Хвак - читать онлайн книгу. Автор: О'Санчес cтр.№ 57

Хорошо было бы ей крикнуть погромче, позвать на помощь Угуна, уж он бы тут навел порядок, но далеко убежал Угун, очень далеко, вглубь Пригорий – чаща-то ныне скуповата на добычу оказалась, одной ею не прожить… Да и на зиму запасы надобны! Мыга молчком бросилась на противника, понимая, что тот посильнее будет, не одолеть ей такого… Главное – от деток отвлечь, их спасти. Сначала пусть они убегут, а дальше – как получится…

– А чего это тут? Мыга, ты чего? Кто это тут? Эй!

Хваку в то утро настолько надоели Джогины причитания и насмешки, что он приказал демону замолкнуть до самого обеда, а сие было для непоседливого и болтливого Джоги немалым наказанием, только поэтому, в отсутствие прямого вопроса к нему, разобиженный демон сумел удержался от объяснений происходящего и мстительно молчал: раз повелитель вспылил ни с того ни с сего, то пусть сам и разбирается с этим демонишкой, оседлавшим колдунишку, а он будет молчать как велено! Вот, будет молчать – и всё! Эх, скорее бы назначенный обед… или что-нибудь вроде этого…

– Дядя Хвак, он на маму напал!

Это Тыха, старшенькая.

– Дядя Хвак, ура-а!

Угу, а это Бухун, средненький. А это еще кто таков, что за страхолюдина? Вроде человек, но когти, клыки, магия как у демона… Да какая разница?..

Хараф потянул ноздрями и голова его счастливо закружилась: вот она, свежая человечинка!.. Настоящая, не то что у этих… Кусается еще!.. Н-на, косматая!.. Как он мог перепутать людишек с троллями?.. А это – настоящий мясной человек. Да жирнющий!

Хараф торопливо смахнул с себя, дабы не мешала удаче, троллиху, как до этого ее мерзких детенышей, но слетела Мыга не на землю, а на подставленную ножищу, только после этого уже подпрыгнула высоко от полученного пинка и приземлилась плашмя на полусгнившую корягу. Та развалилась с громких хрустом, а Мыга даже не охнула: да, больновато, но ей на охоте и больше доставалось… Зато помощь подоспела! Ой, хорошо, ой, вовремя!

Пока Мыга приходила в себя от полученных пинков и ударов, события продолжали развиваться. Ее ненаглядные детишки – оба целы и невредимы, хвала богам – отбежали на безопасное расстояние, чтобы полюбоваться битвой между чудовищем и дядей Хваком, чтобы ничего не пропустить, ни одного удара, ни одного заклинания! Сразу были забыты страхи, ушибы, даже голод куда-то пропал: ух, весело! Бей его, дядя Хвак!

Но все закончилось до обидного быстро: от первого же удара кулаком страшный пришелец улетел спиной вперед, к огромному валуну, да так и влип в него, стоя на подогнувшихся ногах. Следующий удар секирой оказался последним: вжик – и у пришельца голова с плеч! Сам повалился в одну сторону, а голова поскакала в другую.

– Мама! Видела, как мы его с дядей Хваком?!

– Мама, а он меня поцарапал, вот здесь!

– Бухун, замолчи! Тыха, не плачь, маленькая, давай лизну! Не забудьте дяде Хваку спасибо сказать! Он вас только что от беды уберег! Эй, оба! Кровь эту не пить, она дурная, неправильная, заболеете и умрете, тогда будете знать!

– Ничего не заболеем, он же умер уже, мы немножко!

– Я сказала нет, дети! В той крови еще демон сидит! Лучше с дядей Хваком поздоровайтесь!

Люди – очень большая редкость в чащобах и ущельях Плоских Пригорий, и если бы кто-нибудь из них присутствовал здесь, в этом кошмарном месте, наблюдал события и слушал разговоры, то вполне вероятно, что большую часть происходящего он бы не постиг, или бы понял неправильно, не говоря уже о том, что услышанная речь состояла бы для простого наблюдателя из непонятных криков, людских слов, тролльих взвизгов и мычаний, однако сами участники – Хараф, тролли-оборотни, человек Хвак отлично понимали друг друга, ибо умели это делать…

Идти до логова Угунова семейства было недалеко, несколько долгих локтей, и это была самая приятная лесного часть путешествия, наполненная смехом, шутками и детскими криками. Хвак ступал налегке, в то время как Мыха бодро тащила на плече тяжеленное тело поверженного Харафа, она с возмущением отвергла робкую попытку Хвака помочь донести: еще не хватало, чтобы дорогой гость выполнял женскую работу, да еще, не дай боги, рубаху в ядовитой крови перепачкал!

– Мужики добывают, мы бережем, мы вынашиваем, на том мир стоит! А не на том, чтобы все не за свое хватались. Ты бы лучше рассказал, как там… ну… вдалеке? Ну, где людишки-то живут?

– Обыкновенно. Живут, хлеб жуют. Про морево стали говорить. Эти талдычат про морево, и те про морево, и другие… Часто говорят, да все по-разному.

– А морево – это про что? Тыха! Прекрати дразнить брата, я сказала! Отдай Бухуну голову, теперь его очередь нести! Ох, баловники, ох, неслухи, и в кого они такие?

– Сам не знаю, что за морево. Вроде всеобщего мора или глада, вот… что-то в этом роде… О, молодцы какие! Глянь, родительница, на чадо свое: его из-за той головы и не видать – а несет, старается! Правильно, Бухун: матушке помогать надобно. А сам-то где?

– На охоте, где еще? На Синее ущелье с рассвета порысил: хоть и далеко, говорит, а там самые здоровые да жирные церапторы водятся, по церапторов пошел, как знал, что гости будут. Но уж скоро домой прибежит, я его сердцем чую. И младшенькая вот-вот проснется!.. Я-то как услышала крики – про все забыла, все бросила – и бежать выручать! Раньше жизнь полегче давалась, а ныне и так уже ходишь с оглядкой, да все надеешься, что уж возле дома-то родного нечего бояться, а оно – вон как бывает! Эвон ведь жесткий какой! Потому как демоном изъеденный! До весны о нем и думать нечего, пусть до весны в бочке, в уксусе отмокнет – все припас на голодное время будет. А из головы Угун оберег сделает, на тын насадим, пусть на ветру гремит, демонов отгоняет… И пришли уже! О, слышишь: заливается! Да здесь уже мама, здесь! Сейчас увидишь, как она выросла за год!

– Так они у тебя все подросли! Скоро меня обгонят!..

И опустился вечер на троллью пещеру в тролльей чащобе, и пришло волшебное время ужина.

– Вот увидишь, повелитель: опять цераптину отварную выставят! Да еще самую вонючую! Из года в год одно и то же. И вина у них нет! И хлеба нет!

– Цыц, Джога! Чем богаты, что сами едят, то и нам подают. Не человечину ведь. От души угощают – это понимать надо! А хлеб у меня свой.

– Слышь, Хвак! Сегодня на ужин у нас цераптор вареный. Мыга самого жирного выбирала, Мыга у нас мастерица готовить. Ух, вкусно будет!

И закончился ужин. Мыга, стараясь не шуметь, суетится по хозяйству: там прибрать, тут подмести, этому нос вытереть… Младшенькая Гага покачивается в переносной колыбели из шкур, прикрепленной к маминой груди, бубукает довольно, Бухун и Тыха облепили с боков дядю Хвака, чтобы поближе, чтобы ничего-ничего не пропустить, чтобы все было слышно! А Хвак разомлел, вытянул разутые ноги к очагу и байками сыплет.

Глава семейства Угун сидит поодаль, поближе к свету коптелки, хмурит маленький лоб, красные глазки его почти и не видны – очень уж глубоко вдавлены под мохнатые брови, однако видно, что тролль доволен: хороший гость, вкусное мясо, мягкий вечер. В натруженных лапах Угун держит скребок и череп с кусками волос и кожи на нем – то, что осталось от головы демоночеловека Хазафа: не сидеть же праздным бездельником, покуда Хвак рассказывает… Семья Угуна очень уж охоча до Хваковых былин, песен и побасенок, вот и сейчас Хвак разошелся в полную силу, до любимой сказки дошел, и все кто есть в пещере, слушают его, затаив дыхание…