Палач, сын палача - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Андреева cтр.№ 39

Генрих Инститорис, Якоб Шпренгер «Молот ведьм»

Судья считал необходимым как можно скорее казнить Берту Гросвинтер и отпустить дровосека. Миллер же был решительно против такого решения, считая, что права все-таки женщина.

Он снова допросил дровосека, и тот показал, что не знает никакой фрау Гросвинтер, что было само по себе странно, так как женщина показала, что они часто работали в одном лесу, кроме того, Пауль Тете является ее соседом. А значит они не могли не знать друг о друге.

Маленькая ложь порождает большое недоверие. Миллер спросил дровосека о том, почему он убегал от стражи, и тот ответил, что бежал по привычке, так как забыл заплатить в казну пошлину за пользование лесом и потому что вообще привык бегать от стражи. Потому что так поступали все горожане с самого детства и потому как чего от них ждать, кроме неприятностей, от этих военных?

Когда Миллер поинтересовался, что было в суме Пауля Тете, тот, не моргнув глазом, ответил, что там лежала волчья лапа.

«Почему вы не выбросили лапу в лесу»?

«Потому что хотел показать ее друзьям. Не каждый же день удается встретиться в лесу с волком и остаться в живых».

Миллер скреб подбородок, измышляя, как спасти явно невиновную женщину, в то время как вокруг тюрьмы собирались толпы народа, требующие немедленного сожжения ведьмы. Тут же выяснилось, что у кого-то волк задрал овцу, а у кого-то напал на собаку. Кто-то пожаловался на внезапную смерть некрещеного младенца. У кого-то вдруг, ни с того ни с сего, появился нарыв на самом интересном месте.

Народ требовал справедливого возмездия, и судья, уже жалеющий, что поручил дело заезжему инспектору, теперь ходил кругами вокруг Петера Миллера, умоляя его как можно скорее вытянуть у ведьмы признание, чтобы можно было ее благополучно сжечь.

Наконец Миллер пришел к единственно правильному, как казалось, решению, разрешив для успокоения толпы устроить показательный процесс.

Дав высказаться Паулю Тете, Миллер снова спросил его – знает ли он госпожу Гросвинтер, и тот подтвердил сказанное на допросе, что она ему не известна. Тогда, довольный собой Миллер, попросил помогающего ему судебного исполнителя поведать суду, где живет Пауль Тете и где проживает Берта Гросвинтер, и могло ли быть такое, чтобы Пауль Тете не знал или хотя бы не видел этой женщины?

После чего дровосек взял свои слова обратно, признавшись, что, безусловно, знаком с фрау Гросвинтер, тем не менее боялся признаваться в этом, так как та оказалась ведьмой и оборотнем, в чем он готов поклясться под присягой.

После чего Миллер показал суду одежду Пауля Тете и Берты Гросвинтер, объясняя, что ни на той, ни на другой нет никакой шерсти, что странно, так как тело волка покрыто шерстью, которая должна была выпасть в момент превращения из волка в женщину.

На что присутствующий тут же обвинитель возразил, что ему известно о процессах над оборотнями, где говорилось, в частности, о том, что во время трансфигурации оборотня в человека, шерсть испаряется подобно серому туману.

Петер Миллер показал на царапины на теле Пауля Тете, утверждая, что те сделаны ногтями, а, следовательно, дровосек боролся с женщиной, а не с волчицей.

На что обвинитель возразил, что природа ногтей оборотня может быть как чисто волчьей, так и представлять собой некую смесь между волком и человеком. И почему бы ведьме не обратиться в волчицу с человеческими ногтями?!

Последнее утверждение показалось суду надуманным, ибо, если уж женщина обратилась волком для того, чтобы убить свою жертву, зачем ей было оставлять на лапах хрупкие человеческие ногти?

Так что Петер Миллер получил лишний плюс и похвалы присутствующих на суде зрителей.

После чего он еще раз попросил Пауля Тете рассказать суду, при каких обстоятельствах на него напала волчица. Когда же он снова сообщил о том, что волчица застигла его за рубкой огромного дерева, Миллер вызвал начальника стражи, который по его просьбе рассматривал оное дерево. Вместе с другим стражником они взялись за руки, показывая, каким дерево было в обхвате. И Пауль Тете подтвердил ими сказанное.

– Тогда, отчего же вы рубили такое огромное дерево таким крохотным топориком? – выбросил свой последний козырь Петер.

В зале суда возникло замешательство. Все кричали, спорили, доказывая друг другу невозможность справиться с такой огромной работой таким незначительным орудием.

– Я отрубал им сучья! – уже понимая, что попал в собственные силки, перекрикивая собрание, пытался выкрутиться Пауль Тете.

– Я могу понять, что вы взяли с собой два топора, – примирительно начал Миллер, – но как объяснить, что когда на вас напал матерый волк, вы бросили большой топор, вынули из сумки маленький и только после этого приступили к отражению атаки?

Желая окончательно добить дровосека, Миллер тут же спросил у начальника стражи, называя его бравым офицером и настоящим героем, может ли он представить себе подобный порядок действий. И к чему может привести медлительность человека, на которого внезапно нападает здоровенный волк.

На что тот сразу же ответил, что если бы все было так, как изложил господин комиссар, Пауля Тете сейчас не было бы в живых. Или, по крайней мере, он был бы на смертном одре,изорванный когтями и зубами хищника.

Понимая, что своим расследованием он уже перевел Пауля Тете из категории жертвы в категорию насильника и лжесвидетеля, но при этом не помог ни на йоту действительно пострадавшей женщине, которую теперь обвиняли жители Биттерфельда, считавшие, что она ведьма и оборотень, Миллер решил во что бы то ни стало спасти ее от костра.

Это было сложно, так как народ давно уже толпился возле здания суда, требуя возмездия или грозясь в любой момент напасть на стражу и подпустить в здание суда красного петуха.

Чувствуя себя угрем на сковородке, Миллер принял единственное возможное в таком случае решение и на правах инспектора во всеуслышанье объявил Пауля Тете колдуном и оборотнем.

Во внезапно наступившей тишине он сообщил, что на самом деле Пауль Тете напал на госпожу Гросвинтер единственно с целью, изуродовав ее, забрать руку, которая была необходима ему для дьявольского ритуала.

Судья попросил дровосека подтвердить и опровергнуть сказанное комиссаром, и тот, трясясь точно осиновый лист и писая себе в штаны, прошептал, что не имеет отношения к колдовству и является честным католиком. После чего заседание прервалось, а Пауль Тете был доставлен в камеру, и вскоре к нему был вызван палач.

Прекрасно понимая, что посылает на костер невиновного, Миллер утешил себя тем, что за содеянное преступление Тете все равно грозила бы виселица, а так и город получит вожделенный костер, и несчастная Берта будет освобождена.

В том, что местный палач знает свое дело, он был уверен, хотя, если бы его об этом попросили, не погнушался бы помочь вытянуть необходимое признание.

Так что уже на следующий день состоялось заключительное слушанье, на котором Пауль Тете был приговорен к сожжению.