Воспитан рыцарем - читать онлайн книгу. Автор: О'Санчес cтр.№ 10

Сморщенный, изжелта-бледный человечек за столом не спеша поднял взгляд на Зиэля и опять уткнулся в пергамент: ему все было ясно с первого взгляда.

– Я не расслышал. Ты тут повытчик по досмотру честных путников?.. Или как?

– Во всяком случае, служивый, отнюдь не ты здесь истину пытаешь и вопросы задаешь. Знаешь, что такое порядок в имперском городе? И смирение? И очередь?

– Мы, люди военные, не для того свою кровь на границах…

– Помолчи, у меня больные уши. Ты видишь, что я разбираюсь с ремесленником, которого ты вот-вот спихнешь прямо ко мне на колени…

– Виноват!.. – Зиэль за шиворот и за портки ухватил тщедушного мастерового, ногой отвел в сторону занавесь и выбросил несчастного за дверь, в возмущенную толпу.

– Боги! Как они орут… – Повытчик взял в руки медный, в зеленых разводах, колоколец. – Прежде чем я вызову стражу и тебя упекут в тюрьму, на кнуты и позор, скажи в двух словах, чего ты хотел добиться своей глупой наглостью?

Но Зиэль не испугался угрозы, напротив: разбойная рожа его оскалилась блаженной ухмылкой:

– Да, понимаешь… С войны я, отдыхать приехал…

– Еще короче.

– Пить, гулять да мальчишку пристроить в хорошие руки. На все время надобно, кроме того я город плохо знаю, где какой храм стоит… Вот я и подумал попросить тебя о помощи: вознести за нас, грешных, молитвы богине Погоды… Да, помолиться по всем правилам, и от моего имени пожертвовать ей за все согрешенное, прошлое и будущее. Вот…

Размер взятки пронял даже видавшего виды чиновника. Он собрал в столбик все три червонца, взвесил их опытною десницей… прищурился на Зиэля…

Богиня Погоды была покровительницей игроков, мошенников, казнокрадов, проституток и наемных воинов. Она часто обманывала ожидания и надежды своих подопечных, впрочем, как и они ее… Зиэль даже не сомневался, что до алтаря богини не дойдет и самой мелкой серебряной монетки.

– Имена, прозвища, откуда идете, наименование постоялого двора… Кстати, если за тобой или за этим малым следок…

– Какой за ним может быть следок? Парнишке десять лет!

– А за пазухой у него что?

– Щенок по прозвищу Гвоздик. Мое имя Зиэль. Его – Лин. Покажи, Лин.

– …Если какой следок хотя бы за одним из вас, защищать и покрывать не стану, мзда не за это дадена.

– Остановимся в «Самородке», я там всегда останавливаюсь, когда заезжаю в сей вертоград…

– «Самородок»… Это у нас, на правом берегу? Пометил. Надолго ли?

– Суток на трое, как гульба пойдет…

– Не увлекайся, не на войне. Откуда явился? С запада, небось?

– Точно так, с Заградных гор.

– Знаю, слышал, замирение там. Вот только надолго ли?

– Угу. Давай писульку, и мы пошли.

– Отстал от жизни, ратник, писульки отменены три года уж как. Вот тебе пайза медная, одна вам на двоих. Потеряешь – по пьяному ли делу, в сортир ли упадет – дорого тебе встанет, не теряй. Читать умеешь?

– Да. – Повытчик поставил на место колоколец и положил обе ладони на стол, в знак того, что время аудиенции исчерпано для Зиэля и его спутника. – Вот и прочти, что там написано: «Пайза охранная». А на другой стороне «Большой Шихан». Пойдешь из города когда – на выходе стражникам отдашь. Ступай же. Пусть этот… столяр Шухач из Дубравок… вернется, скажи там…

Как ни странно – обратный путь сквозь толпу получился гораздо легче: ругань и угрозы в их адрес потеряли пыл, а кое-кто даже пытался на ходу задать Зиэлю вопрос о положении на границах…

– Все нормально там… Все путем… Не спим.

Двое стражников возле управы, на попечение которых Зиэль оставил Сивку, с преувеличенной горячностью стали жаловаться воину на буйный и неуправляемый нрав коня, а тот и не думал оправдываться: фыркал потихонечку да ушами тряс, отгоняя надоедливого слепня, стоял смирно, даже копытом в брусчатку не бил.

– Врете, врете, сопляки безусые! Попадись вы ему в атаке – одним ударом одного копыта разнесет он в брызги обе ваши тупые головы, а в мирное время он смирен… Слышишь, Сивый, что на тебя тыловики наговаривают?

Конь охотно заржал в ответ, ему было скучно стоять у коновязи без дела и без единой травинки в пределах досягаемости…

– По сумкам не лазили?

– Обижаешь, мы – при исполнении. – Стражники не врали: подработать, как они подработали, охраняя движимое имущество приезжего, это никому не возбраняется, это не есть нарушение присяги, если, конечно, не в ущерб службе, но среди бела дня, на глазах у людей забраться в чужое – казнят и пообедать не успеешь!

– Верю. Что честный человек обязательно приобретает на войне или просто взяв в руки оружие во славу Отечества, – так это благородство, в деяниях и помыслах. На! Тебе кругель и тебе точно такой же, чистое серебро. Не ущемил?

По тому, как переглянулись и расплылись в улыбках оба стражника, было очевидно: нет, не ущемил их интересы Зиэль, вознаградил даже куда более щедро, нежели они надеялись вытянуть из него жалобами на норов коня.

И опять они в седле, Зиэль впереди, Лин с Гвоздиком за спиной, на специально пристроенном заседле. Солнышко в самом разгаре, из придорожных канав потянуло нечистотами, но – не сказать чтобы очень уж воняло…

– Дождей давно не было, вот и смердит. За каждым гадящим прохожим не усмотришь ведь, особенно ночами. Дожди пройдут, в канавы стекут – и по ним все в реку уйдет. Завтра в гладиаторскую пойдем, а сегодня – отдых!

Лин в который раз уже удивился, как ловко угадывает Зиэль направление его мыслей, сам-то он только Гвоздика хорошо чуял… А Гвоздик – его, Лина, преотлично без слов понимает: зачесалась нога от Гвоздиковых коготков – тот чик! – и втянул их в лапки, даром что спит, прижавшись к груди своего хозяина и друга…

Вроде бы вонь усилилась, запахло и водой… Трактир «Самородок» стоял почти на берегу реки со смешным названием «Удачка»… О, это, конечно, не чета захолустному «Побережью»! Оба этажа высоченные, сам домина разлегся в глубине двора, вдоль улицы – длинный!

– Да, локтей на шестьдесят вытянулся, процветают. – Это опять Зиэль мысли прочитал.

Огроменные дубовые ворота – видно, что всегда настежь на постоялом дворе, и днем, и ночью, чуть ли ни в землю вросли нижними краями. Лин хотел было спросить – зачем тогда нужны они, да сам вовремя догадался: на случай смуты, либо войны… Миновали ворота.

Вывеска медная, на ней картинка в красках: растопыренный кулак, а в кулаке желтый камень, а от камня желтые полоски во все стороны – лучи! Красиво-то как!.. Коновязь длинная, вдоль нее лошади стоят привязаны… Лин посчитал – как пальцев на руке, и еще одна. И это без тех, что в конюшне – они там вон как ржут, самих не видно, а слышно далеко… Это даже и не трактир, настоящий городской постоялый двор. Но и трактир в нем конечно же есть: над вывеской и над дверью, и над окнами – за наличники воткнуты – сосновые ветки, знак того, что в трактире разрешено подавать не только обычное вино, а и специально выпаренное, очень крепкое… Мусиль тоже такое гнал и сбывал, но исподтишка, у него на это не было разрешения. Узнали бы – казнить не казнили – но выпороли бы с пристрастием, месяц бы с постели не встал. И трактир бы отняли, если бы наказание его не вразумило, и он еще бы раз попался. Мусиль так и говорил: до первого попадания порискую… Как они там сейчас?