Нелюди Великой реки. Полуэльф - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Лавистов cтр.№ 19

— Вылезу через забрало и посмотрю на скат — только и всего!

— Подстрелят дурака… — Парфенов, похоже, оценивал взглядом мои габариты и величину бойницы.

— Никак нет, — пролил я бальзам на его уставную душу уставным же выражением, — не стреляет никто.

И точно, стрельба прекратилась, только сирена завывала не хуже какой твари из Дурных болот.

— Ладно, рискни, — щелкнул вахмистр предохранителем на своем служебном кольте: патрон, видать, уже в стволе был. Тут же рядом с ним нарисовался Сваарсон в шлеме и с «Молотом Тора» в руке. С одной руки, что ли, садит? А рядом с ним пристроилась вся его гвардия со Скучающего, тьфу ты, Чаячьего острова. Эти точно в своих кольчугах не пролезут в бойницу. Так что сопи — не сопи, а вариантов нет. Закинув «таран» со сложенным прикладом за спину, взял в руку револьвер и полез в бойницу, аккуратненько так. Говорят, надо посмотреть, влезают ли плечи, — тогда все тело пройдет. Ерунда. Главное — влезает ли голова, а плечи можно протиснуть одно за другим, по очереди. Что и сделал. Потому что у кого что работает — у кого-то плечи, а у Петра Корнеева — голова. Встал на ноги с внешней стороны стены, ухватившись за доски кровли, стою как дурак, отгибаясь назад. Ладно, а мы так: револьвер в кобуру, в руку нож из ножен, что за голенищем сапога, — пришлось подтянуть колено к груди. И подпрыгнем и зацепимся — нож с размаху воткнулся в доски кровли, я сумел на нем подтянуться и, пробуксовывая носками сапог, влез-таки на крышу. Выхватил револьвер. Скат был не слишком крутым, так что я вольготно расположился на нем, рискнув даже привстать на одном колене. Твари не наблюдалось.

— Что там, Корнеев? — глухо прозвучал вопрос вахмистра откуда-то из-под ног.

— Нет никого! Смоталась, зараза! — С этими словами я осторожно подполз к верхней точке крыши и заглянул за скат, надеясь, что замечу тварь прежде, чем она заметит меня. Чуда не произошло. Твари не было — уже упрыгала куда-то. Хитрая какая! Поняла, наверное, что ночью ее будут ждать хорошие стрелки, а вот под вечер можно попытаться прорваться: и до темноты недалеко, и караулить будут плохо — устанут за смену. Какой-то очень человеческий расчет.

— Спускайся, Корнеев! — Это вахмистр орет. А что делать?

* * *

Смена закончилась, но было еще одно дельце, которое никак не могло подождать до утра. Смешно! Где-то в городе бродит тварь, способная разорвать военный патруль за один удар сердца, а я тут с норлингами собрался в Малый круг.

Тот еще праздник… Сваарсон уверенно вел нас через город к пристани — на какой-то пустырь, где нам точно не помешают. Что ж, в каждом городе пришлых есть место, где хозяевами себя чувствуют аборигены.

Небольшой пятачок между сходящимися заборами и глухой бревенчатой стеной какого-то лабаза. Тропинка вдоль одного забора, тропинка вдоль другого… Ого, от стенки лабаза протоптали третью, молодцы какие! Кто не знает, тот не разглядит. И хоть третья тропинка в стену упирается, зато все в традиции. Перекресток трех дорог, так сказать. Молоденькая травка слегка пробивается по периметру почти идеального круга, но видно, что внутри круга ей не вырасти — так все утоптано. Поле чести — хольм, не иначе.

Я бестрепетно вошел за Сваарсоном в этот отгороженный от цивилизации уголок. С озерником бы дрался — не был бы так спокоен. Упасть с ножом в почке или пулей в затылке задолго до боя, например, во время обсуждения условий поединка с «честным благородным секундантом» — обычное дело в разборках с озерниками. А норлинги свою честь блюдут. Тут можно не бояться, что подлость учинят. Тут ребята серьезные.

Встали в круг. Меня тоже пригласили. Это за храбрость, наверное, — вылезти из бойницы все-таки не так просто. Если упадешь, то костей не собрать. А шанс такой был. Так что хоть здесь мне мой дурацкий поступок на руку сыграет.

Пошли посолонь. Тихо и молча прошли три раза, выбивая ударами каблуков ритм на каждом третьем шаге. Собачий вальс… Потом круг распался, оставив на прежней траектории меня с Сигурдом — моим противником. Все остались на местах, притоптывая сапогами и похлопывая себя по бедрам ладонями. А Сигурд и я продолжали двигаться. Тут уж я следил за своим противником очень внимательно — как бы не учудил чего. Он неожиданно сменил направление движения, повернувшись ко мне лицом, — я сообразил, что обряд еще не закончен, и сделал то же самое. И еще раз. И еще. Остановились… Сигурд подошел к дяде-ярлу, протянул ему патронташ, винтовку-однозарядку, которой был вооружен, ремень с револьвером — таким же «чеканом», как у меня. Ну и я подошел, снимая оружие.

— По нашим обычаям, оружие проигравшего переходит к победителю, — нейтрально заявил ярл Сваарсон.

— По нашим — тоже, — с широкой улыбкой сказал я, изображая жадность во взоре и провожая глазами оружие Сигурда, перешедшее к седовласому норлингу с повязкой через все лицо, закрывающей левый глаз. К нему же отправились мой «таран» и револьвер вкупе с патронташем. Ножи пришлось тоже выложить. Одноглазый даже поцокал языком, рассматривая серебряное тиснение на ножнах того, что прятался в левом сапоге. Он бы нож в таких ножнах на поясе носил, ясен перец. Ярл Сваарсон поднял руку, и мы с Сигурдом встали друг против друга, слегка прокручивая кистени в руках. Хорошо еще, что Сигурд не левша. Проще будет в каком-то смысле. Гуннар Сваарсон не стал произносить долгих речей — просто сказал, что полуэльф, упирая на это «полу», Петр, сын Андрея, прозываемый Корнеевым, и Сигурд Сваарсон дерутся до тех пор, пока один из противников не перестанет оказывать сопротивление. После этого бой должен быть закончен раздачей зубов.

Как я понимаю, многие части обряда были Сваарсоном сознательно опушены. Потому что я чужак, не норлинг, и полуэльф, напирая на «эльф». Например, были опущены взаимные обрядовые оскорбления и угрозы. Словесная баталия, предваряющая поединок и играющая роль психологической разминки. Мне, по крайней мере, хотелось послушать… да и высказаться тоже хотелось. От души.

Ладно, проехали, может, и к лучшему.

Гуннар резко махнул рукой, засвистели и заулюлюкали норлинги, образующие круг, Сигурд патетически выкрикнул что-то про Ульра, который ему обязательно поможет, пошел по кривой, срезая круг, направляясь ко мне, а я, качнувшись вправо, ему навстречу, сделал шажок влево, вроде как разрывая дистанцию, и опять вправо. И корпусом подыграл. Классический маятник, только на безопасной дистанции от противника. Сигурд прыжком преодолел расстояние до меня, взмахивая кистенем, — он посчитал, что я продолжу «качать» на публику и начну отступать. В это мгновение я резко метнул в него свой кистень — правилами это не запрещено, но ход опасный: в случае промаха метавший остается без оружия против вооруженного. В прыжке особо не поуворачиваешься — мой кистень ударил Сигурда точно в середину лба, и он упал на землю сломанной куклой. Все. Бой окончен.

Одноглазый норлинг взвыл от отчаяния, остальные перестали свистеть и угрюмо молчали — не нравится сволочам, что поединок так быстро закончился. Думали, наверное, что Сигурд меня, как дворнягу, помойной тряпкой гонять по всему кругу будет. И такой облом спектаклю! Что-то злюсь я! Подойдя к одноглазому, я вытащил у него из рук ремень с кобурой, взялся за рукоять «чекана» и, стряхнув кобуру одним движением, выстрелил из-под локтя назад. Пулю в таких случаях уводит вправо, но для меня это привычный выстрел, так что попал. Чешуйчатая тварь, спрыгнувшая прямо на тело Сигурда с крыши того самого сарая, возле которого происходил бой, и словившая пулю раскрытой пастью, целых полсекунды стояла с развороченным затылком, а затем завалилась рядом с норлингом. Потом ее тушу расстреляли из пяти или шести стволов рассерженные северяне, все больше из молодых. Я воззвал к благоразумию ярла Сваарсона, и норлинги всей командой упаковали оборотня в настоящий кокон из ремней. То, что оборотень может ожить, понимали все. Не серебряные пули у меня были, совсем не серебряные. А потом вообще начался дурдом. Понаехали «виллисы» со злыми вояками, тварь погрузили в машину, нас всех под конвоем тоже отправили в полицейскую часть, оцепили место нашей с Сигурдом схватки и нагнали ополченцев и урядников. В суматохе я едва успел обговорить с Гуннаром Сваарсоном кое-какие детали да сообщить очухавшемуся Сигурду о том, что свои зубы пусть при себе оставит, и «чекан» его мне без надобности — у самого такой же, а винтовку его я в страшном сне видел, так что не хочу. Норлинги вообще к снам с уважением относятся, так что мою неудачную шутку он воспринял вполне серьезно.