Громбелардская легенда - читать онлайн книгу. Автор: Феликс В. Крес cтр.№ 109

Он был ее учителем.

Басергор-Крагдоб означало — властелин Тяжелых гор. Военное прозвище Каги звучало короче, но более выразительно: Хель-Крегири — госпожа слез. Она была самым жестоким и беспощадным существом из всех, кто когда-либо ходил по земле Громбеларда. В сердце этой девушки кошачьи бездушие и неспособность сочувствовать сочетались с человеческими мстительностью и лживостью. Если бывшим королем разбойников имперские легионеры скорее восхищались, то Хель-Крегири ничего, кроме ненависти, вызвать не могла. Ее преследовали, словно дикого зверя. Гигантская империя Басергора-Крагдоба рассыпалась в прах. Когда-то ему позволяли существовать, ибо легендарный разбойник сделал то, чего никто до него сделать был не в состоянии: он навел в Громбеларде своеобразный порядок. Да, он брал дань с каждого, у кого было золото. Но он также утихомирил и подчинил себе всяческий сброд; грабители, воры и бандиты боялись его больше, чем купцы.

Теперь все стало иначе. Крагдоб был мужчиной; Хель-Крегири — лишь женщиной. У нее не имелось ни единой мысли о том, чего она хотела бы в жизни достичь. Крагдоб чего-то желал и к чему-то стремился, она же — нет. Она любила путь, ведущий в никуда. Путешествия по горам, сражения и победы… то есть средства, ведущие короля гор к цели, были для нее целью сами по себе. Она любила ступени, по которым взбирался ее предшественник, не в силах даже помыслить о том, найдет ли на их вершине дверь, ведущую в какую-либо комнату.

Отряд шел по краю обрыва. Дорога была незнакомой — она могла тянуться на целые мили или с тем же успехом неожиданно оборваться, прегражденная завалом из камней. Но рисковать стоило — если бы удалось обойти гору, вместо того чтобы форсировать ее неприступные склоны, выигрыш во времени оказался бы просто гигантским. Кроме того, Кага решила, что пора попытаться обмануть преследователей. До сих пор она избегала подобных мест, как чересчур удобных для кошачьего войска. И теперь, как она надеялась, «убийцы» не смогут поверить, что она пошла этой тропой, и изберут другую.

Кага хотела еще раз проникнуть внутрь Короны. Сперва, однако, нужно было обмануть погоню. Она верила, что ей удастся это сделать, — и просчиталась.

Высоко, на каменном уступе, один из камней внезапно ожил… Заскрежетала крепкая кольчуга. Большой кот лениво встал и наклонил голову, прикрытую плоским, надежно застегнутым шлемом с вырезами для ушей.

Гвардеец прищурил желтые глаза, глядя вниз, на ряд маленьких фигурок.

Вершины, образующие Корону, наверняка носили какие-то названия, но Каренира знала только одно: Большая Медева. Самая крупная в Короне. Она ночевала у ее подножия. На следующий день она хотела преодолеть перевал, через который, похоже, вел кратчайший путь в котловину.

Она нашла нишу, хорошо защищенную от ветра, но от вездесущей влаги было никуда не скрыться: после нескольких дней пути единственной сухой вещью, остававшейся у Охотницы, был лук, заботливо укрытый в налуче, сшитом из нескольких слоев провощенной кожи. Налуч, тяжелый и толстый, словно доска, закрывал все оружие, а не только его часть, как это обычно бывало. Каренира не спала.

Она находилась почти у цели. Несколько дней путешествия ее утомили, но не потому, что горы трудно было преодолеть. Скорее виноваты были причины, по которым она отправилась в это путешествие. Первое воодушевление прошло, и Охотница теперь спрашивала сама себя, действительно ли у нее есть столько времени на поиски мифов. Слова раненого были бредом, сказкой, ничем больше. Каренира все больше укреплялась в убеждении, что в массиве Медевена ничего она не найдет кроме, возможно, лишних хлопот. Таинственная цитадель и убежище шергардов? Где есть все, чем они пользовались и в чем нуждались? Ничего подобного не могло быть на свете. Но существовала вера в подобное открытие. Дыра в голове Вилана не была выдумкой, кто-то ее сделал. Столь же легко этот некто мог сделать и другую — на этот раз в ее собственной голове. Охотница постоянно не упускала из виду, что в горном массиве она не одна.

Ночь была непроницаемо темной — типичная громбелардская ночь. У Карениры появилось предчувствие приближающейся опасности. Сосредоточенно вслушиваясь в шум дождя и свист ветра, она вынула лук и проверила пальцами тетиву.

Время тянулось еле-еле.

Дождь прекратился, несколько стих и ветер. Охотница не спала, хотя обнаружить ее убежище, казалось, было почти невозможно. Однако предчувствие никогда еще ее не подводило… Беспокойство росло — она поняла, что за ней наблюдают.

— Терпеливая, — прозвучал в темноте мурлыкающий, неразборчивый голос. — Терпеливая, словно кошка.

— И выносливая, — добавил второй, похожий голос. — Как из железа. Не знал, что человек может столько выдержать без движения.

— Чего ты здесь ищешь, легенда? — спросил третий голос.

Каренира встала. Ее окружало кольцо воинов, но она не видела ни одного. В черноте ночи слабо маячили очертания камней. Некоторые из этих камней разговаривали. Она не знала, какие именно.

— Чего ты ищешь в этих горах? — снова послышался вопрос. — Стервятников? Здесь ни разу не видели стервятника.

— Я знаю.

— Тогда чего? Возвращайся в окрестности Бадора, Охотница. И убивай этих крылатых. Крайне это одобряю.

Она кивнула, грустно улыбнувшись.

Стервятников никто не любил. Никто не в силах был понять их запутанную философию. Может быть, поэтому люди питали к ним явную неприязнь. Коты не питали неприязни — коты их ненавидели, а кошачья ненависть была, вероятно, самым могучим чувством Шерера. Впрочем, все, что чувствовал или делал кот, характеризовалось непреклонностью и постоянством. Эти живущие в человеческом мире и вместе с тем ходившие своими собственными путями существа все делали с замахом на вечность. Они никогда не отказывались от однажды возникшей дружбы. Никогда не забывали о ненависти. Никогда не нарушали слова.

— Никто не запрещает мне ходить по горам. Я что, мешаю?

— Немножко. Но я предупреждаю не потому, легенда. Идет охота, и дичь крайне опасна. Так что будь осторожна. А лучше всего — отправляйся искать стервятников.

— Кажется, я знаю, на кого вы охотитесь.

— Хочешь нам помочь?

— Нет. Не хочу, а впрочем, не могу, ты хорошо об этом знаешь, гвардеец. Это не мое дело. Я живу в горах, а горы — это в том числе и разбойники.

— Вэрк, понимаю.

Что-то дрогнуло в темноте, и черный силуэт, слегка звякнув кольчугой, приблизился к ней.

— Тебе незачем помогать имперским солдатам, Охотница, — сказал кот, садясь.

В его словах послышалась явная ирония. Она знала почему. Кот охотно становился солдатом, но имперским солдатом считал себя только тогда, когда ему это было удобно.

— Но нам придется помочь тебе, если возникнет такая необходимость, — продолжал гадб. — Возникнет?

— Не возникнет, — ответила она, присаживаясь на корточки и ощущая идущее от гвардейца тепло. — Ты застал меня врасплох, кот. Но никому другому это не удастся. Это я госпожа гор, не она… Если Хель-Крегири или кто-либо другой встанет на моем пути, то охота завершится без гвардейцев-гадбов.