Бог-Император - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Соколов cтр.№ 46

На пряный запах разгоряченных тел слетаются мелкие мухи и слепни, черным роем жужжат над бойцами и лезут в нос, глаза. Арсун, отскакивая, опускает щит. Концом меча он пытается достать холодный, словно кусок льда, глаз воеводы. И не замечает широкого, как взмах косы, удара. Меч Доброслава словно бы метится в ноги, но по плавной дуге идет вверх, перерубает на ходу пряжку шлема и, зацепившись за железо, оголяет длинное рыло обра.

Сила удара такова, что меч вместе с зацепившимся за клинок шлемом взлетает вверх — Арсун в ярости раскрывает зубастую пасть, шипит, и оранжевые глаза пылают гневом. Не раздумывая, Доброслав широким махом бросает шлем в голову противника. Тяжелый гребень железного шлема с хрустом врезается в череп, Арсун опускает руки, на мгновение затянув глаза защитной пленкой, и тут воевода бьет его кованым краем щита в голову.

Все кончено: замерло множество людей и обров, только что врагов, а теперь победителей и побежденных.

Доброслав примеривается мечом, но вдруг машет рукой, и Радим уже летит на зов.

Все видят, как, подъехав, он падает на обра и, развернув тяжелое тело на живот, связывает за спиной руки.

— Я хотел его убить, смерть уже сидела на острие моего меча, но подумал, что живой Арсун сделает менее хлопотным разоружение этой ползучей банды, — объяснял воевода, еще даже не расставшись с доспехами, лишь сняв шлем, открыв голову в спутанных прядях русых волос, мокрых от обильного пота. — Здесь нужны ваши знания, — продолжал он, имея в виду паломников. — Люди вы опытные в том, с чем мы не сталкивались прежде: что вообще нам делать с этой массой пленных? Где будут полезнее их жизни? И что творить завтра?

Нет человеку в жизни покоя. Сделав одно, он тянется к новому. Потому что человек так сотворен, и остановить его может только смерть, а если смерть запоздает, будет он говорить: вот раньше… Но что раньше было — то ушло, и каждый день приходит голодным, его не насытишь свершенным вчера.

Воевода отдал приказ пришедшему в себя Арсуну, тот приказал бывшему войску, и гигантские телеги стали наполняться доспехами и оружием. Наполнив телегу, немедленно отправляли к реке, к своим. Боялись, что среди множества пленных найдется тысяча-другая бойцов, которые не захотят исполнить приказ. Напрасно. И удивление поведению обров заставляло бунтовать чувства. Видя услужливую готовность исполнить любой приказ человека, многие воины, особенно из молодых, брезгливо предлагали посечь всех на месте. А у других преданные взгляды желтых глаз вызывали недоверие и гнев: а ну как подло притворяются?

Доброслав решил устроить лагерь для военнопленных здесь же, в урочище, где произошло первое сражение с обрами. Как давно это было!

Поют колеса обрских телег. Раскачиваясь, запинаясь в рытвинах, кренясь, подобно челнам в воде, движутся к реке крытые возы, каждый метров двадцать длиной и метра четыре шириной, Тарканы, чуя впереди воду, охотно передвигали ноги и, наклоняя длинные шеи, заглядывали в глаза людям. Безмозглое животное, чей хозяин тот, кто первым догадается заставить работать. Но к ним быстро привыкали, уже оценивая по-другому— добыча!..

Уступая робкой просьбе вождя обров, в их лагере оставили и самок. Их оказалось неожиданно много — несколько тысяч. И всплывали вопросы: не селиться ли пришли сюда обры? Не искоренять ли род людской?

Вот уж вам!..

Малинин, академически увлекаясь, советовал воеводе, как лучше организовать обров. Тот незамедлительно назначил его начальником лагеря. Валентин, все больше загораясь, остался создавать рабочие группы строителей для возведения бараков, а также и охотников, чтобы прокормить эту многотысячную ораву.

И незаметно война уходила в прошлое. Лишь временами ярилось сердце, вспоминая… бой? рану? котлы с человеческим мясом?..

У реки бойцов встречали женщины, дети и немногие мужчины, оставленные для поддержки и охранения. Навезли снеди — все что было привезли, разве пожалеешь? Праздник-то какой? Победа!

Лишь немногие из женщин встречали воинов плачем и криками. Лишь немногие воины отдали свои жизни, чтобы совершилось сегодня чествование, чтобы покорить обров на веки вечные. За едой и питьем Сергей думал: а что дальше? Временная остановка или это и есть их путь в этом мире? Он встречался глазами со своими за столом. Не было лишь Малинина, еще не вернувшегося из концлагеря обров. Рассудительный Илья, отправившийся в паломничество в безрассудной надежде вернуть выдуманную Лену, Катенька, их Елена Троянская, влюбленная в мир вокруг себя и в себя в этом мире, Кирилл Исаев, кинувшийся в местную войну, но не забывший глобальную — с самим Господом-Императором, Марго, может быть, чуть-чуть жалеющая о своем решении идти с мужем, Семен Кочетов, продолжавший исследовать границы собственных возможностей в тех рамках, что даровал ему Бог-Отец. Михайлов, честно отложивший решение убить Сергея до лучших времен. И сам Волков, во что бы то ни стало желавший вернуть Лену. А еще?., свою память, свою судьбу, свою свободу…

— Воевода! Если ты не решишься сейчас, ты вместо силы и свободы людей еще сможешь застать рабство. Сильный становится сильным от преодоления препятствий, без этого слабеет самый могучий, — говорил Сергей ему в ухо.

А со второй стороны вкрадчиво шептал Исаев:

— Обры узурпировали волю Бога-Отца. Кто, как не ты, может восстановить справедливость и вернуть все на свои места. Наш Господь может в любой момент вернуться, а что он увидит? Те, кто создан по образу и подобию, вынуждены воевать с низшими слугами. Не пора ли тебе, Доброслав, восстановить справедливость и скрытую волю Бога-Отца: стать во главе Империи, чтобы Господь по возвращении порадовался.

И пили, и кричали славу воеводе, и воинам, и всем людям, победившим нелюдей. И, поднимая золотой кубок с вином, отвечал Доброслав:

— Сердце остужается праздностью. Рука сохнет без труда. Мы узнали о нашей силе после победоносной войны. Если войско остынет в бездействии, станем мы слабее обров. Войску — дело ратное! — и, помолчав, добавил: — Покой теперь не для нас…

Пролетели короткие дни войны, события быстро стали отходить в предания, где обры были могучи, мужественны и кровожадны, и победа над ними возвысила людей.

Честь и хвала!

Поражение обров странным и непостижимым для людей образом изменило зверолюдей: в плену они неожиданно обрели смысл своего существования. Часто можно было теперь увидеть обра, на ходу заглядывающего человеку в глаза, — горели оранжевые глаза с вертикальной черточкой зрачка, — было в них лишь желание угадать волю человека и быть счастливым от случайного одобрения хозяев. Очень странно.

Арсун легко, словно актер, сбросил роль захватчика, но остался для своих непререкаемым авторитетом. Он рассуждал вслух:

— Это, конечно, кнехты. Появились ниоткуда, всех взбаламутили, перевернули все с ног на голову, заполнили собой дворец и столицу.