До конца времен - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 91

– Я должна поехать, – закончила Лиллибет свой рассказ и со вздохом склонилась над опустевшей чашкой. К сдобным булочкам с абрикосовым джемом, которыми Маргарет славилась на весь поселок, она так и не притронулась. – Я не могу не ехать, но… Папа меня просто убьет.

Что бы она ни говорила Роберту по телефону, Лили по-прежнему находилась на распутье. Либо она поедет в Нью-Йорк – и тогда неприятностей не миновать, либо не поедет, но тогда ей придется распрощаться с книгой и – самое страшное – распрощаться с мечтой. Отчего-то Лиллибет казалось, что Маргарет посоветует ей остаться дома, потому что в противном случае она рискует потерять все, что у нее есть. Лили и сама порой думала, что разумнее всего остановиться, пока еще остается такая возможность, подождать, чтобы когда-нибудь потом начать все сначала… Вот только будут ли у нее потом силы и желание?

Комкая черный капор на коленях, Лили с надеждой смотрела на Маргарет большими зелеными глазами. Белокурый локон упал ей на лоб, и она резко выдохнула, пытаясь отбросить его в сторону, но волосы прилипли к влажной от испарины коже, и она поправила их рукой.

– Да, у тебя есть выбор, – осторожно начала Маргарет. Ей ни в коем случае не хотелось подталкивать девушку к решению, она стремилась только помочь Лиллибет. – Твой отец, как мы с тобой отлично знаем, очень упрям, но… – Маргарет улыбнулась. Она всегда любила дочь старой подруги и хотела видеть Лиллибет счастливой, но ей было прекрасно известно, что за счастье приходится бороться, порой даже страдать. – Можно даже сказать, что он – упрямый старый осел, – добавила она с улыбкой, – но он тебя очень любит и желает тебе только добра. Пожалуй, хуже всего то, что Генрик является одним из старейшин общины и церковным дьяконом. Человек, занимающий подобное положение, просто обязан строго придерживаться церковных уложений и «Орднунга», и все-таки… все-таки мне кажется, что бывают вещи поважнее старых традиций. На карту поставлены твое сердце, твоя судьба и твоя мечта, Лили. Мы, аманиты, живем спокойной, размеренной, монотонной, где-то даже скучной жизнью; все наши поступки заранее расписаны и определены законами и правилами, которые достались нам от наших предков, поэтому нам редко приходится принимать по-настоящему важные решения. В первую очередь это касается женщин, в особенности – замужних женщин, но ты, Лили… Ты еще молода и свободна, и, хотя ты обязана уважать своего отца, в первую очередь ты должна слушать свое сердце и Бога. Я верю, что это Он дал тебе шанс добиться всего, о чем ты мечтала, это Он одарил тебя светлой головой, и если ты сейчас закопаешь свой талант в землю, то совершишь самое настоящее святотатство…

Маргарет перевела дух и пристально посмотрела на девушку.

– Вот все, что я хотела тебе сказать, Лиллибет. Точнее, ты услышала то, что, как мне кажется, сказала бы тебе твоя мать. Мы с Ревеккой не на все смотрели одинаково, она была умнее и намного храбрее меня, но сейчас я с ней полностью согласна. Иди своим путем, Лили… Иди туда, куда зовут тебя твоя мечта и твое сердце. Если эта книга так много для тебя значит, поезжай в Нью-Йорк, работай над ней сколько нужно… Главное, не упусти свой шанс, потому что другого, скорее всего, не представится, и тогда ты до конца жизни будешь корить себя за то, что упустила возможность, которая открылась для тебя сейчас. Может быть, ты даже озлобишься и начнешь обвинять всех вокруг в том, что не стала такой, какой хотела, но виновата в этом будешь только ты сама. Поезжай, Лили!.. Твой отец это переживет. У него просто нет другого выхода – Генрик слишком в тебе нуждается. Конечно, сначала он будет метать громы и молнии, но если ты будешь помнить, что на самом деле он тебя любит, то легче выдержишь его гнев. Поезжай в Нью-Йорк, и… счастливого пути.

И Маргарет устало улыбнулась. Лили смотрела на нее в немом изумлении. Она не ожидала услышать ничего подобного. Маргарет призывала ее выбрать свободу, какими бы ни были последствия, и в глубине души Лиллибет знала, что именно этого хотела бы от нее мама. Да, Ревекка сказала бы то же самое – возможно, она сама купила бы ей билет в Нью-Йорк, а затем помогла помириться с отцом. Увы, мамы больше не было, и Лиллибет предстояло самой решать эту проблему, но она не сомневалась, что у нее получится. Она, во всяком случае, готова была попытаться.

– Спасибо! – воскликнула она и, вскочив, порывисто обняла Маргарет. – Огромное тебе спасибо! – Не упустить шанс – эти слова запали ей глубоко в душу и помогли принять окончательное решение. Бог дал ей талант и возможность его использовать, значит, и она должна поступить так же, должна подарить свой талант людям. Отказаться от книги означало бы отвергнуть дар Небес и мамы, которая – Лили твердо в это верила – продолжала помогать ей даже после смерти.

Вернувшись домой, Лиллибет начала потихоньку готовиться к отъезду. А на следующий день, когда отец с Уиллом снова ушли скирдовать сено, а близнецы отправились в школу, Лили запрягла в повозку Старушку Бет и отправилась на сыроварню в надежде, что кто-нибудь подбросит ее до города. Один из фермеров, который каждый день доставлял Латтимеру молоко, действительно согласился ее подвезти. Вскоре Лиллибет уже входила в магазин готового платья, потому что ей не хотелось ехать в Нью-Йорк в аманитской одежде. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, она решила приобрести несколько вещей в «английском» стиле. После некоторого колебания Лили купила черную юбку самого непритязательного фасона, несколько блузок, темно-синий жакет, а также туфли на низком каблуке, несколько похожие на балетки, зато очень легкие и удобные. Немного подумав, она добавила к списку покупок пару джинсов (ее совершенно очаровали блестящая латунная застежка-«молния» и красивые металлические пуговицы) и удобный дорожный чемодан. На случай холодной погоды Лили хотела взять с собой плотную шерстяную накидку с капюшоном, которую обычно носила зимой, но та выглядела очень уж по-аманитски, поэтому она приобрела полупальто из синей шотландки. Оно оказалось не очень дорогим, но теплым и к тому же прекрасно на ней сидело. В последний момент Лили купила и две пары чулок – тонких, почти прозрачных. Таких она еще никогда не видела. Когда Лили надела их вместо привычных бумазейных, ее ноги казались голыми, но прикосновение прозрачного нейлона к коже было хотя и непривычным, но на редкость приятным.

За все покупки Лили расплатилась банковским чеком, и продавщица, которой она сказала о поездке в Нью-Йорк по делам, помогла ей уложить вещи в чемодан и дала несколько советов относительно того, как лучше одеться в дорогу.

Дома Лили спрятала чемодан под кроватью. Никто не видел, как она уезжала и как вернулась, и она чувствовала себя обманщицей, хотя и знала, что поступает правильно.

В четверг вечером Лиллибет решилась рассказать все отцу. Дождавшись, пока Генрик поужинает, она попросила его с ней поговорить. Почувствовав неладное, отец жестом услал сыновей в их комнаты, а потом повернулся к ней. До сих пор он думал, что дочь отказалась от своей идеи опубликовать книгу, но сейчас засомневался – очень уж серьезным было выражение ее лица, к тому же Генрик отлично знал, что Лили умеет быть почти такой же упрямой, как он.

Пока братья не ушли, Лиллибет буквально тряслась от страха, но старалась этого не показывать. Встав перед отцом, она непроизвольно взялась руками за проймы фартука, и это прикосновение неожиданно придало ей мужества. Фартук сшила ее мать, и Лили специально надела его для серьезного разговора. Сейчас ей казалось, что мама рядом, что она непременно поможет.