— Нет! Вам только стоит посмотреть на его одежду! Посмотрите на нее!
— И что в ней примечательного?
— Полумесяц! Кольцо из звезд!
— Объясни.
— Милорд, это... геральдический знак, принадлежащий одному из домов улья! Благородный Дом Загрифа! Этот человек работает на губернатора!
Мита Эшин
Лифт, казалось, поднимался целую вечность. Мита уселась в угол, поджав ноги и прислонившись спиной к бронзовому барельефу, украшавшему стену. Место, не идущее в сравнение с ее старой кельей для медитации на Сафаур-Инкисе. Да что говорить, даже аскетичная келья, предоставленная губернатором здесь, на Эквиксусе, лучше подходила для отдыха.
Но Мита была слишком вымотана, чтобы мечтать об удобствах. Главное, можно просто сидеть, не оглядываясь в страхе через плечо, — этого было достаточно.
Время тянулось медленно, и не много энергии успело восстановиться. Мита обнаружила свои мысли бодрыми, но странно тугими, словно девушка находилась на дне океана и на нее давили мощные массы воды.
Псайкер сразу распознала симптомы.
Приближался фурор арканум. Организм предупреждал о скором начале пророческого транса, которому Мита должна потворствовать.
Сначала она сопротивлялась — необходимо было время, чтобы расслабить сознание, восстановить силы, подготовиться к любым испытаниям. Кроме того, неизвестно, что ждало ее в конце путешествия в лифте.
Но вскоре давление усилилось, не желая успокаиваться, и Мита решилась. Что ей терять? Она постоянно уставшая, да и будущее ее теперь настолько неопределенно, что... А как можно подготовиться к неизвестному? Оставалось лишь надеяться, что транс поможет ей, указав правильный путь. А может, и предупредит об опасности.
С тихим вздохом Мита подчинилась давлению, закрыла глаза и расслабилась, позволяя безумным видениям будущего заполнить ее разум.
Первым ощущением была высота. Так же, как и раньше. Как и прежде. Всегда одно и то же.
Вокруг ужасно холодно, и хотя Мита не уверена, участвует ли в событиях видения от первого лица или просто наблюдает, на коже у нее оседает иней, а изо рта вырывается теплый пар.
С каждой стороны ее ожидает пропасть. Она стоит на огромном куске металла, длинном игольчатом шпиле, с которого может в любой момент сорваться, стоит ветру подуть чуть сильнее. Мита вскрикивает от страха, хотя ранее ей уже приходилось здесь стоять.
Это видение преследует ее в четвертый раз.
Затем ей кажется, будто в окружающих облаках скрывается нечто, от чьего присутствия тает лед, а его жемчужная тень подползает ближе.
И опять Мите известно продолжение.
Возникает она сама. Принесенная сюда тварью из дыма и теней. Закутанная в тряпки и с грязными, спутанными волосами. Теперь Мита узнает изменения, случившиеся с ней за последнее время, и понимает, что вся эта сцена касается только ее.
Но происходит еще кое-что.
У нее нет руки. Из плеча отражения течет бесконечная река крови. Мита оглядывается в поисках чудовища, держащего ее, и видит лишь неясность... Но она и так знает, каково оно на вид.
Повелитель Ночи несет ее сквозь воющий снег на крыльях тьмы и дыма. На мгновение девушке кажется, что она различает внизу еще тварей, кроваво-красных, тянущих к ним щупальца и когти, старающихся заманить космодесантника в ловушку, — но тот слишком быстр. И слишком проворен.
Повелитель Ночи исчезает вместе с ее двойником, а Мита остается одна, начинает кувыркаться вниз, во тьму, где кипят ненависть и гнев. Она уже испытывала это. Она все уже видела.
Кроме...
Видение изменяется. Но сейчас нет ведьмы. Никакой толстобрюхой ведьмы, упавшей и рожающей тьму.
«Это индикатор события, которое уже произошло, — догадывается Мита, — прибытие Повелителя Ночи. Ведьма — это его судно. Из разбитого корабля он и вылез».
Таков путь фурор арканума. Лишь половина правды — и та искажена до неузнаваемости. И вновь изменения.
Мита больше не падает. Она висит в воздухе, поддерживаемая стальным орлом, внутри которого работает странный механизм.
На этот раз псайкеру предстоит увидеть конец игры.
Орел медленно поднимает ее на пик металлической горы. Потом кружит, затем устремляется вниз и усаживается на край башенки, венчающей город. Оттуда он внимательно следит за происходящим. Словно силится попасть внутрь. Потом складывает крылья и пикирует, ударяя клювом по монолиту.
Горизонт больше не темен. Теперь он объят огнем.
В небесах неожиданно кричат ястребы, а сверху капает кровь.
Мита с хрипом вышла из транса с полным ртом желчи. Ей пришлось долго кашлять и плеваться, держась за живот. На девушку сладким призом уже снисходил патер донум, растекаясь негой в каждом мускуле и расслабляя нервную систему. Наставники всегда учили наслаждаться им — ведь это единственная роскошь, доступная псайкеру от рождения. Но патер донум в кабине лифта не приносил должного облегчения.
В разуме Миты вновь закричали ястребы. Она была еще невыразимо слаба, продолжала видеть небо, погружаясь в новую порцию грез, хищные птицы начали терзать ее плоть и сухожилия, все сильнее с каждым ударом.
Птицы кружили над ней. Они скапливались на границе мира.
Прежде чем провалиться в сон, Мита еще успела подумать:
Они приближаются... Они придут за всеми...
Мита проснулась, совершенно не осознавая, сколько времени проспала. На секунду девушку парализовал приступ клаустрофобии: а что, если кабина застряла и двери заклинило? Или остановилась в некой пещере, где вообще нет дверей? Она тут останется навечно!
Но нет, ровный гул подъемного механизма не прерывался. Судя по направлению движения — учитывая кривизну стенок улья, — оно стало почти вертикальным, значит, девушка приближается к вершине города.
Теперь пришло время задуматься. Если Мита преступница, то путешествие на верхушку улья — не самая удачная затея, ведь там негде спрятаться даже самым изворотливым злоумышленникам. Значит, ее с воодушевлением поджидают информаторы виндикторов.
Но что ей делать? Оставаться в Каспсиле навсегда, голодной и замерзшей, смущенной противоречивыми мыслями, которые бродят в ее голове? Провести годы, скрываясь от Инквизиции, забраться в подулье и забыть, как многие, о прежней жизни?
Так глупо потратить всю жизнь?!
Конечно нет. Пассивность никогда не была в характере Миты.
Ее продолжали занимать две тайны, которые не давали ни секунды покоя. Псайкер поудобнее устроилась в углу, ощущая спиной рокот тяжелых подъемных машин, возносящих девушку все выше и выше. Мита поискала глазами хоть какой-нибудь индикатор продвижения и ощутила собственную взволнованность. Эти загадки-близнецы шли бок о бок, иногда смешиваясь, как срастается лед из соседних луж, становясь одной большой проблемой. И видимо, ответы лежат в тех уровнях, которые станут доступными после открытия дверей лифта...