Страж неприступных гор - читать онлайн книгу. Автор: Феликс В. Крес cтр.№ 94

— Солдаты кого-то ищут, — объяснила служанка, показывая на несколько вооруженных людей в коридоре.

— Да? А кого?

— Ваше королевское высочество, — сказал командовавший гвардейцами офицер. — Никто тут не пробегал? По коридору или…

— Или из моей спальни в дневную комнату и обратно? — слегка язвительно спросил Авенор. — Нет, никто тут не пробегая. А кто должен бегать по личным покоям королевы Дартана и ее мужа?

— Никто не должен, — вежливо согласился офицер. — Если, однако, ваше королевское высочество заметит кого-то, кто делает что-то, чего здесь делать не должен… Или хотя бы странно одет…

— Не понимаю ничего из того, что ты говоришь, ваше благородие, — раздраженно сказал Авенор, поднимая частично развернутый свиток, на котором виднелись ровные строчки какой-то армектанской поэмы. — Что значит «странно одет»? Кого вы ищете?

— Этого я не могу сказать, ваше королевское высочество, — все так же вежливо, хотя и слегка неохотно ответил офицер, знавший, что и кому говорить можно, а чего точно нельзя. — Если случится что-то необычное, от имени королевы прошу ваше высочество послать к нам невольницу.

— У меня только одна невольница, — скорее со спокойным упреком, чем с недовольством сказал князь Авенор. — Если я ее к вам пошлю, побыстрее пришлите ее обратно, а то я останусь вообще без прислуги.

— Это уже меня не касается, господин, — закончил разговор гвардеец, явно не обладавший ни чувством юмора, ни чувством такта. — Разрешите идти, ваше королевское высочество?

— Да, солдат, — ответил Авенор.

Стражники ушли.

— Пусть никто не морочит мне голову, — сказал он примерной служанке, которая еще недавно даже не знала, у себя ли ее господин. — Хочу перед сном спокойно почитать.

— Да, ваше высочество.

— Спасибо.

— Сегодня ночью я буду вашему высочеству нужна?

— Нет. — На этот раз Авенор не стал добавлять «спасибо». — Я просил меня об этом не спрашивать.

В Дартане, как и в Армекте, невольники имели статус предметов, служивших владельцу для любых целей. В Армекте особенно не видели разницы между, скажем, едой и удовлетворением женских или мужских «потребностей»… Так уж устроен человек, рассуждали сыновья и дочери равнин. Любовные утехи любовников или супругов — одно дело, ежедневные потребности — совсем другое; любовь и плотские дела можно было соединять, но путать их не следовало. Супружеская измена? Да, но не с предметом же или слугой… В Дартане, возможно, отсутствовали глубокие обоснования (невольника считали предметом, и не более того), но все остальное выглядело примерно так же, и во всем Шерере только гаррийцы могли считать аморальным подобное обслуживание господина или госпожи невольниками. Его королевское высочество Авенор определенно гаррийцем не был, однако не пользовался услугами невольницы, хотя, будучи здоровым и еще не старым мужчиной, несомненно в таковых нуждался. Проблема заключалась в том, что невольники, как и предметы, могли быть разными… Армектанский князь, которого ночью обслуживали с тем же старанием и уважением, что и днем, отказался от «услуг» безразличной и холодной фигуры, имевшей облик женщины, которую ему пришлось бы, вероятно, переворачивать с боку на бок или вынуждать к тому приказами (неприличное солдатское словцо казалось ему единственно удачным, поскольку в самый раз подходило для доски). Он был привезенным из чужого края господином, от которого ничего не зависело, а слуга если уж за что-то по-настоящему и ненавидел господина, то именно за это. За ничтожность. Ибо невольник, принадлежавший «никому», был ничем. В то время как невольница королевы — второй королевой Дартана.

Возможно, именно такие мысли бродили в голове у князя Зайчика, когда он вернулся в спальню, поскольку могло показаться, что он забыл о прятавшейся под кроватью воительнице. Сев в кресло у стены и неподвижно глядя перед собой, он медленно вертел в руках свиток с «Двумя строфами о море Эниветты», а огоньки горящих в канделябре свечей сливались у него перед глазами. Он был господином, которому приходилось обманывать собственную прислугу, в то время как самый ничтожный дартанский провинциал мог доверить своим невольникам любой секрет. Разве что… разве что у него тоже была жена.

— Ваше высочество, — тихо сказала Хайна. — Спасибо.

Он сделал неопределенный жест рукой и пожал плечами.

— Не за что, — ответил он с такой неподдельной горечью, что она не смогла даже сделать вид, будто ее не заметила. — Благодаря тебе я смог сегодня совершить доблестный поступок: геройски обманул солдата и невольницу-служанку… Хо-хо! — пробормотал он. — Если об этом узнают, где надо… Сама оцени, какой я неустрашимый.

— Ваше высочество… Ведь все это неправда.

— Неправда, Хайна? Ты выполняешь важную миссию для королевы, может, завтра по твоему приказу тысяча тяжеловооруженных воинов отправятся на другой конец края, чтобы предать огню владения какого-нибудь нелояльного вассала твоей госпожи. Ты скажешь: «Этому жить, этому висеть». Королева увидится с тобой, когда ты вернешься, и спросит: «Ну что, Жемчужина? Все сделала?», а ты ей ответишь: «Да, Эзена». Она даже не спросит, как именно ты все сделала. Может, потом, при каком-нибудь случае. И погрозит тебе пальцем: «Ну, пожалуй, ты немножко перестаралась…» Ты ее копия, та копия, которая занимается кознями против нелояльных вассалов и прочими подобными делами. Ты мне говоришь: «Все это неправда». Кому ты это говоришь, Жемчужина? Князю Зайчику? У меня была мечта, что, возможно… я помирю Дартан с Армектом. Обращусь к сестре и к жене. Отец… мой прекрасный и мудрый отец, может быть, тоже на это рассчитывал. Может, и теперь рассчитывает? Не знаю. Если так, то повторю: он прекрасный… но насчет мудрости уже добавлять не стану.

Неожиданно ему стало стыдно, поскольку до него дошло, что он обращается со своими наивными сетованиями к девушке, которую ищут вооруженные стражники, которая выполняет какое-то очень важное задание и, что еще хуже, которую недавно изуродовали и изувечили, возможно, навек, необратимо. Симпатичная двадцатипятилетняя Черная Жемчужина, всегда улыбающаяся, находящая для каждого время и доброе слово. Единственное в этом дворце существо, которое счастливо оттого, что живет, и не имеет никаких иных желаний, кроме того, чтобы никогда не стало хуже… Неужели у нее отобрали эту мечту?

— Прости меня, Хайна, — сказал он. — Старого дурака.

Все так же сидя в кресле, он взял ее за руку и поцеловал пальцы.

Неожиданно, медленно и чуть колеблясь, она прикрыла ему рукой щеку. И он почувствовал, как другая рука обнимает его за голову, мягко прижимая ее к теплому и вместе с тем твердому животу.

— Обещай, князь, что не коснешься моей маски, — очень тихо проговорила она. — Обещаешь? Если да, то… то…

Она не договорила.

Встав с кресла, он с сильно бьющимся сердцем обнял девушку и прижал к себе, мягко целуя в каштановые волосы. Она облегченно опустила голову ему на плечо.