Имя нам - легион - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сивинских cтр.№ 52

Наконец кто-то из хонсаков, не потерявших еще остатков самообладания, обнаружил выход на большую землю. Остатки сил вторжения бросились на первую линию окопов Легиона, топча тела рухнувших товарищей.

Окопы встретили их менее наглядной, чем ревущие струи плазмы, но от этого ничуть не менее страшной смертью. Хлопанье Драконов, выплевывающих килограммы металла, слилось в хриплый клекот.

Транспортеры продолжали методичный обстрел деревни.

Количество хонсаков, мчащихся на передовые позиции легионеров, стремительно уменьшалось. Всего несколько десятков (возможно, до сотни) бегунов поравнялось с окопами, и лишь считанные единицы преодолели укрепленную полосу. Часть наиболее отчаянных головорезов спрыгнула на плечи легионеров, намереваясь подороже продать жизнь (в окопах тут же закипело несколько ожесточенных схваток), часть полегла от выстрелов в упор.

Преодолевшие фортификационную полосу членистоногие воины (крайне немногие) устремились в сторону хоть и не близкого, но сулящего хоть какое-то спасение леса.

Прямиком в лапы к четвертому взводу.

Филипп сразу выбрал для себя двоих. Вон тот и вон тот. У одного на спине болтались гранатомет и сумка с боеприпасами, а другой размахивал двумя пузатыми бутылками с молотов-коктейлем, только чудом не уничтожившими хозяина в аду горящей деревни. Возможно, он родился (вылупился, конечно же, вылупился, а не родился) в рубашке. Филипп собирался это проверить. Он тщательно прицелился и мягко нажал на клавишу спуска.

Счастливчик кувыркнулся, пробороздил по жесткой стерне и затих. И то сказать: какая там рубашка в яйце? Филипп перевел прицел на следующего, но, оказывается, кто-то из ребят его уже опередил. Гранатометчик бился, уткнувшись передней частью корпуса в муравейник. Сумка отлетела в сторону и раскрылась, демонстрируя матовые цилиндры запасных гранат, а закопченная труба фаустпатрона торчала из-под агонизирующего тела.

Парочка последних живых хонсаков тщетно дергалась в монополимерной сетке, сброшенной на них с вернувшейся четверки. Сеть неумолимо сжималась, упаковывая пленников в бесформенный кокон.

Кокон вознесся на тонком оранжевом канате в воздух и повис, раскачиваясь, под брюхом транспортера.

Плененным врагам предстояло бесславное возвращение на родину с тем, чтобы известить главное рачье командование: увы, мы вновь разбиты, притом наголову.

Победоносная операция продолжалась не более пятнадцати минут и завершилась плановым успехом, еще раз продемонстрировав полнейшее военное превосходство Легиона над отсталым во всех смыслах супостатом. Бойцы покидали окопы, перешучиваясь и хвастливо подсчитывая количество застреленных тварей. Кажется, рукопашная схватка также не принесла хонсакам успеха. Не было даже серьезно раненых.

Деревня лениво догорала.

Филипп, не опираясь руками, одним махом выпрыгнул на бруствер и потянулся. Присел несколько раз, разгоняя кровь, забросил привычным движением карабин за спину и двинулся к взводному транспортеру.

Лейтенант Василиса стояла около сетки с хонсаками и мелодично курлыкала на их языке. Объясняла, что если кто к нам с мечом – тому по зубам. Однозначно. Попомните, мол, и детям своим завещайте! Подавленные молниеносным разгромом, неприятельские солдаты безмолвствовали. Василиса свистнула с переливом на прощание и махнула Петрухе рукой.

Транспортер поднялся повыше над полем боя и, заложив красивый пируэт, направился к входу в канал. Пожар возле него уже потушили. Строители, предусмотрительно скрывавшиеся во время операции поодаль, быстрыми темпами сооружали вокруг кляксы внушительный саркофаг, призванный навсегда отсечь хонсакам доступ в Онуиса Дабаг.

По-видимому, уродливая гора пластокерамики послужит также и многим поколениям аборигенов. Например, как предмет поклонения. Их-то дорогие идолы сгорели вместе с деревней, не оставив после себя и головешек.

Любопытно, – думал Филипп, – как поступят Братья с жилищами для дабагцев? Будут воссоздавать с точностью до молекулы? Вряд ли… Поставят палатки? Тоже маловероятно. И захотят ли еще местные жители вернуться на родное пепелище, носящее явные следы сражения сверхъестественных существ?

Между тем транспортер с болтающимися в сетке хонсаками вернулся назад. Должно быть, что-то не готово, – решил Филипп. Меньшиков, развлекаясь, кружил над позициями четвертого взвода – то крылом осин касаясь, то стрелой ныряя книзу. Пленникам от этого было сильно не по себе: они протяжно выли, замолкая каждый раз, когда стремительно надвигающаяся земля или достаточно толстые ветви деревьев грозили оборвать ниточку счастливо и неожиданно спасенной жизни.

Василиса прижала пальцами лепестки ларингофона к лебединой шее и сказала:

– Достаточно, Меньшиков.

– Есть, мастер лейтенант, – отозвался веселый голос, и транспортер сразу остановился.

В ту же секунду громко рвануло. К транспортеру устремился нещадно дымящий пороховым двигателем снаряд. Подстреленный гранатометчик – тот, что лежал возле муравейника и был всеми наивно принят за убитого, – дождался своего звездного часа. Он не рискнул извлечь фаустпатрон из-под своего тела, опасаясь обнаружить намерения раньше времени, и произвел последний в жизни выстрел, отлично сознавая, что обрекает себя на страшную смерть. Закрученный бешеным штопором выхлоп, не имея иного выхода (какой невеселый каламбур), разорвал героя пополам. Но жертвенность его была напрасна. Меньшиков лишь едва-едва сдал фаллоплан вправо, пропускал ракету, и она послушно ушла в крону близкого дерева. Взрыватель ее был, очевидно, контактного типа. Ударившись об одну из ветвей, ракета взорвалась. Осколки хлестнули по листьям, пробарабанили по корпусу транспортера и распороли сетку с хонсаками.

Неизвестно, сколько осколков досталось пленникам, но, вывалившись из тесного узилища, они отнюдь не замерли бессильно, не оцепенели в растерянности от нежданно привалившей свободы, а бросились со всех ног в лес.

Филипп тотчас помчался вдогонку, приводя на бегу карабин в боевое состояние. Скоро с ним поравнялась Василиса.

– Где они?

Вопрос насущный: на четырех ногах хонсаки двигались по меньшей мере в полтора раза быстрее людей. А по лесу – смешанному лесу с густым подлеском и грудами валежника, – так, пожалуй, и вдвое. Обтекаемые формы рачьих тел и их низкий клиренс тоже лили водицу вовсе не на легионерскую мельницу. Словом, беглецы пропали.

– Там, – твердо сказал Филипп и показал рукой. – Там, точно.

– Видел?

– Нет. Для того чтобы знать, видеть не обязательно. Кто-то из них ранен. Может, и оба. Вот, глядите, кровь.

Крови было много. К темно-красным каплям примешивались зеленоватые включения.

– Наверное, в желудок попало.

– Это для них не смертельно, – с сожалением в голосе покачала головой Василиса.

– Тем не менее. Вряд ли осколок в брюхе придаст раненому сил. Возможно, второй его вообще бросит. Или добьет. Эх, собаку бы! Марфутка, где ты? Ау!