Люди феникс - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Леонидович Ильин cтр.№ 99

Ждать пришлось недолго. Вскоре дверь кабинета распахнулась и в коридор вывалился Колганов в сопровождении охранника. В зубах у Колчана была зажата дымящаяся сигара толщиной в два пальца, а в одной руке был наполовину опорожненный фужер. Судя по зловещей ухмылке, он намеревался хорошенько проучить неизвестного шутника, вздумавшего разыгрывать его таким мерзким способом.

При виде хозяина телохранители, которые обыскивали Вадима, ухватили его под руки и застыли, не давая пошелохнуться.

В коридорчике был интимный полумрак, потому что освещался он лишь настенными бра.

Не доходя нескольких метров до Вадима, Колчан вдруг словно споткнулся, и фужер выпал из его руки, а из непроизвольно открывшегося рта вывалилась на ковер сигара, чадя вонючим табачным смрадом.

— Папа? — с ужасом произнес Колчан, неотрывно глядя на Вадима. — Это действительно ты?..

Вадим молча смотрел на него. Если бы он произнес хотя бы слово, обман тотчас же раскрылся бы.

Колчан подошел к Вадиму вплотную и нерешительно остановился.

— Но этого не может быть! — сказал он после паузы. — Ты же был мертв… на сто процентов мертв!.. Неужели?..

Он осекся и посмотрел на телохранителей так, будто впервые заметил их.

— А ну, вон отсюда! — приказал он.

— К-куда? — тупо спросил тот охранник, который вызывал Колчана из кабинета.

— Куда хотите, — огрызнулся Колганов. — надо поговорить с отцом, понятно?

Недоуменно переглянувшись, телохранители торопливо скользнули за ширму, оставив Вадима наедине со своим боссом.

— Папа, — сказал Колчан, избегая смотреть в лицо Вадиму, — я не знаю, как тебе это удалось, но раз уж ты опять жив, то выслушай меня… Я не собираюсь просить у тебя прощения за то, что тогда было. В конце концов, виноват был ты, а не я, верно?.. — (Вадим молчал.) — Что молчишь? Ну, ладно, молчи, ты же всегда не любил много говорить. Даже тогда, когда черт тебя дернул оживить меня!.. Ты помнишь, как это было? Лично я не забыл и никогда не забуду этого!

Лицо Колганова исказилось как от внутренней боли, он тяжело дышал, на лбу его выступили крупные капли пота.

— Мне было тогда всего шестнадцать лет, и я был уверен, что мир таков, каким он кажется, — продолжал Колчан. — И что каждый после смерти получит то, что он заслужил. Я верил в это до тех пор, пока на своей шкуре не испытал, что на том свете нет ни ада, ни справедливой кары за совершенные грехи. Меня убили какие-то подонки — кстати, я потом, спустя много лет нашел и расквитался с ними как положено, — и я попал туда, где есть только любовь и где все люди становятся похожими на ангелов. И еще я слышал голос, который беседовал со мной. Этот голос принадлежал яркому светящемуся существу, преисполненному любви и доброты. Он — или, точнее, Оно — показал мне картинки из моей жизни, начиная с раннего детства. Эти эпизоды промелькнули так ярко передо мной и так наглядно, как никогда не увидишь наяву… Причем Оно, существо, состоящее из одного лишь света, не упрекало меня и не винило за допущенные ошибки и проступки. Оно пыталось внушить мне одну очень простую мысль: неважно, как ты жил на земле, потому что всех ждет прощение после смерти!.. Душа моя была полна радости и покоя, я был наполнен предвкушением наивысшего счастья. А ты взял и вернул меня обратно… Может быть, я не знал бы о том, что произошло, если бы пролежал в той грязной вонючей канаве всего несколько часов. Но место было глухое, и шел крупными хлопьями снег, который быстро завалил мое тело, так что ты нашел меня лишь на вторые сутки. Помнишь, как я плакал тогда, а ты не мог понять, в чем дело?

Колганов поднял лицо, и Вадим увидел, что по его морщинистым щекам текут слезы.

— Дело было в том, что я возненавидел и тебя, и всех людей! — хрипло продолжал Колганов. — Ты вернул мне жизнь — но лучше бы ты этого не делал!.. Потому что таким, как я, просто не может быть места в этом мире! Они обречены всю жизнь мучиться, не зная, как им жить и что делать с тем знанием, которым они обладают! И когда они понимают, что вся жизнь ЗДЕСЬ не стоит ни гроша, что смерти нет, а следовательно, нет ни убийств, ни преступлений, ни преступников, ни праведников, — то тогда они получают свободу. Свободу творить все, что захочешь. Потому что знаешь: мы — только коконы, из которых должны вылупиться красивые, беззаботные бабочки!.. И я жил так, как мне подсказывало мое новое знание. Я грабил, убивал, насиловал и обманывал, не чувствуя никаких ограничений и зная, что в конце будет не Страшный суд, а всеобщее равенство и всеобщая любовь…

Он замолчал и впился в лицо Вадима невидящим взглядом. Похоже, что он уже не замечал, кто именно стоит перед ним. Главное для него было — выговориться, понял Вадим. Ведь все эти годы он вынужден был носить страшную истину, открывшуюся ему после смерти, в себе.

«А действительно, — обожгла его непрошеная мысль, — если вдуматься — преступник ли этот человек? Да он такой же, как я. Только я действую, стараясь помочь в первую очередь самым слабым и несчастным а он помогал уйти всем подряд — и какая, в сущности разница, каким способом он это делал?

ТАМ все равно другие мерки и критерии, и, кроме них, нельзя руководствоваться никакими иными… Такие, как этот Колчан и я, — пришельцы из другого мира, сознание которых было пересажено в тела ранее живших здесь людей. Так неужели мы должны быть судимы по здешним законам? И почему наши души должны оставаться человеческими, если как люди мы уже однажды умерли?!»

И тогда Вадим шагнул к Колганову, протягивая руки. Колчан всхлипнул, как обиженный ребенок, и кинулся в распростертые объятия «отца».

— Ты не думай, пап, — шептал он, уткнувшись лицом в грудь Вадиму. — Я не боюсь смерти… Это всё для видимости — и охрана, и телохранители… Я просто решил хоть немного изменить этот мир — но это так непросто, папа!..

— Я знаю, — наконец разжал губы Вадим, и Колганов вздрогнул, не узнав голоса того, кого он считал отцом. — Я знаю…

И, прежде чем Колчан успел что-то сделать, он изо всех сил обнял его и закрыл глаза…

Едва Колганов рухнул замертво, Вадим отключил сканер, который в течение всего его разговора с мафиозным авторитетом считывал невидимым лучом портрет Колчана, записывая его в память, и «надел» на себя образ своего недавнего собеседника.

Уверенным шагом, стараясь подражать походке Колчана, он вышел в зал, где к нему сразу же подскочили телохранители.

— Домой, шеф? — подобострастно осведомился Лысый.

Вадим важно кивнул.

— А ваш отец? — удивился другой охранник.

Вадим неопределенно махнул рукой и решительно направился к выходу.

Охранники переглянулись и гурьбой бросились за ним.

У входа стоял длинный черный лимузин, и водитель в строгом костюме с галстуком стоял, услужливо придерживая открытую заднюю дверцу.

Вадим сел на заднее сиденье, и охранники было сунулись вслед за ним, но он красноречиво захлопнул дверцу у них перед носом и махнул рукой на казино: оставайтесь, мол, там.