Рыцарь нашего времени - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Веденская cтр.№ 45

Странное это было чувство — снова оказаться в «Стакане», и хотя даже года не прошло, как я перестал посещать сей вертеп, ощущение было такое, будто прошла вечность. Слишком многое случилось за это время, и моя жизнь словно разделилась на две части — до и после полета. И теперь, после, многое кажется каким-то… плоским и глупым, бессмысленным. А какие-то вещи предстали во всей своей безмолвной многозначительности. Все мы смертны, и жизнь наша хрупка. Мысль о том, что у меня, возможно, скоро появится ребенок, похоже, была чуть ли не единственной дельной мыслью, когда-либо пришедшей в мою пустую голову.

«Стакан» показался мне впервые именно тем, чем он и был — стаканом, причем граненым и до краев наполненным бычками. Курили везде, даже там, где видели надписи «Курить строго воспрещается». Это напрягало. Пока я ждал мальчика Юру, который должен был вынести мне разовый пропуск, я успел надышаться дымом, залетавшим сквозь постоянно открывавшиеся двери. Семнадцатый подъезд был наполнен шумом-гамом, и суетная, постоянно и хаотично двигающаяся толпа желающих проникнуть в залы ток-шоу «Пусть говорят» или «Здоровье», волновалась и переговаривалась недовольно и возмущенно о том, как все плохо и долго, и организации просто никакой.

Мальчик Юра долго не приходил, и я стоял, как дурак, около турникетов и стоек-металлоискателей, отводя взгляд от знакомых, то и дело проходящих мимо. Когда Юра пришел, то не извинился и не дал пояснений — так уж у нас принято, мы же из телевизора, мы служим высшему богу и все нам простительно, любые опоздания и прегрешения отпускаются нам по мере поступления и даже без покаяния. Впрочем, для особенно совестливых у нас в «Стакане» теперь работает филиал православной церкви, маленький офис для кающихся, названный в честь мученика Порфирия. Первоначально вывеска в коридоре телецентра гласила, что это часовня святого Парфирия, что вызвало немало шуток и вопросов к господину Парфенову, которому уже давно и многие были готовы присвоить звание великомученика от голубого экрана. Но потом вывеску подкорректировали, и разговоры утихли.

Юра был молод (кто бы сомневался), со странной Fashion-прической на голове, воплощенной в огромном чубе, начесанном на правую сторону и «забетонированном» с помощью лака сильной фиксации. Он скользнул по мне взглядом и равнодушно протянул пропуск. Пройти в «Стакан» можно только в сопровождении такого вот мальчика в узких, укороченных, обтягивающих джинсах синего или малинового цвета. Черт его знает, почему это так, но в «Стакан» без сопровождения не пускают, так что пришлось его ждать, безропотно и бесправно. Странно это было — зависеть от Юры, стоять в очереди на проходной, показывать паспорт полицейскому. Странно и немного унизительно. Я был здесь своим больше десяти лет. Я знаю здесь всех и каждого, и любая длинноногая красотка моментально делает на меня стойку. Поправка. Делала. Больше уже нет.

— Вы сами не потеряетесь? — спросил Юра, вызвав у меня желание стукнуть его по лицу. Потеряюсь ли я тут? Да я, скорее, могу его тут завести в такие углы и лабиринты, что он за неделю не найдет выхода и будет искать его и кричать: «Кто так строит!», как герой Семена Фарады в «Чародеях» (которые, кстати, тоже частично снимались тут, в наших сумасшедших коридорах).

— Нет, спасибо. Я вам позвоню, когда закончу все дела, — заверил я его. Выход из «Стакана», так же как и вход, должен был осуществляться при свидетеле. Впрочем, это правило исполнялось спустя рукава.

— Ну, тогда удачи, — Юра кивнул и исчез за ближайшим лестничным пролетом, свернув в какой-то коридор. Я осмотрелся и достал из внутреннего кармана моего пальто подушечку жвачки с никотином. От желания курить ехала крыша, хотелось броситься на кого-то с кулаками. Коридоры «Стакана» длинны и все насквозь пропахли табачным дымом. «Держись, старик, держись. Сегодня вечером у тебя будет Ира», — говорил я себе, но это было слабым утешением.

Я шел, как сапер по минному полю, мимо множества старых знакомых, каждый из которых предлагал мне закурить и изумлялся, когда я отвечал ему отказом. Честное слово, на главный вход «Стакана» надо просто повесить вывеску «Место для курения». Никогда до этого я не задумывался, каково в нашей богадельне приходится некурящим людям. Просто ужас, как им приходится. Я поспешил покинуть АСК-1, мне, в общем, совсем не хотелось тут сильно задерживаться. После того, как сдамся на милость победителя и подпишу контракт, согласно которому обязуюсь всячески продвигать в жизнь и раскручивать сомнительный бизнес по разводу телезрителей на небольшие, но все же существенные деньги. Я обязуюсь делать это любыми доступными мне способами.

Все это нужно, чтобы я и дальше был в состоянии оплачивать Иринке медицинскую страховку и контракт для беременных (Господи, неужели я взаправду об этом думаю?!!), возить ее в бассейн и на физиотерапию. Кроме того, мне все же придется купить машину, пусть даже и не для того, чтобы ездить на ней в «Стакан». Машину, в которую поместится переноска для ребенка (!!!). Мысли эти, с одной стороны, пугали, а с другой, причем гораздо сильнее, манили к себе и заставляли волноваться и ждать чего-то нового и волшебного. Маленький человек. Немножко я. Немножко Ирина. После всех наших разговоров я вдруг понял, что хотел бы, чтобы ребенок был похож больше на нее. Особенно волосы и глаза.

И тут я увидел ЕГО. Явление Кары Божьей обрушилось на меня совершенно неожиданно, выдернув из вполне приятных мыслей о будущем. Я уже обдумывал, что раз уж собираюсь становиться отцом, то имею полное право пойти в магазин игрушек и купить себе… нет, не себе, ему, будущему ребенку. Полную коллекцию игрушечных машинок, все маленькие «Феррари», «Роллс-Ройсы» и еще, еще. Мусоровоз и пожарную машину, которой у меня никогда не было в детстве. Мы с ним, с ребенком, будем играть. Почему-то мысленно я представлял себе только ребенка-мальчика, причем сразу же лет десяти, не меньше. И то, как мы с ним играем в машинки. Мои машинки! А если будет девочка? Эта мысль почему-то даже не приходила мне в голову.

Первое, что я увидел, были глаза Димы Кары. Все остальное — дорогой костюм, ошарашенно пялящийся на меня Бодин, пятно на рубашке Димы, как всегда посередине живота, — все это я увидел потом, выхватил за одну секунду, коротко ощупав взглядом. Глаза же у него были совсем другие. Он вообще изменился. Кажется, поправился. Или просто давно не был на воздухе. Серый цвет лица, глубокие морщины, делавшие его сильно старше своего возраста. Кажется, ему же нет еще и сорока. Он выглядел на полтинник. Но главное, что меня поразило: в его глазах отчетливо плескался испуг. Он смотрел на меня так, словно увидел привидение или мертвеца, восставшего из гроба. Впрочем, это было объяснимо. Дима занял мое место. Он работал с людьми, с которыми его познакомил я. Он выжил меня из «Останкино», выложил ролик с моей аварией на обозрение всей страны. Он поступил со мной плохо, но кто тут, в «Стакане», поступает с людьми хорошо. Он занял мое место, потому что я оказался таким дураком, что позволил ему это сделать и даже не заметил, когда и как он это провернул.

Он прошел мимо и обернулся. Он меня боялся и не хотел видеть. Странно. Что я могу сделать ему теперь, когда для всех чего-то стоящих людей я стал персоной нон грата? Его глаза горели ненавистью и страхом. Я вдруг подумал — возможно, хоть я вовсе и не думал о Диме Каре и о наших с ним разногласиях, он все время думал обо мне. Возможно, опасался меня. Возможно, искал какие-то оправдания тому, как пошло и мерзко слил меня, наплевав на нашу дружбу. Наверное, у него со мной куда больше проблем, чем у меня с ним. Кто знает, во что там верит Дима Кара и что он там себе напридумал про меня. В любом случае, сейчас меня это интересовало меньше всего. Я подписал контракт, выскочил из «Стакана», отдышался на чистом холодном воздухе, февральские снежинки падали на мое лицо и тут же таяли, морозы еще держались, и все же что-то неуловимо давало понять, что не за горами весна. Я поехал на Белорусскую, чтобы отследить монтаж декораций для первых съемок. Потом мне нужно было встретиться с редакторами, чтобы принять варианты рабочих сценариев для рекламных роликов СМС-голосований. Дел было по горло, успеть бы все переделать до вечера. Сегодня вечером. О, как сильно я хотел, чтобы вечер настал немного быстрее.