пламени не было.

– Ну, вот, опять… – проговорил Стебельков расстроенно. – Ты мне не поможешь?

И он левой рукой протянул зажигалку Мише, которому отчего-то показалось, что ладонь незваного гостя конфигурацией напоминает обезьянью лапу. Ни на миг чекист не усомнился в том, что Кедров возьмет у него зажигалку; он даже увидел протянутую Мишину руку – и опустил в неё золотую вещицу. Однако рука Миши осталась лежать на колене, а зажигалка упала, гулко стукнув, на дощатый пол.

– А ну, подними!.. – приказал Стебельков; однако юноша не пошевелился, так что владелец зажигалки повторил свой приказ: – Подними, кому сказал!.. – И добавил несколько непечатных слов.

Он мог, конечно, нецензурно браниться. Мог бы он также затопать ногами, или, скажем, приставить к голове Миши пистолет – эффект это дало бы тот же самый. То есть никакого эффекта не дало бы вовсе: повлиять на Мишин столбняк было не во власти Стебелькова.

Однако капитан госбезопасности этого не знал. Видя, что его слова игнорируются, он приподнялся с табурета, ухватил Мишу двумя пальцами за левую ключицу и – как будто совсем легонько – ее сжал. Из глаз Миши мгновенно брызнули слезы, а лицо его исказилось от боли. Но Колин друг не закричал и не позвал на помощь; он не смог бы сделать этого, даже если бы чекист применил к нему инквизиторскую пытку strappado с выворачиванием всех суставов.

Стебельков же воспринял это молчание лишь как знак чрезмерной гордыни.

– Это для начала, – сказал он и разжал пальцы – так резко, что у Миши перехватило дыхание. – Лучше подними, а не то…

И тут с Кедровым случилось нечто такое, отчего даже пронзительная боль в плече вдруг унялась. В голове у себя он услышал голос, произнесший: «В зажигалке этой, должно быть, когти льва – как в перстнях Борджиа». Миша мгновенно понял, о чем идет речь: о шипах с ядом, которыми Великий Отравитель колол руки своих жертв. Но – поразительное дело: изобличающие слова как будто услышал и Стебельков, который вздрогнул и почему-то повернулся к двери.