Брошенное королевство - читать онлайн книгу. Автор: Феликс В. Крес cтр.№ 56

— Хорошо, хватит об этом… демоне с двумя именами. Вы ее ждете?

— Да. Как раз, ваше…

— Я не могу тебя сейчас отпустить, — заявила она, вставая с табурета, — поскольку ты все расскажешь своим. Тебе придется остаться в Лонде, пока они не уплывут. Тихо, дурачок, — предупредила она, грозно поднимая руку, — или я приму другое решение. Сейчас тебя отведут в одно место, где ты поживешь несколько дней.

Узника отвязали от стула и увели. Она кивнула командиру своих убийц, скромно стоявшему в стороне у стены; всех остальных она отослала.

— Убить, — коротко сказала она, когда они остались одни. — В каком-нибудь переулке недалеко от того места, где вы его схватили. Все должно выглядеть так, как будто он сунул нос не в свои дела, ввязался в какую-то драку на улице, или что-нибудь в этом роде, и получил нож в спину.

— Ясно.

— Погоди. А награда?

Убийца вышел, унося большой перстень и золотые серьги с рубинами, которые ей уже надоели. Этим людям платил трибунал (официально они были тайными соглядатаями), но стоили они намного больше, и она об этом помнила. Окинув взглядом опустевшее помещение, она тоже направилась к двери. Предчувствия посещали ее редко, но на сей раз оно подсказывало: это еще не конец. Что-то случится ближайшей ночью.

И действительно случилось, но только на рассвете. Прибежал шпион с донесением, что старый великан и одноглазая женщина отправились на пристань, неся с собой солидных размеров багаж, словно собирались больше не возвращаться в находившийся под наблюдением дом. Арма в мгновение ока должна была принять множество чреватых последствиями решений, отдать несколько распоряжений и даже написать письмо уряднику на корабле морской стражи, а также второе, командиру эскадры.

Она не могла задержать мирный торговый корабль, шедший под дартанским флагом. Но она могла — и даже должна была — проверить корабль, взявший на борт убийцу, которая к тому же происходила с Агар. Пиратское княжество не признавали ни Вечная империя, ни Дартан, оно считалось лишь логовом морских разбойников. Перед лицом множества свидетелей даже сама дартанская королева не могла отнестись к задержанию кого-то оттуда с явным неодобрением. Она могла требовать самое большее выдачи дартанской команды — но не сразу. Трибунал Вечной империи имел право преследовать убийц, жертвами которых становились подданные императрицы.

Интуиция подвела… разум же не справился.

У наместницы имелось всего несколько мгновений на принятие наиболее важного решения в ее жизни. Выпустить из Лонда эту… шайку чудовищ означало сложить оружие. Арма не упустила подходящего случая, но, собственно, не знала, для чего можно использовать схваченных пленников. Она считала, что в худшем случае всегда может их отпустить, выразив сожаление о печальном недоразумении. Поэтому размышления о том, для чего они ей нужны, она отложила на потом. Пока что она хотела их получить, и ничего больше.

Но, разжигая в собственном доме пожар, можно ли не принимать во внимание последствия?

Ее благородию Н. Тевене

в Рапе

Дорогая подруга!

Как обычно, прости мне неясное (вернее, ясное только для тебя) содержание этого письма. Ты знаешь, что я не доверяю гонцам и дорогам, по которым они ездят, и тем более ты знаешь, что подобное письмо осложнило бы мне жизнь, попав в нежелательные руки. Однако я спокойна, и ты наверняка меня поймешь.

Конечно, Тевена понимала… Одно слово. Достаточно было одного слова, из которого бы следовало, кто автор письма. Если бы стало известно о тайных связях наместницы трибунала с разбойниками, это могло бы основательно подорвать то положение, которое она занимала.

Много лет назад я вернулась в край, который люблю, так как в нем творилось нечто дурное. У меня были друзья, могущественные друзья, с которыми я делила всю свою жизнь. Я просила их о помощи, но они отказали, ибо ценили покой и достаток. Я понимала их и понимаю, но никогда не скрывала, что все же осуждаю их за подобное отступничество. Вряд ли стоит удивляться, что годы спустя, когда те же самые друзья в свою очередь попросили о помощи меня, я колебалась. Но сейчас я хочу наконец написать, что я решила. Конечно, я знаю, что ты уже не с нами, но я тем более не знаю, где их искать, так что, может быть, ты сумеешь каким-то образом передать от меня весточку. Выше я написала, что они просили меня о помощи, но вынуждена поправиться: нет, не попросили. Они не просили ни о чем, лишь молча дали понять, что я не должна ни в чем им мешать. Сейчас я, подумав, говорю: хорошо, я не буду мешать. Не буду, принимая во внимание старую дружбу и, как говорится, память о старых добрых временах. Но сейчас у меня моя собственная жизнь, и я уже не могу связать ее с жизнью кого-то другого. Я не хочу быть врагом тех, кого я любила, но уже не в состоянии их поддержать. Я согласна остаться в стороне, и думаю, что это немало. Взамен прошу лишь о том, чтобы к моему нейтралитету отнеслись с уважением.

Тева, я обрадовалась, узнав, что ты можешь сюда приехать. Ничто мне не доставит сейчас большей радости, и добавлю, что в последнее время у меня немного поводов радоваться. Приезжай, прошу тебя. Ты знаешь, где меня искать. Как ты написала, мы не становимся моложе. Я рада, что по крайней мере тебя я не должна просить о невмешательстве, хорошо, что ты сама его выбрала. Приезжай, жду тебя,

твоя старая подруга.

Тевена не поверила ни единому слову.

Ведшая через Бадор, Громб и Рахгар дорога была словно позвоночником Тяжелых гор. Удивительно ровная и прямая, она тем не менее считалась таковой только здесь, среди диких вершин и перевалов. Она позволяла проехать верхом, но о повозках уже не шло и речи; они добирались только до Бадора.

Проклятый Полосами край, которым считался Громбелард (а проклятый якобы потому, что именно над ним шла в далеком прошлом война двух сил, Шерни и Алера), действительно напоминал какой-то полумертвый, обманутый мир, где не имелось ничего, кроме ветра, дождя, туч и голых скал. Тяжелые горы, хотя и более низкие, чем Княжеские вершины в Армекте, были достаточно высоки, чтобы на их вершинах долго лежал снег. Но он не лежал там никогда. В краю, где все всегда мерзли, промокшие от дождя и продуваемые пронизывающим ветром, в действительности было очень тепло. Среди бессмертных туманов перемещались клубы поднимающегося с земли пара. Что-то согревало этот негостеприимный край, и притом словно снизу… Феномен этот положил начало бесчисленным громбелардским легендам, среди которых больше всего привлекали внимание легенды о живых горах. Громбелардцы верили, что Тяжелые горы живые, что где-то под скалами пульсирует в широких, словно Реки, венах кровь; что кое-где слышны удары могучего сердца; что пронизывающий ветер — это дыхание гор. В мире, где созидательная сила склонилась к земле, говоря всем: «Я существую», кружило множество мифов, жили своей жизнью разнообразные предрассудки и верования — такие, как идея об армектанской Непостижимой Арилоре, госпоже войны и смерти, военной судьбы. Это была никакая не богиня, а просто странное бытие, сама война и все с ней связанное, а главным образом именно судьба, добрая или злая. Чем-то подобным являлась Эниветта, госпожа суши и мать-кормилица земля, именем которой назвали самое спокойное море Шерера. Армектанцы боялись Просторов, а на море Эниветты почти никогда не бывало штормов. В Громбеларде не встречалось подобных мифов; простые и полудикие обитатели этого края создали лишь образ чудовищного монстра, по хребту которого сами бегали. Но они по-своему любили этого монстра, чувствуя себя в безопасности среди покрывающей его чешуи.