Времена не выбирают - читать онлайн книгу. Автор: Макс Мах cтр.№ 127

– Вполне, – согласилась Лика и, пожав мысленно плечами, продолжила «умываться». – А кстати, что за чудный виски ты подарил мне в дорогу?

– Оценила? – еще шире улыбнулся Макс. – Я рад. А виски и в самом деле необычный. Видишь ли, есть в Шотландии пара-другая винокурен, где его выдерживают в бочках, собранных – частично, разумеется, – из старых клепок. А клепки эти от бочек, в которых прежде держали вино. Специально из Франции выписывают. Отсюда и особый вкус. Иди кушать, я ведь и мясо свежее принес, и сыр, и травки всякие.

Туалет не занял у Лики много времени, она уже приноровилась справляться с этим делом одной рукой, и буквально через пару минут вернулась к столу.

– О! – сказала Лика, увидев там коробку аханских сигарет. – А это откуда?

– Господа лесные рейнджеры привыкли жить с комфортом, – усмехнулся, поворачиваясь к ней Макс. – У них много чего на базе припасено, но я бы не рекомендовал вам, мадам, злоупотреблять никотином. В вашем положении…

Но на этот раз договорить не дала ему Лика.

– Вы непоследовательны, герр Варбург, – сказала она, намеренно подпуская в голос максимум простецкого цинизма, на который была сейчас способна. – Как трахнуть беременную женщину, это, значит, нормально. По медицинским показаниям, типа, а сигаретку – низзя?!

На самом деле, то, что произошло между ними почти сразу же после неожиданного появления Макса в ее «узилище», и сексом-то назвать было трудно. Это было такой квинтэссенцией его нежности и любви, таким лекарством от ее ужаса и отчаяния, которые Лика сдерживала в себе из последних сил, таким счастьем после всех выпавших на ее долю испытаний, что слов не было. Не существовало таких специальных слов, чтобы описать то, что творилось с ней, Ликой, и в ней, в ее душе, тогда и теперь, два дня спустя. Макс ведь был действительно необыкновенным мужчиной. И снова, в который уже раз, смог по-настоящему удивить Лику, преподав ей очередной урок на тему «любимый, любимый, безумно любимый Макс». Любить Полупарализованную женщину с такой страстью, тактом и нежностью, позволив Лике снова почувствовать себя женщиной во всех отношениях, притом женщиной желанной и любимой, во всем мире мог, вероятно, один лишь Макс. Ее Макс, такой, какой он есть.

«Мой Макс! И это аксиома».

– А эти глупости, – не моргнув глазом, ответил ей Макс, – оставь Вите. Это он у нас любит косить – я правильно сказал? Косить? – под босяка.

– А ты перестань косить под иностранца, – усмехнувшись, парировала Лика. – Я же знаю, ты взял полный курс современного русского языка. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – не стал спорить Макс. – Взял. Чудный, между прочим, язык, но, поверь мне, в двадцатые годы он был много лучше, чище, если хочешь. Впрочем, Витя, наверное, возразил бы, что в девятнадцатом столетии…

– Макс, – вопрос возник неожиданно, по странной ассоциации с девятнадцатым веком, но раз уж возник, Лика сразу же и спросила, – ты покажешь ему записи Карла?

– А ты как думаешь? – Он посмотрел на нее с таким выражением, что ситуация, как по мановению волшебной палочки, изменилась самым решительным образом, и теперь получалось, что это не она задала Максу трудный, можно сказать, неудобный вопрос, а он задал его Лике.

– Значит, покажешь. – «И зачем я его об этом спросила? Уж не затем ли, чтобы намекнуть на то, что я тоже видела эти „занимательные картинки“?»

– А я имею право не показать? – Он не оправдывался, он ей объяснял. – И потом, это же не моя находка, Лика, а твоя. Вот ты ему и покажешь. И ему и Вике. Покажешь?

– Но… – Она уже и сама была не рада, что спросила. Дернул же черт за язык!

– Лика. – Макс подошел к ней и, взяв за плечи, заглянул в глаза. – Я тебе уже объяснял, да ты и сама должна это знать не хуже меня: империя – это империя. И жизнь имперской аристократии нельзя судить по законам нравственности почти любого из современных нам обществ, хотя и у нас, на Земле, элита жила и живет совсем не так, как того требует моральный кодекс коммуниста.

Последние слова он произнес с очевидной иронией, так что Лика даже смутилась.

– Извини, – сказала она, надеясь, что не покраснела.

«Вот ведь!..»

– Не за что, – пожал плечами Макс, отпуская Лику и возвращаясь к столу. – Смотри, какое чудо я тебе принес! – И он с видом фокусника, демонстрирующего публике очередную невидаль, достал из своего бездонного «сидора» большую виноградную гроздь. – Виноград!

– Где ты его взял? – Чего-чего, а этого она никак не ожидала.

«И как момент подгадал, подлец! На тебе, деточка, только не думай о глупостях!»

– Где взял, там уже нет, – довольно улыбаясь, Макс положил гроздь крупных лиловых ягод на стол и вернулся к ранцу.

– Макс. – Лика решила, что, раз уж начали говорить о серьезных вещах, грех не воспользоваться моментом. А виноградом ей рот не заткнешь, не на ту напали, милостивый государь! – Помнишь, ты сказал мне когда-то, что не можешь носить Серебряную Маску?

– Ах вот ты о чем. – Макс оставил ранец в покое и снова повернулся к Лике. – Бах навеял? – спросил он, кивая на вычислитель.

– Бах не Бах, а что-то в этом есть, – возразила Лика и, подойдя к столу, попыталась открыть коробку с сигаретами. Ничего у нее, естественно, не получилось, делать некоторые вещи одной рукой, оказалось крайне затруднительно.

– Может быть, и есть, – кивнул Макс, забрав у нее коробку. Открыл сам и, достав алую, украшенную золотой спиралью, сигарету, протянул Лике. – А может быть, и нет. Отторжение встречается примерно у двадцати процентов аханков. Это я тебе для общего развития сообщаю, но факт, конечно, интересный. – Он достал из кармана зажигалку и дал Лике прикурить.

– А у людей? – спросила она, затянувшись. От табака ее привычно уже повело, но отказываться из-за этого от удовольствия Лика не собиралась. – Как обстоит дело с нами?

– Не знаю, – пожал он плечами.

– А у той'йтши? – продолжала гнуть свою линию Лика.

– По-моему, около пяти процентов, и Вика, как ты знаешь, к ним не принадлежит.

– Не принадлежит, – согласилась Лика. – Но вы трое и без «усиления» дотягиваете до уровня Маски.

– В лучшие годы, на пике тренированности… – Макс тоже взял сигарету и, предварительно понюхав, закурил. – Да, пожалуй, хотя Витя эти способности специально не развивал, вернее, развивал, но совсем в другой области. А мы с Викой… Да, – он усмехнулся, вероятно, припомнив что-то из прежней жизни, – мы оба были хороши. Впрочем, ты же видела.

– Видела, – подтвердила она. – Потому и спрашиваю. Другие легионеры были так же хороши? – Вопрос был, что называется, на миллион долларов, но не потому, что на него не было ответа, а потому, что Лика была почти уверена, что ответ ей известен.

– Другие… – Сейчас Макс стал по-настоящему серьезен, он ведь и сам наверняка обо всем этом думал. Не мог не думать. – Нет, насколько я знаю, такого уровня на тот период не было ни у кого, но, Лика, мы ведь и положение занимали уникальное. Так глубоко в аханское общество не проникал до нас ни один агент.