Черный Янгар - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 71

– Не спеши, еще срок не вышел, – просила она.

Его маленькая медведица? Почему она не желает показаться?

– Видишь? – возражал Янгар, снимая с груди зеленый камень на веревочке. Он подносил его к глазу, а второй прищуривал и голову задирал, до боли в шее. Дыра в камне ловила солнце, и сам он наполнялся ярким, горячим светом. – Теперь лето со мной.

– Глупый…

Ее смех звучал в ушах, даже когда забытье отпускало. Тогда Янгар вываливался в душный смрад подвала. Он снова ощущал изодранное тело, стискивал зубы, сдерживал стон и заставлял себя улыбаться.

Тридуба это злило.

– Где? – Вопрос всегда один и тот же.

– Не… не з-знаю. – Его собственная речь становится похожей на змеиное шипение. Язык сухой, распухший, царапает изодранное нёбо.

И в кровавом тумане плавится разум.

Вот Ерхо Ину с любимой плетью, которая порой сменяется каленым железом. Над жаровней воздух дрожит, наверняка ему тоже больно.

– Где?

Железо прижимается к коже, дарит огненную злую ласку.

– Где?

– Н-не…

Ожоги расползаются, скрывая шрамы. И поверх них танцует нож.

– Я же обещал, что шкуру с тебя спущу, змееныш… Где?

Лицо Ерхо Ину плавится, с него сползает кожа. И Янгар с удивлением видит перед собой хозяина.

– Сбежать думал? – смеется Хазмат, скалит желтоватые острые зубы. Десны его побелели, а в зубах застряли крошки жевательного табака. – Куда тебе бежать, мальчик?

Он тянется к Янгару, и в руках его ошейник.

– Нет! – Янгар пытается отстраниться, но он связан, опутан по рукам и ногам.

– Да.

Раскаленная полоса обвивает шею. И громко щелкает замок.

– Никто не уходил от Хазмата! – Хозяин весел. Он запрокидывает голову, и на горле его виднеется бурая линия шрама.

– Ты мертв!

– Ты тоже, – возражает Хазмат, трогая рубец руками. – Ты умер рабом. Моим рабом. И теперь принадлежишь мне.

– Нет!

– Тише. – Смуглая ладонь Хазмата с внезапной нежностью касается щеки. От нее пахнет цветочным маслом. И Янгар тянется за этой ладонью, умоляя не оставлять его.

…Не мужская ладонь – женская.

– Тише, – повторяет Пиркко, сменившая Хазмата.

Ныне она без серебряной маски, и лишь красная краска лежит на губах ее, яркая, словно рябина зимой.

– Зачем ты себя мучаешь? – Пиркко наливает в чашку вино и подносит к губам. Она без страха и отвращения касается грязных волос Янгара. Гладит его щеки, вытирает белоснежным рукавом испарину. – Пей.

Она держит чашу осторожно.

Терпелива.

Янгар пьет, пытаясь отрешиться от боли, которую испытывает его несчастное тело.

– Пей, бедный сын Полоза. – В синих глазах искреннее сочувствие. – Мне жаль, что так вышло.

Она наклоняется и шепчет на ухо, так, что никто больше не слышит. Да и есть ли кто-то в подвале?

– Ты… поможешь? – Слова даются с трудом. И голос сорван.

– Конечно, я помогу. Я пришла, чтобы помочь тебе.

– С…спасибо.

– Не спеши, Янгар. – Пиркко отставляет чашу. – Я не смогу тебя вывести отсюда. Как не смогу удержать руку отца. Он… сложный человек.

Она кладет пальцы на пятно свежего ожога и поднимается на цыпочки, заглядывая в глаза.

– Скажи ему то, что он хочет знать.

– Нет.

– Скажи. – Пиркко нажимает, и тонкая корка сукровицы лопается. – Тогда тебя помилуют. Позволят жить. Ты ведь хочешь жить?

Да. Кто не хочет жить?

– Конечно, я по глазам твоим вижу. Мой муж готов простить тебя…

Она улыбается уголками губ. И в глазах ее Янгар видит жадное животное желание. Пальцы же Пиркко раздирают раны.

– Ты хорошо выносишь боль, – признает она, вытирая руку о тот же измаранный его потом рукав. – Но зачем, Янгар?

– Нет.

– Подумай. Отец не отступит, пока не узнает, где спрятана Печать. И с каждым днем он будет все более настойчив.

– Нет.

– И Вилхо, глупый, думает, что папа старается для него. Он позволит сделать с тобой все, что отцу вздумается. – Пиркко не без труда поднимает железный прут, раскаленный добела. – Но если ты проявишь благоразумие, то…

Он пропадает в забытьи раньше, чем прут касается кожи.

– Потерпи. – Ласковые руки лета забирают боль. И Янгар дышит.

Снова трава в россыпях ранних рос. И небо.

Сокол.

Аану.

– Ложись, – просит она, и Янгар подчиняется. – Все пройдет, мальчик, все пройдет, и боль забудется.

Ему все-таки позволяют обернуться.

Не Аану, но женщина с золотыми длинными косами. И глаза незнакомки желты. А тело ниже пояса змеиной золотой чешуей покрыто.

– Когда-то Великий Полоз полюбил смертную женщину, – сказала она.

– Тебя?

– Меня. Это было давно. Он украл мою юность. И разделил со мной зрелость. Выпил старость до дна, а сделав последний глоток, поймал душу. – Она раскрыла ладонь, и Янгар увидел, что та почти прозрачна. Кожа женщины отливала серебром.

– Небесный Кузнец сделал это тело. А мой муж отдал за него десятую часть всех подземных жил.

Волосы ее были холодны. И не волосы – металлические нити, тонкие, звонкие, но живые.

– Золото, – рассмеялась женщина. – Полоз подарил его мне. Ты храбрый мальчик. Мы слышим зов твоей крови. Нашей крови.

В желтых очах змеедевы вспыхивает ярость. И гаснет.

– Потерпи, маленький змей. Все закончится.

– Я умру?

– Ты боишься?

– Нет. Не за себя…

– За ту девушку? У нее свой путь, но идет она ради тебя. В этом весь смысл.

Золотые руки, покрытые узором мелкой чешуи, заставляют раны затянуться.

Во сне нет боли.

– И ты будешь жить ради нее.

– Мне не позволят.

– Позволят, – возразила змеедева. – Они слишком жадны, чтобы дать тебе умереть, не получив ответа на свой вопрос. И когда поймут, то…

Она не успевает сказать.

Золотые косы вдруг обвивают Янгара, словно пытаются защитить золотым коконом от реальности. Но слишком зыбок его сон.

Вновь камера.

Каменная стена.

Вонь.

И пламя, что гудит в камине.

Кресло, которого прежде не было. И Вилхо, в нем сидящий.