Брошенное королевство - читать онлайн книгу. Автор: Феликс В. Крес cтр.№ 20

И ничего.

Он купился — она не могла поверить. Он не рассмеялся, не посмотрел на нее многозначительно, не подмигнул и не сказал: «Ладно, ваше высокоблагородие, раз ты меня отругала, то не буду больше над тобой насмехаться». Ничего подобного. Он сделал ей еще один изящный, ни к чему не обязывающий комплимент (который, однако, прозвучал так, словно был повторен наизусть), после чего сразу перешел к делу. У него был действительно приятный, теплый мужской голос.

— Ваше высокоблагородие, сперва мне потребуется перечень всех тайных урядников трибунала, как действующих в Лонде, так и во всем Громбеларде. Во-вторых, я доверяю тебе моих собственных людей, это превосходные урядники, трудолюбие и честность которых я сам имел возможность оценить…

У наместницы слегка порозовели щеки, едва заметно дрогнули губы и ноздри. Представитель продолжал говорить. Тем временем в комнату вошел какой-то человек с многочисленными письмами в руках. Не прерывая речи, Аскенез бросил на них взгляд, после чего подписал одно за другим и кивком отправил секретаря.

— …кроме того, ваше высокоблагородие, нужно ужесточить наказания за преступления, перечень которых я незамедлительно велю тебе доставить…

Арма рассмеялась.

Князь удивленно замолчал. Слегка наклонив голову, он разглядывал сидящую на краю кресла женщину, которая, казалось, внезапно лишилась разума. Опершись локтем о стол и уткнувшись лицом в ладони, с закрытыми глазами, золотоволосая наместница давилась от смеха, не в силах сдержать слезы. Неожиданно она посерьезнела, снова выпрямилась, утерла глаза тыльной стороной руки и выжидающе уставилась на князя, явно готовая слушать дальше. Казалось, однако, что где-то там, в глубине стиснутой лифом платья груди, все еще дрожит бесшумный, лишенный воздуха смех.

— Что это должно было означать, ваше высокоблагородие?

— Прошу прощения, ваше высочество. Это от переутомления.

— Переутомления?

— Переутомления, ваше высочество.

— Тебя утомляет разговор со мной, госпожа?

— А мы вообще разговариваем, князь?

Он на мгновение онемел.

— Что означает этот вопрос?

Теперь уже она немного помолчала.

— Ваше высочество… По воле Кирлана, — слегка подчеркнула она, — я являюсь начальницей Имперского трибунала в этом городе. Прошу уважать мое время, ибо оно очень дорого стоит. Жалованье, которое я получаю из имперской казны, может произвести впечатление на любого. И нередко производит, ибо оно вполне известно, по крайней мере, императорскому представителю. Прошу проверить, какова эта сумма.

— Какое это имеет отношение к делу? И я хотел бы знать, что означают слова о том, что я должен уважать твое время, госпожа? Я что, трачу его впустую? Что это значит?

Едва заметным жестом она дала понять: «То, что я сказала».

— Но мне кажется, это я тут распоряжаюсь твоим временем, ваше высокоблагородие. Мне непонятно твое поведение, госпожа. Прошу встать! — неожиданно решительно добавил он.

Она не спеша встала и посмотрела на него сверху. Хотелось сказать — с огромной высоты. Он покраснел и, похоже, хотел было крикнуть: «Прошу сесть!», но прочитал по слегка вздрагивающим губам собеседницы, что она снова готова рассмеяться. Вскочив, он направился к двери, но тут же вернулся. Он вообще не умел вести беседу! У Армы создалось впечатление, будто она участвует в какой-то странной забаве, в разыгрываемой на рынке на потеху зевак сценке.

— Ваше высочество, — сказала она, ибо ей даже стало жаль несчастного идиота (в самом деле идиота, увы! Ах, Ленея!). — Ваше высочество, я действительно могу и хочу быть опорой вице-королевской власти. Я много лет неустанно трудилась рядом с ее королевским высочеством княгиней — представительницей императора, и я уверена, что ее мнение обо мне было самым лучшим…

Она лгала. Уверена она была кое в чем другом, а именно в том, что ей говорили: князь не обменялся с сестрой даже парой слов о делах провинции.

— Прошу прислать мне своих… протеже, — продолжала она. — Я с радостью оценю их пригодность и, возможно, услугами некоторых воспользуюсь. Есть еще какие-нибудь просьбы, ваше высочество?

Он ошеломленно смотрел на нее.

— Просьбы?

Арме было уже не до смеха. Ее прекрасная невольница не солгала ни единым словом — властителем разрушенной и требующей восстановления провинции стал человек безнадежно беспомощный, не имеющий понятия ни о чем, лишенный всех достоинств, необходимых на занимаемом им посту. Некто, кем она без каких-либо усилий вертела как хотела, то требовал от собеседницы, чтобы она смотрела на него сверху, то снова терял инициативу, прежде чем она сама успевала ее перехватить. Противник? И это был противник? Он хотел здесь приказывать, распоряжаться… Но приказывать он мог только своим прихлебателям. Вопрос — кто из этих прихлебателей был достаточно умен для того, чтобы управлять князем? Никаких особых способностей это не требовало, и казалось невозможным, чтобы никто до сих пор на это не покусился. Жена? Какие-нибудь придворные? Разве она не была права, доказывая, насколько опасны могут быть глупцы? Естественно, у нее был противник, возможно, много противников — где-то, неизвестно где, скрытых в тени… Тихих, заискивающих придворных, тянущих соки власти из этого… княжеского пня. Следовало их обнаружить, лишить свободы действий — прежде чем они придумают нечто такое, что, будучи подсказано представителю как его собственная мысль, окажется по-настоящему опасным.

Всего лишь в течение нескольких дней наместница Арма пожалела двух прекрасных мужчин: одного, потому что он был недостижим, и второго, потому что он был до боли зауряден. Как бы ей хотелось на месте этого слабого князя видеть сообразительного, умного и проницательного врага, идущего на бой с открытым забралом! Могла бы она проиграть кому-то такому, подчиниться? Конечно же, да! Княгиню Верену она поддерживала изо всех сил, собственные дела решая украдкой, за ее спиной, но эти дела никак не могли повредить императорской представительнице, вызывавшей лишь уважение. Но теперь? Где тот воин, который может ее покорить? Она видела только пустые доспехи, надеть которые мог кто угодно. Скорлупа. В глубине шлема не было лица, только мрак.

— В конце концов, ваше высочество, я посвящу тебе столько времени, сколько захочешь, — смирившись, сказала она. — Я говорила — просьбы? Вот именно. Можешь просить о чем угодно, князь. Собственно, ты можешь и приказывать. По твоему приказу я сразу же выделю урядника в военный отряд, преследующий преступника, я должна также подчиняться распоряжениям, таким как осуждение определенных преступлений и правонарушений, в первую очередь. Решения об этом принимаются именно здесь, в этом дворце. Столь же незамедлительно я передам коменданту легиона все донесения разведчиков трибунала, касающиеся противозаконных намерений… впрочем, этим я занимаюсь постоянно, это моя обязанность. Я сотрудничаю с морской стражей и легионом в том, что касается охраны закона и правопорядка, и сотрудничество это вполне удачное, так что этого мне приказывать не нужно. Других распоряжений я не могу исполнять, князь. Просто не имею права, ибо иначе я лишусь своего поста, а тогда на мое место придет кто-то другой и тоже лишится поста, как только исполнит приказы, которые исполнять не должен. И так до бесконечности. Ты ничего не приобретешь, князь, но обессилишь трибунал, и твоя провинция утонет в море преступлений. Если ты хочешь узнать имена тайных урядников, ваше высочество, тебе придется обратиться с этим в Кирлан, и если оттуда придет подтверждение, я сразу же доставлю тебе требуемый список. Советую апеллировать к столице, князь, и чем быстрее, тем лучше.