Двойник Жанны де Арк - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Андреева cтр.№ 18

Жан рассказал, что однажды во время совместной трапезы с одной дамой он решил признаться ей в любви, но все не мог придумать, как начать.

Краснея и мучаясь стеснительностью, наконец, он придумал, как можно признаться в любви своей даме, не уронив при этом своего достоинства. Дело было весной, и за окном пел соловей. Услышав птицу, де Олон указал на нее даме, и когда та отвернулась к окну, бросил в ее суп перстенек.

– И что же, прекрасная дама выудила перстень и оценила куртуазный поступок своего рыцаря? – Брунисента помогла Анне вытереться и подала ей мужскую нижнюю рубашку.

– Ага. Она так заслушалась пением, что проглотила суп вместе с перстнем, даже не заметив этого.

Девушки рассмеялись.

– Ты разыгрываешь меня, милая Анни, ну разве можно проглотить перстень, не заметив этого? – Брунисента вытерла рукавом выступившие от смеха слезы.

– Ты лучше представь себе замешательство несчастного оруженосца, ведь перстень принадлежал его покойной матушке, который он должен был передать своей будущей жене.

– Как же сьер де Олон вышел из такого щекотливого положения? – Брунисента хохотала, прыгая на кровати.

– Поначалу он пришел в ужас от произошедшего, но затем расценил, что все, что попадает в желудок, рано или поздно оттуда выходит, поэтому он тут же отправился к своему командиру и упросил его немедленно пойти с ним к отцу прекрасной дамы и добиться согласия последнего отдать дочь за де Олона. Что, в конце концов, и произошло. Так что вскоре перстень вновь увидел свет дня, и Жан вручил его своей уже законной жене. Так что все, как говорится, к лучшему, в противном случае ума не приложу, как бы оруженосец сумел обследовать горшок своей дамы, не имея на это морального права законного супруга.

– Что же было потом, милая Анни? – Брунисента отодвинула одеяло, чтобы Анна могла лечь рядом с ней.

– Что было, что было. Второе задание, а что же еще. Тем, кто вытащит средние палочки, а нас было четверо: Пьер, брат Жанны, Кларенс, одна из ее телохранительниц, Жан из Меца и я. Нам было велено назвать имена наших любовников и сообщить место последнего свидания. Помню, я побледнела тогда, земля ушла из-под ног. А Жанна смеялась, хлопая в ладоши. Ей ужасно понравились первые две исповеди, и де Бусак старался теперь от души.

Первой по жребию выпало исповедоваться Кларенс, которая, стесняясь и смущаясь, так как нам, телохранительницам Жанны, было запрещено иметь возлюбленных, призналась, что грешок амурный за ней числился. Но было то всего-то один раз, зато с самим Рене Анжуйским, в чем Кларенс не без гордости теперь и призналась.

Я увидела, что Жанне не понравилось то, что она услышала, и поняла, что после игры Кларенс получит взыскание.

Вторым вышел Пьер, возлюбленная которого осталась в его родной деревеньке Домреми, до которой никому, кроме разве что его брата Жана и самой Жанны, не было никакого дела. Он назвал имя, оно тут же стерлось у меня из памяти, но Жанна узнала все об этой девице. Кроме оставленной в деревне невесты, у него еще были приключения на фронте, но имени проведшей с ним несколько минут девушки он не знал, так как не удосужился осведомиться, как звали горожанку из захваченной войском Жанны крепости. Эту женщину он поспешно насиловал, поглядывая на дверь и ожидая услышать в любой момент сигнал к отступлению. Пока Пьер по-деревенски обстоятельно выкладывал все интересующие «Исповедника» и Жанну сведения, мне хотелось провалиться сквозь землю. Я взглянула на Жиля, и он кивнул мне, чтобы я не боялась, после чего вдруг вышел вперед, прервав словоохотливого Пьера.

– Что за интерес слушать глупые и неприличные истории? Я лично больше люблю другую игру.

– Какую же? – заинтересовалась Жанна. Ее лицо покрывал довольный румянец, глаза сверкали. – Неужели тебе, маршал, не интересно узнать о том, с кем греховодничают твои солдаты?

– Не люблю, когда у меня перед лицом кто-нибудь независимо от звания и положения в обществе трясет своими вшивыми подштанниками. Пусть ночь скрывает влюбленных, я не стану приподнимать завесу тайны.

– Ты как всегда прав, благородный Жиль, а я не права, – Жанна вздохнула. – Нет в мире совершенства. И я, вместо того чтобы быть примером для своих солдат, сама же поощряла потешную исповедь. Впрочем, во что ты хотел предложить поиграть?

– Моя игра тоже может показаться святотатством, но зато, думаю, она никого не обидит. Слышали ли вы когда-нибудь историю об ожившей статуе святого в кафедральном соборе Реймса? По правде сказать, сама-то история гроша ломаного не стоит, мол, молился какой-то горожанин, и тут ему показалось, будто бы статуя ожила и скорчила вот такую гримасу, – он скривил рот так, что засмеялась и погрустневшая Жанна. – Игра называется «Святой Куаня» и играют в нее так. Выбирается святой Куаня, его мы поставим в центр, и каждый по очереди должен подойти к нему и принести какие-нибудь подарки. Причем все это он должен проделывать с максимальной серьезностью, в то время как «святой Куаня» должен любым доступным ему способом рассмешить прихожанина. Если у него это получится, святым Куаней станет проигравший. А мы присылаем к нему нового прихожанина.

Игра всем понравилась, и мы весело провели остаток вечера.

Поболтав еще немного, девушки заснули. На следующий день Анна уже готовилась в дорогу, она стремилась поскорее убраться из замка, где никому не могла доверять и боялась чем-то выдать свою немужскую природу.

Поэтому она велела Брунисенте собираться, дав ей на сборы три дня.

– Замок Лявро – отличное убежище. Слуги надежны, они живут в замке от колыбели до гробовой доски. Они знают, что я ушла на войну в мужском облачении, и не выдадут нас, даже если с них начнут живьем сдирать кожу. Если Жиль захочет отыскать меня, он пришлет письмо в мой родовой замок. И ко всему прочему в Лявро есть бомбарда.

А значит, в случае если мы все же будем разоблачены и церковные власти захотят призвать нас по суду, мы всегда сможем укрыться за стенами замка и обороняться при помощи артиллерии.

Весть о находящейся в замке пушке поначалу напугала Брунисенту, но потом она благоразумно рассудила, что бомбарда опасна лишь для того, в кого из нее стреляют, но если она служит для защиты от врагов, то это не так уж и плохо. В общем – хорошая пушка в хозяйстве завсегда сгодится!

Счастливый тем, что все, как в хорошей песне, закончилось свадьбой, граф ля Жюмельер всячески противился решению молодых покинуть его, изливал потоки красноречия на своего юного зятя и дочь. Старый рубака приводил все новые и новые доводы, умоляя их пожить в замке хотя бы еще несколько дней. Но на этот раз стрелы его красноречия не достигли цели, и он был вынужден благословить дочь в дальнюю дорогу.

С внутренним трепетом и молитвой на устах въезжала Брунисента в ворота замка Лявро. Боязливо косилась она на склонившихся перед ней в поклонах слуг и стоящих на коленях крестьян.