Последняя колония - читать онлайн книгу. Автор: Джон Скальци cтр.№ 47

Гау раскинул руки.

— Так убейте меня, Чан. Это не спасет вашу колонию. И не остановит конклав. Ничем из того, что вы можете сделать, вы не помешаете конклаву занять эту планету, а потом еще одну и еще одну. Конклав — это четыреста рас. А все прочие расы, выступающие против нас, сражаются в одиночку: вхайдиане, рраей, фран, человечество. И все прочие, продолжающие основывать колонии после того, как мы обнародовали соглашение. Если даже не учитывать всех прочих факторов, они заранее безнадежно проигрывают по соотношению сил. Нас несоизмеримо больше. Одно дело — раса против другой расы. А одна раса против четырехсот — совсем другое. Нам требуется только время, а его достаточно.

ОренТхен отвернулся от Гау и посмотрел на свою колонию, продолжавшую купаться в ярком свете.

— Я сейчас вам кое-что расскажу, — сказал он. — Вы, возможно, увидите здесь некоторую иронию судьбы. Когда меня назначили начальником этой колонии, я предупредил АтаФью, что вы нападете на нее. Вы и весь конклав, который вы возглавляете. Он ответил на это, что конклав никогда не удастся сформировать, что вы показали себя дураком, потому что взялись за это дело, а я — потому что слушал вас. Что расы космоса никогда не согласятся войти в какой-нибудь союз — ведь это значит, что им придется кому-то подчиняться. И что враги прилагают столько сил, что просто не могут потерпеть неудачу. И еще он сказал, что человечество все же остановит вас, даже если никто другой еще не сделал этого. Он чрезвычайно высоко ценит их умение сталкивать расы лбами, оставаясь при этом в стороне.

— Он был недалек от истины, — ответил Гау. — Но люди перестарались. Такое случается с ними постоянно. Лига, которую они сколачивали, чтобы противостоять конклаву, развалилась. Большинство тех рас, которые поддерживали людей, теперь гораздо больше страшатся своих бывших союзников, чем нас. К тому времени, когда конклав доберется до людей, они останутся практически без поддержки.

— Вы могли бы вначале взяться за людей, — сказал ОренТхен.

— Всему свое время.

— Позвольте мне сформулировать мое высказывание по-иному. Вам не стоило прилетать к нам первым.

— Здесь находитесь вы, — сказал Гау. — А вы не чужды делу конклава. Вы давно знаете меня. Начни мы с какого-нибудь другого места, и никаких вопросов не было бы — уничтожение и гибель. Здесь же у нас с вами есть шанс на иной исход. Исход, который отзовется далеко за пределами этой колоний и этого мгновения.

— Слишком уж много надежд вы возложили на меня, — ответил ОренТхен. — И на моих сограждан.

— Так оно и есть. Простите меня, старый друг. Я не мог найти никакого иного пути. Я усмотрел здесь шанс показать всему свету, что конклав хочет мира, и должен был попытаться воспользоваться им. Да, я прошу у вас многого. Но ведь я именно прошу вас, Чан. Помогите мне. Помогите мне спасти ваших колонистов, не уничтожать их. Помогите мне установить мир в нашей части космоса. Я умоляю вас об этом.

— Вы меня умоляете? — ОренТхен резко повысил голос и шагнул к Гау. — Четыреста двенадцать линейных кораблей по вашему приказу нацелили оружие на мою колонию, и после этого вы умоляете меня помочь вам установить мир? Тьфу! Ваши слова не значат ровным счетом ничего, старый друг. Вы явились сюда и спекулируете на нашей былой дружбе, а взамен просите мою колонию, мою верность, то, что я собой являю как личность. Все, что у меня есть. Умоляете, направив на меня ружье. Хотите, чтобы я стал помогать вам создавать видимость мира. Да-да, видимость, поскольку то, что вы здесь делаете, — не что иное, как самое простое, грубое и наглое завоевание. Вы кладете на чашу весов жизни моих колонистов и предлагаете мне выбрать между их поголовным уничтожением или превращением их всех в предателей. А после этого заявляете, что, дескать, сочувствуете мне. Знаете, генерал, можете идти к черту.

ОренТхен повернулся и отступил от Гау на несколько шагов.

— Значит, таково ваше решение? — сказал немного погодя Гау.

— Нет, — ответил ОренТхен, не поворачиваясь к генералу. — Это не тот вопрос, который я мог бы решить самостоятельно. Мне нужно время, чтобы поговорить с моими людьми и поставить их в известность о том выборе, который их вынуждают сделать.

— Сколько времени вам нужно?

— Ночи здесь длинные. Дайте мне время до утра.

— Хорошо, — согласился Гау.

ОренТхен кивнул и пошел прочь.

— Чан, — проговорил Гау, шагнув вслед за вхайдианином.

ОренТхен остановился и поднял массивную лапу, призывая генерала замолчать. Затем он повернулся и протянул обе лапы Гау, который взял их в свои.

— Знаете, я не забыл первого знакомства с вами, — сказал ОренТхен. — Я ведь был при старом АтаФью, когда он получил приглашение на встречу с вами и представителями многих других рас на том распроклятом холодном булыжнике в космосе, который вы так величественно провозгласили нейтральной землей. Я помню, как вы стояли на возвышении и приветствовали прибывающих на всех языках, с какими только мог справиться ваш голосовой аппарат, а потом впервые поделились с нами вашей идеей о конклаве. И я хорошо помню, как повернулся к АтаФью и сказал ему, что вы, несомненно, спятили. Настолько, что вас следовало бы упрятать в сумасшедший дом.

Гау рассмеялся.

— А немного позже вы встретились с нами, как и со всеми представителями рас, прибывших на этот планетоид, — продолжал ОренТхен. — И помню, как вы старались доказать нам, что конклав — это такая вещь, что участие в ней принесет нам великое счастье. Вы тогда убедили меня.

— Потому что я не окончательно спятил, — вставил Гау.

— О нет, генерал. Окончательно, — возразил ОренТхен. — Полностью и неизлечимо. Но, несмотря на это, за вами все же была определенная правота. И я хорошо запомнил, как спросил себя: а что, если этот сумасшедший генерал все же сможет это сделать? Я попытался представить себе такое будущее — наш сектор космоса без войн, в мире. И не смог! Словно передо мной стояла белокаменная стена, не позволявшая заглянуть вперед. Причем это было в то время, когда я решил, что буду бороться за конклав. И боролся. Я не мог увидеть того мира, который он принесет с собой. Не мог даже вообразить его себе. Я знал лишь одно — что я этого хочу. И я знал, что если есть шанс его добиться, то использовать его сможет лишь этот безумный генерал. Я верил в это.

ОренТхен выпустил руки генерала.

— Это было так давно…

— Мой старый друг, — сказал Гау.

— Старый друг, — согласился ОренТхен, — И впрямь старый. А теперь я должен идти. Я был рад снова увидеться с вами, Тарсем. Я говорю правду. Вот только предпочел бы выбрать другие обстоятельства.

— Конечно, — кивнул Гау. — Но ведь вхайдианин предполагает, а жизнь располагает. Жизнь полна неожиданностей.

ОренТхен снова повернулся, чтобы уйти.

— Как я смогу узнать, что вы приняли решение? — спросил Гау.

— Вы узнаете, — бросил, не оборачиваясь, ОренТхен.