Метро 2033. Дорога стали и надежды - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Манасыпов cтр.№ 63

Мокрые и блестящие «Бизоны» смотрели на явно расстроившихся хозяев не менее грустно. Уколова замерла, вполне обоснованно предположив, что неловкое движение может трактоваться как угодно.

– И еще раз говорю вам… – голос внешности не соответствовал. – Здравствуйте!

Василий Петрович сглотнул, начав приподниматься («Бизон» качнулся, заставив сесть обратно), и преданно уставился на хозяина глубокого сочного баритона. Самого обычного, весьма худого, с вислым носом и светло-рыжими волосами мужика лет тридцати с хвостиком. Дядька сбросил на пол замызганный грязью плащ от ОЗК, обнаружив под ним черное длинное пальто, смотрящееся в окружающем безумии странно и диковато.

– Так что, Василий Петрович, – чуть гнусавя и шмыгнув носом, вошедший встал у раскаленной печи и поежился, потер ладони, – не рады мне, как погляжу?

Внутрь набивались незваные гости, наполняя хибару запахами дождя, недавно сгоревшего пороха и уверенности в себе. Жирно чавкали грязью, счищая ее об стойку для обуви. Скрипела кожа курток и сапог, трещали старые табуретки, немедленно появившихся на свет. Семейка за столом продолжала хранить молчание, так и не восстановив нормальный цвет лиц. Уколова дунула, убирая с глаза волосы, рассматривала новых гостей. Странно, но страх, появившийся вместе с возвращением из обморока, пропал.

– Эй, хозяин! – усатый дядька в «росе», толкнул в плечо Василия Петровича. – Невежливо не отвечать на вопрос.

Стоявший у печи некто в черном пальто покивал головой. Какой-то неуклюжий, худой, совершенно не внушающий никакого уважения, не говоря о страхе, но только недавно все из себя серьезные работорговцы заметно обтрухались. Он развернулся, совершенно неожиданно уставившись прямо на Уколову.

– Да бог с ними, Андрей, еще побеседуем. А кто это у нас тут, что за пленница нашего злобного семейства?

– Так это, Ант…

Рыжий недовольно дернул головой. Усатый Андрей ударил коротко, умело, в ухо начавшему говорить хозяину. Тот охнул и замолчал.

– Тебя не спросили, – рыжий подошел к Жене. – Здравствуйте, прелестная незнакомка. Стул дайте, господа бандиты.

Стул возник тут же. Один из лысых братьев, потирая ушибленный затылок, мирно спрятался в уголке. Рыжий сел напротив Уколовой, расстегнул пальто. Галстуку, спрятавшемуся под жилеткой, она уже не удивилась. Как и совершенно дикому среди всей обстановки «маузеру», висящему на боку в огромной кобуре.

– Что такое? А-а, удивлены вот этому агрегату, ну, не спорю, впору поразиться. Сам не поверил, когда попал он мне в руки. Хотите посмотреть поближе, вижу искорки интереса в ваших глазах. Это, как мне кажется, говорит о многом, да-да.

Уколова отвела взгляд, понимая, что уже поздно. Многие ли из ее ровесников могут знать что-то про оружие, применявшееся полтора столетия назад? То-то же и оно, что весьма немногие.

– Не представился, простите. Антон Анатольевич Клыч, к вашим услугам, – рыжий карикатурно кивнул, оставаясь при этом совершенно серьезным, – местный, с позволения сказать, лесной воевода. Смотрю, что и слово воевода не вызвало у вас даже гримасы недоумения? Великолепно. Петрович, Петрович…

Торопить того не пришлось. Хозяин сам, напоминая недавно выгнанного Живоглота, подскочил и, бочком протираясь мимо спутников Клыча, заскрипел половицами. Уколова тоскливо смотрела в сторону, понимая – на этот раз вляпалась.

Набившихся оказалось человек семь. Как-то незаметно выдавив домочадцев Василия Петровича, расселись у стола, вели себя совсем как дома. Звенели разнокалиберные стаканы, чашки и тарелки. Кто-то пластал ножом кусок мяса, вытащенный из собственного мешка, кто-то со скрежетом пытался открыть ножом банку консервов. То ли та не подавалась, закаменев со временем, то ли нож давно не точили, кто знает. Одно Уколова понимала ясно: никто не притронулся к еде, стоявшей на столе. Никто.

Один из людей Клыча, сухой одноглазый субчик в вытертой кожанке, неровно торчавшей из-под «разгрузки», подмигнул Уколовой, отсалютовав чайной чашкой с красными цветами по бокам. Та лишь вздохнула.

– Разрешите, Антон Анатольевич? – хозяин дома, не оглядываясь на бьющееся стекло посуды, летевшей на пол из шкафчика, потрошимого мрачным типом с замотанной мордой и с СВД на плече, замер рядом с Клычом. – Я, тут…

– Тут ты, кровопивец, чуть ли не сам человечинкой балуешься и девушек вот похищаешь… – лениво протянул Клыч. – Инициатива наказуема, знаешь этот простенький постулат, дубина? Ладно…

Петрович задрожал оттопырившейся нижней губой, смотря на него с совершенно нескрываемым страхом. Уколова не сдержалась, широко улыбнувшись.

– О как! – Клыч расплылся в ответной улыбке. – Видать, таинственная пока незнакомка, крепко досталось вам от этого не заслуживающего уважения мужчины? Да-да, можете даже и не кивать, и не подтверждать мои слова. Что поделать, места у нас тут довольно дикие, никаких нравов, никакого приличия. А уж что хозяин этой халупы делает со своими, с позволения сказать, гостями, мы все тут знаем. Так ведь?

Вопрос Клыч, не оборачиваясь, адресовал своим людям. Те замычали, занятые едой, кто-то даже постучал по столу. Мамаша семейства, не знающая, куда спрятать руки, начала пятиться за занавеску, ведущую на кухню. Не удалось. Не глядя на нее, пулеметчик, заросший до самых глаз пегой и подпаленной бородой, ткнул бабе в бок кулачищем. Та охнула и осела по стенке. Один из братьев, единственный двуглазый, дернулся, и замер, уставившись на не шелохнувшихся с самого прихода владельцев «Бизонов». Из открытой форточки ощутимо тянуло гарью, пробиваясь даже через все не успокаивающиеся тугие струи, бьющие по земле.

– Продолжим… – Клыч, продолжая зябко ежиться, повернулся к Петровичу. – Рассказывай, изливай душу, ну?

– Меня зовут Евгения Уколова. – Женя поморщилась, руки затекли неимоверно. – Освободите меня, и больше мне ничего не надо. А взамен сможете получить немало хорошего.

– Надо же… – совершенно искренне удивился Клыч. – Как так?

– У него мой жетон. Возьмите, прочитайте данные: вы, Антон, явно неглупы, хотя и играете свою роль не особо артистично.

Клыч, только что бывший этаким самодуром, осознающим собственную власть и значимость, внимательно посмотрел на нее. Уколова, сама того не ожидая, вздрогнула. Мысль о собственной, новой и повторяющейся ошибке пришла поздно. Слишком много в человеке, сидящем напротив, говорило о его опасности: сильная воля, холодность и расчет. Но больше всего пугали легкие сполохи чего-то неуловимого, едва заметно мелькнувшие в нескольких словах и гримасах подвижного лица.

Клыч протянул руку и взял жетон, протянутый Петровичем. Лампа, только что стоявшая на полочке, уже светила рядом, удерживаемая одним из бойцов.

Уколова замерла, скользнув еще раз глазами по людям Клыча. Кто такие и чем занимаются, стало ясно сразу. Отморозков, работников ножа и топора, романтиков с большой дороги в Башкирии хватало. До недавнего времени. Рядом с Новой Уфой, километров на пятьдесят в радиусе от нее, старательно дочищали остатки банд, состоящих из кого попало. Так что вряд ли Антон Анатольевич Клыч сотоварищи отличался от своих же собратьев чем-то исключительным.