Вольная Русь. Гетман из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Спесивцев cтр.№ 32

Казак предпринял невероятное усилие по обузданию вдруг проявившей своеволие конечности, но добился этим обратного эффекта – его самого начало пошатывать в такт движениям руки.

– Мму… му… – произнес он, хотя собирался не мычать по-коровьи, а произнести: «Не могу». Однако не только рука, но и горло по-прежнему отказывались ему повиноваться, выставляя перед такой роскошной женщиной в самом неприглядном свете. От расстройства у него опять заболела голова, а из глаз сами собой потекли скупые мужские слезы. А ведь сколько раз ему в детстве и юношестве говорили, что вино превращает человека в свинью, нечистое животное…

Женщина оказалась очень понятливой и добросердечной, а не только ослепительно красивой – настоящая пери. Она сразу поняла возникшую проблему и удивительно правильно отреагировала на нее.

– Не можешь взять, тому що расплескивается? Бедненький, що ж с вами, мужчинами, клята горилка делает… я сама тебе напою.

И рослая, пожалуй, что повыше самого Срачкороба, пышная, но не жирная, светловолосая и на вид совсем еще не старая (кто их, женщин, разберет, какой у них возраст) – в общем, настоящая красавица, села рядом с Юхимом, прижала его правой рукой к себе, а левой осторожно, так, что не пролилось ни капли, вылила ему сладкую вишневую наливку в рот.

Он уже приготовился к внутренней борьбе за невыплескивание наливки обратно, по опыту тяжелого похмелья знал о таком подлом поведении спиртного – вылетать обратно в рвоте вместо растворения в желудке, приносящего облегчение исстрадавшемуся организму. Однако чудеса продолжались, никаких приступов тошноты не последовало, по жилочкам побежал огонь облегчения. Но одной чарки для ухода от мучений было мало, это Срачкороб помнил прекрасно. Продышавшись, не без опасения – воспоминания о двух предыдущих попытках заговорить были еще свежи – произнес хоть и хрипловато, но вполне внятно:

– Спасыби, прекрасна панночка, вы спасли мне жизнь.

– Ой. – Белые лицо и шея женщины заалели, хотя до этого она не смущалась собственной наготы, для тех времен явление редкое. – Та за що ж?!

– Як за що?! От помирав я у страшных муках и не мог сам спастись. Но тут до мене спустилась дева немыслимой красы и доброты и вытянула грешного козака з пучины отчаянья.

Женщина покраснела до уровня вареного рака не только лицом и шеей, но и плечами и грудью выше великолепного бюста, потупила взор, замахала ручкой.

– Ой, не смущайте мене. Якая там дева?! Жена же я ваша, Анна. Да и до свадьбы уже успела вдовицей побывать.

– Но выглядите лучше всех дев, виденных мною за усе жизнь, – вдохновенно продолжил наступление на прекрасную особу Юхим (обходя скользкий вопрос о собственной памяти). И только после произнесения этой галантной фразы до него дошел смысл сказанного собеседницей.

– Жена?! – Неожиданное изменение семейного статуса стало для неунывающего шутника страшным сюрпризом. Можно сказать, что жутким, так как он пока не мог вспомнить даже знакомства с этой панной, не говоря уже о бракосочетании, которое вообще в его планах не числилось. Зачем собаке пятая нога, а сечевику жена?

От откровенного испуга фактом женитьбы на ней женщина мгновенно расстроилась, лицо ее сморщилось и сразу стало выглядеть старше, в уголках глаз блеснули слезы. Женщина прижала левую руку ко рту и беззвучно зарыдала, по щекам сразу же потекли ручейки.

Весьма спокойно относившийся к бабьим выбрыкам Юхим вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.

«Вчера… або… не вчера? От чертовщина! Помню ж, садились питы втроем, в сельской хате, а просыпаюсь уже у постели бабы, шайтан знает где и та й ще женатый! Що же це делается? Ой, якбы жинку побыстрее успокоить, бо ж хрен що вид нее узнаешь».

– Кх… Панна. – Пересохшая глотка снова подвела бравого казака, выдав поначалу непонятный, кашлеобразный звук вместо слова. Продолжить обращение он не смог. Услышавшая это обращение красавица разрыдалась уже в голос, будто Срачкороб ее ударил, введя таким образом его в ступор. Его мозги никак не желали работать в полную силу, а провалы в памяти после вчерашнего затягиваться не спешили.

«Или после вчерашнего и позавчерашнего? А может, после вчерашнего, позавчерашнего и позапозавчерашнего?»

Даже во вполне здоровом состоянии способность к соображению у мужчин рядом с плачущей женщиной существенно снижается, а уж в тяжелейшем бодуне, с вернувшейся головной болью, пребывая в крайней растерянности… Наконец, после длительного торможения, Юхим сообразил, что женщину необходимо обнять и успокоить. В самый последний момент его посетило озарение (не иначе как свыше), что если она действительно его жена, то лучше называть бабу не отстраненно, панной, а по имени.

– Кх-кх. – Уже сознательно прокашлялся казак и осторожненько подвинулся к вроде бы не обращающей на него внимания в приступе страданий-рыданий красавице. Судя по пышным формам, совсем еще не старой, однако из девчачьего состояния вышедшей не вчера. – Анна, – как можно более проникновенным голосом обратился к супруге Юхим, одновременно придвигаясь к ней вплотную и осторожно обнимая за роскошные плечи и судорожно прикидывая, как бы поделикатнее расспросить о собственной женитьбе.

Вопреки опасениям, она этому не воспротивилась, а, немного развернувшись, уткнулась мокрым личиком ему между плечом и шеей. Продолжая обнимать ее одной рукой, он другой стал неумело гладить женщину по волосам. Рыдать Анна перестала, однако помочь беспамятному супругу вернуть воспоминания о произошедшем не спешила. Только потеснее прижалась, невольно вынудив напрячь мышцы спины и инстинктивно выпятить грудь.

Соприкосновение с жарким бедром, пышной грудью, соблазнительным плечиком окончательно расстроило способность Юхима думать. На короткое время он забыл обо всем: изменении своего семейного состояния, необходимости продолжить похмелье, переполненных мочевом пузыре и кишечнике, провалах в памяти и неясности своего появления в чужой постели. Ему уже захотелось не только наливки, что должно было броситься в глаза собеседнице. Женщины, они такие вещи сразу замечают, даже если вроде бы смотрят в другую сторону.

Но тут – не иначе как из-за козней врага рода человеческого, он любит будущих святых изводить [9] – в брюхе знаменитого шутника что-то забурчало, и он ощутил настоятельную потребность облегчиться. Где угодно, но немедленно. Чувствуя, что еще немного и это произойдет прямо здесь, на шелковых простынях, герой тоскливо замычал. Интерес к более тесному общению с прекрасной незнакомкой, оказавшейся его собственной женой, так же временно пропал, не до того стало.

Анна показала себя не только красивой, но и умной. Мгновенно поняла причину неожиданного изменения настроения мужа и, оторвав от его плеча заплаканное личико, показала пальчиком на ширму.