Карл Ругер. Боец - читать онлайн книгу. Автор: Макс Мах cтр.№ 72

Гвардейцы приблизились метров на десять и остановились, растянувшись цепью. Ян остановился за их спинами.

Теперь будем говорить, понял Карл. Нет, это не драма, это трагедия.

– Доброй ночи, мастер Карл, – сказал Ян. В его голосе звучало торжество. – Должен заметить, что я вас недооценил.

– Это комплимент? – без улыбки спросил Карл.

– Нет, – улыбнулся Ян. – Констатация факта. Вы великолепный боец, и вас трудно найти. И то и другое имеет какое-то объяснение, но я не склонен заниматься научными изысканиями. Я вас нашел. Это тоже факт.

– Нашли, – кивнул Карл. – Зачем?

– Чтобы закрыть счет, – усмехнулся Ян, однако Карл почувствовал, что сейчас тому не до смеха.

Его душит злоба, и гнев сжигает сердце – вот что понял Карл.

– И для этого вы привели с собой восемь свидетелей и женщину, – равнодушным тоном подытожил Карл. Сейчас он говорил, как мытарь или как крючкотвор.

– Оставьте, Карл! – махнул рукой Ян. – Благородство не для вас. Какое, к демонам, благородство может быть у мужика?

Он хочет унизить меня перед смертью, мысленно покачал головой Карл. Мелкий человек. Такого легко расстроить.

– И то верно, – впервые улыбнулся Карл. – Но вы ошиблись, милейший.

Он поднял правую руку и повернул ее тыльной стороной ладони к Яну.

– Не знаю, видно ли вам, – сказал он голосом, в котором зазвучала сталь, – но это перстень графа империи. И ваш отец, владетель Кьедно Богомил, однажды его целовал, принося мне вассальную клятву.

Карл увидел, как вздрогнул Ян. Еще бы, ведь Карл назвал имя его отца, которое здесь, в Сдоме, вряд ли знали многие, если вообще кто-нибудь знал. Но Ян был точной копией своего покойного отца, причем не только внешне, но и по характеру.

«И слава богам! – признался себе Карл. – Потому что мог бы быть похож на меня, и тогда…»

К счастью, это был не его сын, но убивать сына Ольги Карлу не хотелось тоже.

– Ты Карл Ругер? – потрясенно спросил Ян.

– Я назвался, едва прибыв в город, – ответил Карл, ожидая, чем закончится словесная дуэль.

– Но тогда тебе должно быть… – Ян понял.

– Должно, – согласился Карл. – И многие в Сдоме это поняли раньше тебя.

Секунду или две Ян молчал, по-видимому, переваривая услышанное.

– Ну так у меня есть дополнительный повод убить тебя, Карл Ругер, – переходя на «ты», проорал вдруг Ян. – Даже два!

– Дай, угадаю, – улыбнулся Карл, который уже понял, куда катится кувшин. – Ты знаешь про меня и свою мать, ведь так?

– Знаю. – Ян неожиданно успокоился или, что вернее, просто смог взять себя в руки. Теперь он говорил ровным голосом. – Я читал ее дневник.

– Я тебе завидую. – Карл и в самом деле не отказался бы прочесть дневник Ольги. Она была очень милой женщиной, и воспоминания о ней согревали душу. – Но вернемся к причинам – тебе захотелось съесть мое сердце?

– Нет, – покачал головой Ян. – Я не верю в эти сказки. Но убить Долгоидущего – это тоже подвиг!

– Даже если убиваешь не сам? – восхитился Карл, но, как выяснилось, разговор был уже закончен.

– Убейте их! – приказал Ян и отступил назад, едва не налетев на Анну, стоявшую в продолжение всего разговора опустив голову.

Ну вот и все. Карл взглянул на луну, до полуночи оставались считанные минуты, а к нему уже бежали с обнаженными мечами гвардейцы Кузнецов.

Восемь мечей. Карл вытащил Убивца из ножен и парировал первый удар. Схватка началась.

6

До сих пор Карл еще не смог вспомнить все, но все, что он помнил о своей жизни, так или иначе касалось войны. Приняв много лет назад свой первый бой на стенах осажденного Линда, он, кажется, уже никогда не прекращал сражаться. Его душа тянулась к красоте, но жизнью Карла стало не искусство, а война. Она меняла облик и названия, но всегда оставалась сама собой – войной, и то же самое можно было сказать о нем. За долгие годы Карл успел – и не раз – побывать и солдатом и военачальником. Он менял врагов и сюзеренов, переходил из страны в страну, из языка в язык, но суть была неизменна, он был человеком войны. Шел ли он в бой сам по себе или вел других, командовал ли армиями или выходил на поединок чести, Карл воевал. Война и Дорога стали его Судьбой – или это Судьба определила ему идти и сражаться? Оставалось ли здесь место для сожаления? Возможно, что оставалось, но Карл отвергал сожаление, как низкое и недостойное мужчины чувство.

Все, что Карл делал в жизни, он делал по-настоящему или не делал вовсе. Возможно, поэтому и не знал он, что такое сожаление или раскаяние. Карл никогда и ни с кем не изображал любовника, он всегда любил женщин, которые любили его. И живописью он не «занимался», как иные, пусть даже и более одаренные, чем он, художники. Живописью Карл жил, растворяясь в ней – когда удавалось – до конца, существуя в ней с естественностью рыбы в воде или птицы в небе. И на войне он тоже был самим собой и только самим собой, а война, маленькая она или большая, всегда являлась для него одним и тем же – жестоким противостоянием, в котором ты мог либо победить, либо умереть. Во всяком случае, так, по мнению Карла, должен был думать солдат, идущий в бой. И сейчас, когда Карл снова оказался на войне, его душу не омрачали сомнения и не было в ней места для сожалений, ведь он был человеком войны.

7

Он парировал выпад, который гвардеец – по наивности, не иначе – полагал неожиданным и стремительным, уклонился от другого меча, нацеленного ему в бок, скрестил свой клинок с третьим и закружился наконец в самом странном и страшном танце, какой смогла измыслить богатая на выдумку человеческая изобретательность. Рядом проносились тяжелые мечи, шелестел разрываемый их лезвиями воздух, летели искры от скрещивающихся со звоном клинков, мелькали лица, глаза, руки; подкованные сталью каблуки стучали по брусчатке, выбивая рваный ритм смертельной схватки, вскипевшей вдруг и сразу в наполненной жидким сияющим серебром ночи.

Уличная схватка – без щитов и доспехов – особый бой. Каждый пропущенный удар может стать последним или предпоследним, если ты позволил себя ранить, но зато такой поединок протекает значительно быстрее. Не обремененное тяжестью брони тело способно на большее, чем бессмысленно топтаться на месте, нанося противнику удары, которые более уместны в кузне, чем в поединке, и игнорируя или почти игнорируя ответные атаки в надежде на то, что твои доспехи крепче и что ты более вынослив, чем твой враг. И Карл вполне воспользовался этим обстоятельством, сознательно и сразу начав нагнетать напряжение и взвинчивать до предела темп боя.

Он знал совершенно определенно, что надолго его не хватит, будет ли поединок медленным и осторожным, а значит, долгим, или, напротив, стремительным, на пределе скорости, положенной Карлу природой и нынешним его состоянием. Но быстрота и способность видеть и чувствовать всех участников схватки одновременно были сейчас его преимуществом. Когда Карл входил в то особое состояние, которое за неимением иных слов он вынужден называть боевым трансом, время для него текло совсем иначе, чем для всех остальных людей. Оно как бы замедляло свой бег, и завязшие в нем люди становились медленными, так что Карл видел их движения в развитии, а не в конечной точке, соответствующей результату. Сейчас, когда врагов было много, а сам он находился не в лучшей форме, это преимущество могло спасти ему и его друзьям жизнь, однако вскоре Карл понял, что Ян был неглуп и вполне учел полученные от него уроки.