Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Шилова cтр.№ 31

— Сколько времени мы шли?

— Не знаю, но мне кажется, что целую вечность. Я уже сама потерялась. Хотя по солнцу, похоже, дело к обеду.

— А ты умеешь определять время по солнцу?

— Ну да. Нас, помнится, в школе этому учили. — Я присела по соседству с уродливой карликовой сосной и достала из сумки бутылку воды.

— Если ты помнишь о том, чему тебя учили в школьные годы, то у тебя просто феноменальная память. — Ленка посмотрела на бутылку и вздохнула: — У нас что-нибудь покрепче есть?

— Да.

— Тогда выставляй на стол.

— А где ты видишь стол?

— Да это я так, образно говорю. Короче, накрывай поляну. Какое счастье, что ты у меня такая запасливая.

Я погрозила ей пальцем:

— Только смотри, не переусердствуй.

— Не волнуйся. Может, боль утихнет? Ты ведь знаешь, что для меня водка что-то типа наркоза.

— Ладно, пей сколько хочешь.

Сделав несколько глотков воды, я сунула бутылку в сумку. Надо экономить воду.

— Господи, ну и забрели же мы! Здесь, наверное, не ступала нога человека, — сказала я.

— Не переживай, ступала. Сейчас нет таких мест, где бы не было людей. Здесь все же безопаснее, чем в лапах турок.

— А вдруг они нас ищут? Может, бросились следом за нами? Отомстить за смерть Экрама?

— Не бери в голову, — сказала Ленка. — Турки не такие дураки, как ты думаешь. Он не побегут за нами в горы с риском для жизни. Ради чего им рисковать? Ради того, чтобы выстрелить ровно два раза? Рисковать жизнью могут только русские. Сюда ни одного турка не затащишь. Только мы могли уйти в горы почти без воды и еды. Турки, наверное, мысленно уже нас похоронили…

— Ты так считаешь?

— А почему бы и нет? Свет, ты посмотри вокруг. Мы даже не знаем, в какую сторону идти. Куда ни посмотри, кругом лес. Вот если бы у нас был компас…

— Лен, но ты-то не считаешь нас покойницами?

— Нет. Я уверена, что мы куда-нибудь да выйдем. Только вот, как подумаю, что наступит ночь, становится страшно. Ночевать в горах удовольствие ниже среднего.

— А тут водятся дикие звери?

— Ну, насчет тигров и медведей можешь не волноваться — их здесь нет.

— Зато полно змей. Я на одну чуть не наступила. Горные козлы какие-нибудь тоже есть.

— Не знаю, не видела. Хотя если есть горы, значит, должны быть и горные козлы. А ты что, боишься животных?

— Ну как тебе сказать? Смотря каких…

Протянув мне бутылку, Ленка сплюнула кровью.

— Лен, опять плохо?

— Не знаю. Что-то мне неможется…

— Ты опять кровью плюешь.

— Да.

Я расстегнула на Ленке спортивную куртку, да так и ахнула. Повязка насквозь промокла, а это означало, что Ленка потеряла море крови. Достав чистые тряпки, я принялась ее перевязывать, стараясь бинтовать как можно туже, чтобы кровотечение наконец остановилось.

— Больно?

— Терпимо, — морщилась Ленка и слегка постанывала.

— Лен, помнишь, что ты мне обещала?

— Что?

— Обещала всеми мыслимыми и немыслимыми силами держаться за жизнь.

— А я и так держусь. Знаешь, у меня почему-то перед глазами Ника стоит. Интересно, как она там…

— В каком смысле, интересно? Ника уже на том свете, а ты на этом, а значит, должна думать о жизни.

Покончив с перевязкой, мы замолчали. Сидели вместе, но каждая думала о своем. Неожиданно я увидела какого-то экзотического жука, лениво греющегося на солнышке. Он был такой необычный, черно-красный — ну просто симпатяга. Я показала его Ленке:

— Смотри, какой красивый.

— Какой красивый. Наверное, у нас таких жуков нет. Этот местного производства. Дай я его раздавлю.

— Зачем? Жук-то здесь при чем? Он тебе ничего плохого не сделал.

— Жук меня раздражает тем, что он турецкий. Если жук турецкий, значит, по национальности он турок, — ни с того ни с сего взъелась Ленка.

— У жуков не бывает национальности. Это просто жук, и все…

Отпустив жука, я улыбнулась ему и помахала рукой.

— У него есть дом, где его ждут жена и маленькие жучки… Зачем их лишать кормильца?

— Затем, что это по меньшей мере несправедливо. Почему у одних есть кормильцы, а у других нет? Почему одних кормят с ложечки, а другие вынуждены искать пищу сами? Почему? Как идет отбор? Почему у одних все, а у других ничего?

— Потому, что мы живем не при коммунизме.

— Как несправедливо всё!

— Ты сама не раз говорила мне, что наша жизнь состоит из одних несправедливостей.

…Отдохнув около часа, мы вновь тронулись в путь.

Ленка все больше и больше висла на моей шее, которая страшно немела от тяжести ее тела. Мои силы были уже почти на исходе, и каждый последующий шаг давался с большим трудом. Я не знала, куда мы идем и в какую сторону нам лучше всего двигаться. Я хотела только одного, чтобы мы вышли на какую-нибудь трассу или просто куда-нибудь, где находятся люди. Я постоянно прислушивалась, но нигде, ни с одной стороны не раздавалось даже и звука. Почувствовав, что силы уже совсем меня покидают и окончательно покинули Ленку, мы расположились у подножья небольшой горы и вновь полезли в сумку за провизией.

— Если я не ошибаюсь, то уже вечер, — с тоской сказала моя подруга.

— Уже вечер, а результата никого.

— Отсутствие результата — это тоже результат. Главное, что мы покинули бордель и нас больше никто не заставит обслуживать клиентов.

— Послушай, Ленка, если бы не ты, у нас бы был мобильник. С телефоном нам бы было намного легче. И какого черта ты разбила его о стенку?

— Я не нарочно, ты же знаешь. Мне кажется, что телефон нам бы ничего не дал. Что толку звонить, если мы сами не знаем, где мы находимся? Ты, по-моему, уже звонила в полицию…

Ленка наклонилась, прилегла прямо на землю и принялась плевать кровью. Я с ужасом наблюдала за этой картиной, лихорадочно размышляя о том, чем я могу помочь.

— Леночка, крепись…

— Я не знаю, что это такое, — с трудом отдышалась Ленка.

Темнота сгущалась. Я положила Ленкину голову к себе на колени и принялась гладить подругу по волосам.

— Леночка, все будет хорошо. Вот увидишь, моя милая. Просто ты очень устала, и тебе надо обязательно отдохнуть. За ночь ты наберешься сил, немного окрепнешь, а утром мы вновь тронемся в путь.

— Куда?

— Что, куда?

— Я спрашиваю, в какую сторону мы тронемся? Ведь даже не знаем, куда нам надо идти. Так мы можем бродить целую вечность, пока у нас не закончится еда. Мы сдохнем в этих горах с голоду или нами поживятся дикие звери.