Владелец кинотеатра - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Быстров cтр.№ 25

Этим ясным утром граф Ланге, двадцатишестилетний красавец и элегантнейший денди, недавний выпускник Санкт-Петербургского Императорского университета, вновь подъехал к лесной избушке. Спешившись и укрепив поводья на коновязи, он открыл незапертую (и никогда не запиравшуюся) дверь.

— Иван Савельевич! — с порога окликнул он лесничего.

— Я здесь, ваше сиятельство! — донеслось в ответ из-за дома, из маленького хозяйственного дворика. — Сию минуту…

Гораздо скорее, нежели через минуту, лесничий предстал перед молодым графом.

— Ко мне приезжают друзья, — сказал Александр Ланге, — думаем поохотиться…

— Опять студенты, ваше сиятельство? Ох уж, мне эти студенты…

— А чем вам не нравятся студенты? — притворно удивился Ланге.

— Да уж вы знаете, чем… Шебутная публика. Охотнички! Стрелять-то не умеют, одни подранки в лесу. Им бы только поглощать напитки с заводов любезного господина Смирнова… А смутьянов среди них сколько! Зою с толку сбивают…

— Вот кстати, о Зое, — Ланге попытался сделать вид, что вспомнил о дочери лесничего попутно, в ходе разговора. — Хотел бы ее повидать… Где она?

Иван Савельевич лукаво улыбнулся.

— На ручье, в охотничьем домике…

— А, ну что ж… Пожалуй, прогуляюсь туда пешком. Таким утром пройтись по лесной тропинке — сплошное удовольствие. А вообще, Иван Савельевич, отстали вы тут от благ европейской цивилизации. Пора устанавливать между вашими резиденциями прямую связь.

— Какую же связь, ваше сиятельство? Неужто телеграф проведете?

— Телеграф! Нет, вы положительно отстали, друг мой. Телефон! Изумительное изобретение мистера Белла… Без телефона современную жизнь и представить нельзя.

— А, телефон, — протянул лесничий уважительно, но довольно равнодушно. — Это хорошо в городах… А у нас… Столбы, провода… Электричество опять же.

— Ничего, ничего, — Ланге покровительственно похлопал Ивана Савельевича по плечу. — Дайте срок! Электричество в мой дом уже проводят… Скоро вы увидите иллюминацию не хуже, чем на парижской выставке. А там и до телефона дойдет.

Не прощаясь, он повернулся и легким упругим шагом направился к тропинке, ведущей к ручью. Лесничий смотрел ему вслед с затаенной надеждой.

Граф Ланге, впрочем, не солгал — ему действительно доставляло удовольствие просто идти под сенью своего леса. Он искренне наслаждался щебетом птиц, шумом ветра в высоких кронах, запахами лесных трав и цветов на полянах… И восхитительным чувством, что все вокруг на много миль принадлежит ему. Он еще не успел вновь привыкнуть к этому чувству. В Санкт-Петербурге, в университете, вдали от своих владений, он мог думать о таких вещах лишь отвлеченно… А заговори он о чем-то подобном, его бы не поняли. Среди студентов был в большой моде радикальный демократизм. Некоторые (аристократы в том числе) даже вступали в нелегальные организации или сами их создавали. Чтобы не прослыть врагом прогресса, в радикала играл и граф Ланге… На словах, разумеется. У него не было ни малейшего желания менять существующие порядки. А теперь, когда он вернулся, мало что было для него дороже этого ощущения обладания и власти…

И еще — ему принадлежала Зоя.

Стоя за стеной густого кустарника, Ланге осторожно раздвинул ветви. Он улыбался, наблюдая за обнаженной девушкой, купавшейся в кристальном ручье.

К ее длинным, до пояса, черным волосам не шло ни одно тривиальное сравнение вроде «воронова крыла». Они были черны, как ночь Вселенной. И в ее огромных карих глазах под черными вразлет бровями вращались, завлекая, звездные спирали галактик… Ланге знал, как могут увлечь в опасную бездну эти глаза. Вихрь стремительного падения, которое нельзя прервать, падения к вершине, к утолению жажды…

На груди Зои, тяжелой для ее хрупкой фигурки, поблескивали в солнечных лучах капельки воды. Девушка была прекрасна. Ее дикую красоту едва ли оценили бы в столичных салонах, но здесь, когда она, как дриада, плескалась в ручье и смеялась, она была сестрой леса, столь же прекрасной, как сама природа. В разрезе ее загадочных глаз, в изгибе полных чувственных губ было что-то самой природе свойственное, глубинное, изначальное. Ланге не раз тщился разгадать, к какому народу относились ее далекие предки. Может быть, к давно исчезнувшим племенам, владевшим тайнами естественного бытия… Однако Ланге никогда не расспрашивал лесничего о том, кем была его умершая жена, мать Зои. Не спрашивал он и саму девушку. Что-то словно предостерегало его от таких расспросов.

Он тихонько насвистел мотивчик из популярной оперетты. Зоя услышала, вскинула голову, ее волосы колыхнулись густой волной. Она знала эту мелодию, служившую им шутливым любовным паролем. Влюбленные всегда придумывают особый язык, в который могут входить не только слова.

Покинув свое укрытие, Ланге зашагал к берегу ручья. Зоя стояла перед ним по колено в воде, без тени смущения. Когда он подошел ближе, она наклонилась, погрузила ладони в воду и со смехом осыпала Ланге сверкающим дождем брызг.

— Поймай меня, Александр! — весело крикнула она, бросаясь бежать вдоль берега.

Он не спешил кинуться вдогонку, любуясь издали ее грацией бегущей лани. Близ бревенчатого охотничьего домика девушка остановилась и обернулась.

— Почему ты меня не ловишь? — спросила она обиженно.

— Кто это сказал! — воскликнул он, приближаясь осторожно, изображая охотника, подкрадывающегося к чуткой дичи.

Когда расстояние между ними изрядно сократилось, он прыгнул, как тигр, обнял ее, повалил на мягкую траву. Они катились по траве, хохотали, как дети… Он ощущал ее пахнущее молоком дыхание, холод ее кожи в каплях ледяной воды.

— Подожди, подожди немного… — она отвела его руку.

Он вскочил, помог ей подняться, тут же подхватил на руки и внес в охотничий домик. Там он уложил ее на застланную кровать, покрывая все ее тело нежными и страстными поцелуями. Вкус холодной чистой воды на губах не остужал его, а разжигал.

— Подожди, — снова прошептала она.

— Да чего же ждать?

— Сейчас придет Лейе…

Ланге отшатнулся. Отвращение исказило его лицо.

— Опять твой злобный гном! Как я его ненавижу! Я прикажу гнать его борзыми, если он…

— Перестань. Ты несправедлив к нему… И ко мне. Сколько у тебя слуг? Сотня, две? А почему рядом со мной не может быть хотя бы одной преданной души?

— Душа! Какая душа у этого монстра? Такая же уродливая, как и он сам!

В крайнем раздражении Ланге отвернулся к полуслепому окошку. Ссоры из-за Лейе возникали постоянно. Горбатый немой карлик играл в жизни Зои роль, не совсем понятную молодому графу. Не то карлик был ее слугой, чуть ли не рабом, не то Зоя оказывала ему покровительство… А порой Ланге казалось, что она как-то зависит от него. Он не знал в точности, откуда взялся Лейе; Зоя утверждала, что он сбежал из бродячего цирка, где подвергался всяческим унижениям, а она приютила его. Неизвестно, как он ухитрился объяснить ей это и даже просто сообщить, как его зовут — немой и вдобавок неграмотный, так что не мог и написать. Но Зоя как-то умела с ним разговаривать. Ланге не потерпел бы это маленькое чудовище в своих владениях… Но он не был уверен, что репрессии против Лейе не приведут к разрыву с Зоей.