Черный сокол. Снайпер из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сапронов cтр.№ 29

– Да не в том дело, что мы ворога жалеем, – пояснил приятель, – просто воину – мужу честному невместно такими делами заниматься.

Олег понял, что без политинформации и прояснения текущего момента тут не обойтись.

– Ладно, – сказал он, – я сейчас объясню, для чего это надобно. Был в Трансильвании один такой князь, Влад Дракула его звали. Так он однажды несколько тысяч пленных на кол посадил, а шедшее вслед за плененными войско, узрев это дело, устрашилось и назад повернуло.

– Думаешь, и монголы спужаются и уйдут? – Неждан с сомнением покачал головой.

– Нет, я так не думаю, – ответил Горчаков. – Назад они не повернут, но страх в их сердцах я посею. А воин со страхом в сердце, он ущербный. Ежели у монголов что не так пойдет, страх мигом вырвется наружу и таких бед натворит, что и неприятель такого худа войску не сделает. Вот, смотрите, – поднял ладонь Олег, – рать у них большая, коней много, сена им вдоль дороги не хватит. Поэтому монголы должны еще в стороны от главного войска отряды за сеном и зерном рассылать. Капля – она ведь и камень точит. Сейчас этих казнить, да еще пару отрядов перехватить, глядишь, и забоятся вороги по лесам за сеном шастать. А без сена им кирдык наступит, бо пешими сражаться они не умеют.

– А не лучше ли тогда самим перед войском вражеским идти и сено жечь? – спросил Ратмир.

– Лучше, – согласился Горчаков. – По-хорошему, прямо сейчас надо все деревни и села, что на пути монголов лежат, выселять. Пусть крестьяне забирают все, что можно увезти, а прочее поджигают и уходят на север. Еще надо бы жителей Коломны и Москвы отправить к Твери, а сами города сжечь! Надо, чтобы перед монгольским войском, до самого Владимира, лежала пустыня! Тогда они без боя назад повернут.

После этих слов воины заговорили все разом. Олег стоял и удивлялся, что такие простые вещи, как тактика «выжженной земли», которую еще скифы применяли против персов, оказались для опытных ратников чем-то сродни откровению. Взлетевший после сегодняшней победы рейтинг воеводы поднялся сейчас и вовсе на недосягаемую высоту. А ведь он еще до конца и не высказался. Спохватившись, Горчаков посмотрел на чернобородого переводчика, которого вместе с сотниками держали в сторонке от остальной толпы пленных. Олег заметил, что мусульманин навострил уши и внимательно слушает. «А вот то, что я дальше скажу, тебе знать незачем», – подумал Горчаков.

– Эй, стража! – позвал он. – Отведите-ка этих подальше.

Подождав, когда шум начал стихать, Олег поднял руку, привлекая внимание.

– Тише! – крикнул он. – Я еще не все сказал!

Воины захлопнули рты и ожидающе уставились на воеводу.

– Более всего лютая казнь нужна мне для имиджа, – с ухмылкой пояснил Горчаков.

– А что это за зверь такой – иминд? – поинтересовались из толпы.

– Имидж – это мнение, и не всегда оно верное. Я должен сделать что-то необычное и страшное. Такое, чтобы обо мне сразу заговорили! – Олег согнал с губ усмешку и заговорил серьезно. – Я хочу, чтобы обо мне слагали пугающие легенды. Хочу, чтобы рассказчики врали и все мои поступки приукрашивали. Еще хочу, чтоб вороги боялись меня! И не только. Хочу, чтобы монголы считали меня очень жестоким, а главное! – Горчаков поднял перст, подчеркивая важность момента. – Главное, чтобы монголы знали, что я свое слово держу! Хочу, чтобы свято верили они, что ежели я пообещал кого на кол посадить, то так оно и будет! А ежели я обещал кого убить, то муж сей может смело числить себя в покойниках и заказывать могильную плиту. Ибо приговор вынесен и будет приведен в исполнение несмотря ни на что!

– А зачем тебе это, Олег? – Неждан смотрел на друга с невероятной смесью опаски, восторга и изумления, как на диковинного хищника.

С каждым разом новый товарищ удивлял его все больше и больше. Молодого, но далеко не глупого новгородца одолевали сомнения. «Может, он и родился у франков, – думал он о рыцаре, – но, как видно, побывал в таких местах, о коих и помыслить страшно!»

– Ежели будет мне удача, – чеканя слова, заговорил Горчаков, – то я один войско монгольское назад заверну!

После этих слов возникла немая сцена, похлеще чем в «Ревизоре».

– Ты б рот прикрыл, – посоветовал Олег приятелю в наступившей тишине, – не ровен час, галка залетит.

Неждан покачал головой и рассмеялся.

– Задумал я ханов монгольских застращать! – продолжал делиться планами Горчаков. – Хочу сотню пленных казнить, а прочих, кои на это поглядят, разослать с грамотами грозными. И первому Батыю я весточку пошлю! Вестимо, что ханы сперва посмеются над моими якобы пустыми угрозами. А вот когда поймут, что угрозы-то вовсе и не пустые! Когда прочувствуют до печенок, что все мои приговоры приводятся в исполнение, вот тогда и призадумаются! Ибо одно дело приказы людоедские раздавать, за спинами тысяч воинов схоронившись, и совсем уже другое, когда собственной драгоценной шкуре опасность угрожает. Вот мы и поглядим, насколько этот Батый реально крут!

Олег допрашивал пленных в трапезной. Трупы из нее ратники выволокли и побросали через перила с красного крыльца. Монголов приводили по одному. После жуткой казни товарищей они пребывали в шоке, смотрели на Горчакова с ужасом и отвечали на вопросы без дополнительных мер воздействия, чему Олег был несказанно рад. Он уже получил сегодня массу впечатлений, и на «форсированный допрос» его бы просто не хватило. Довольно было и того, что Горчакову пришлось самому взяться за кол, подавая пример дружине.

Ига и Московской Руси, превративших воинов в холопов, здесь пока еще не было. Традиции воинского братства, дошедшие из языческой древности, пусть и не все, но соблюдались. Поскольку обычай: «Князь уже начал! Последуем же и мы за князем!» – еще никто не отменял, предводители первыми шли в бой, а перед важным шагом советовались с дружиной. Чтобы не услышать впоследствии: «Ты, княже, без нас это задумал, вот и ступай в поход один». Отношения князя и дружинников основывались на взаимных клятвах, и обе стороны имели права и обязанности.

Олег был всего лишь воеводой, клятву ему принесли только Вадим и Берислав. Поэтому он не мог свалить на кого-то «грязную работу» и должен был выполнять ее вместе со всеми. Разумеется, он прикинул еще раз: нужен ли ему имидж Влада Цепеша? Выходило, что нужен. Получить послание от никому не известного рыцаря или от графа Дракулы, это, как говорили в Одессе, «две большие разницы».

«Ну, кое-чего я уже достиг», – думал Горчаков. Монгольские сотники, а тем более простые воины, ожидавшие на льду своей очереди, а потом помилованные, даже и не пытались изображать из себя «партизан на допросе».

Переводчика Махмуда ал-Хереви Олег вообще запугал до икоты. Когда экзекуция была в самом разгаре, он подошел к мусульманину и сказал с нехорошей усмешкой: «А теперь ты!» От этого приглашения на встречу с Аллахом смуглое лицо Махмуда стало серым, он рухнул на колени, ткнувшись лбом в снег, и завопил: «Смилуйся, пресветлый эмир! Пощади! Смени гнев на милость! Рабом твоим буду! Все, что прикажешь, исполню!»