Хроники ведьм. Песнь колдуньи - читать онлайн книгу. Автор: Мирей Кальмель cтр.№ 49

— Мне было дано поручение чрезвычайной важности и секретности, — сказал он, покосившись на уродливую горничную Сидонии, сидевшую у прялки.

Она только что подняла голову и бросила недобрый взгляд в его сторону.

Он невольно вздрогнул, когда увидел, что она протягивает к нему руку и сжимает в кулак когтистые пальцы. Он сразу же узнал когти ведьмы и понял: это безмолвная угроза. Поэтому он поторопился добавить:

— Поручение дано мне великим приором Оверии, и не сочтите меня невежливым, но я не могу говорить о нем в присутствии вашей служанки…

— Я вас оставлю, — с удовлетворенной усмешкой сказала Марта.

Она вышла, но Филибер де Монтуазон не почувствовал облегчения. В памяти сохранилось неприятное впечатление, которое производила на него эта горничная, когда он в былые времена навещал Сидонию. Поэтому, обнаружив, что она наделена демонической силой, он ничуть не удивился.

— Присядьте, шевалье, — предложила Сидония, которая ничего не заметила.

Взгляд барона оставался испытующим. Филибер де Монтуазон моментально понял, что возбудил в нем подозрения, на мгновение предавшись воспоминаниям о плотских утехах. Что-что, а бывших любовников своей возлюбленной любой мужчина определит безошибочно. Поэтому он поторопился задать мыслям барона новое направление.

— Прежде всего, барон, прошу вас, скажите, как чувствует себя ваша дочь, мадемуазель Филиппина. Когда я пришел в себя, мне сообщили, что наша дуэль стала для нее источником страданий. Письмо, которое она для меня столь любезно оставила, потрясло меня до глубины души. Я не успокоюсь, пока не вымолю у нее прощения.

Жак де Сассенаж нахмурил брови.

— И в чем же вы перед ней провинились?

— Вам это известно лучше, чем кому бы то ни было, барон, — со вздохом отвечал Филибер де Монтуазон. — Вы собираетесь жениться на женщине, которую любите. Ревность подобна занозе. Я хотел вынуть эту занозу.

— Острием своего меча? — Сидония звонко рассмеялась.

— Увы! — признал Филибер де Монтуазон, притворяясь расстроенным. — В свое оправдание могу сказать, что битвы на востоке закалили мой меч и мой характер. Но сейчас речь не об этом. Я люблю вашу дочь, барон, люблю всей душой.

Жак смягчился.

— И вы свидетельствуете, что она не виновата в том, что дуэль состоялась?

Филибер де Монтуазон расправил плечи.

— Даже подумать об этом означало бы оскорбить мадемуазель де Сассенаж!

— Вы сами ей скажете, что она ни в чем не виновата, когда она проснется, — предложила Сидония. — Вы ведь наш гость, не так ли, Жак?

— Разумеется, — подтвердил барон, но было очевидно, что на самом деле этому гостю он не рад. Однако о второй цели визита госпитальера он завел разговор сам: — Что же нужно от нас Ги де Бланшфору, о чем нельзя говорить при служанке?

— Гостеприимство, мессир, но особого рода.

И он изложил им официальную версию. Джем — султан, лишившийся трона. Баязид — старший брат, задумавший его убить. Госпитальеры охраняют Джема. Король Франции, несмотря на то что сам серьезно болен, готов помочь изгнаннику. В деле присутствуют политические и торговые интересы. Необходимо найти место, удаленное от больших дорог и владений ордена, где Джему не будут угрожать постоянные покушения на его жизнь.

— И мы подумали о Сассенаже, — заключил Филибер де Монтуазон, довольный своей речью.

Последовало продолжительное молчание. Неожиданно нарушила его Сидония:

— Мы не сможем пообещать вам то, на что вы рассчитываете, друг мой. Это большая ответственность. Вы говорите о двух сотнях людей. Наш замок мал, и разместить в нем на зиму одного даже принца с прислугой — и то было бы сложно.

— Придется кое-что переделать, обложить новой податью крестьян. Разумеется, вы получите достойную компенсацию.

Барон кивнул, но на лице его читалось недоверие. Что до Сидонии, то она встала, показывая тем самым, что разговор закончен:

— Я нахожу вас очень бледным, мой бедный Филибер. Разумеется, все дело в вашей ране, растревоженной такой долгой скачкой. Отдохните хорошенько, это пойдет вам на пользу. У нас нет свободной комнаты, но я знаю, вы не обидитесь на нас за то, что вам с товарищами придется устроиться в жилище сира Дюма. Все в замке заняты подготовкой к свадьбе, но я уверена, Филиппина будет счастлива узнать о вашем выздоровлении, и вы будете иметь возможность насладиться ее обществом. Что до остального, то завтра мы сообщим вам о нашем решении. Оно будет совместным, так как через несколько дней мы с бароном станем единым целым.

Филибер де Монтуазон поклонился. Он уже понял, что шансов получить благоприятный ответ мало. Он злился, не зная причин такой осторожности. На лестничной площадке, прислонившись спиной к перилам, его дожидалась Марта.

— Твои дела меня не интересуют, ведьма. У меня свои заботы, — сердито сказал он.

— Одна из моих забот — проводить тебя в кухню, где повар накормит тебя завтраком.

— Я знаю дорогу, или ты забыла?

— Отчего же, я помню. Как помню и то, что ты кое-что здесь оставил, когда приезжал в последний раз. И это кое-что кажется мне весьма ценным.

Он замер на ступеньках. Марте, которая шла следом, тоже пришлось остановиться.

— Прошло много лет, но я уверен, что ничего не оставлял. А даже если бы я и ошибался, ты-то тут при чем?

— Ни при чем, ты прав. Но ты мне за это будешь благодарен.

Ее язвительная улыбка леденила кровь. Судя по всему, она знала нечто, ему неизвестное. В госпитальере проснулось любопытство. Он кивнул.

— Говори же, порождение дьявола! Что я мог такого оставить, чтобы это теперь представляло для меня интерес?

— Сына, шевалье, которого Сидония назвала Ангерраном.

На его лице отразилось удивление, но он тут же передернул плечами:

— Это не первый бастард, которого я породил.

— Разумеется. Но старик, который мог бы узаконить его рождение, умер прежде, чем дитя появилось на свет…

Голод постоянно терзал его с того самого момента, как он очнулся в монастырской лечебнице, поэтому, не удостоив Марту ответом, он, спустившись по лестнице, направился в кухню. Его это ребенок или нет, ему было безразлично. В иные времена, еще до того, как он на Родосе вступил в ряды госпитальеров, он мог бы жениться на Сидонии, когда та овдовела, и воспитывать с ней их общего сына. В иные времена… Сегодня же, несмотря на то что он все еще находил ее весьма соблазнительной, Филиппина занимала все его мысли. Он был влюблен так, как никогда раньше, и эта старая история не вызвала у него даже легкого сожаления.

В настоящий же момент он направлялся в жилище сира Дюма, чтобы повидаться с товарищами. Если эта ведьма сказала правду, возможно, когда-нибудь он сможет использовать этот факт в своих интересах.