Кромешник - читать онлайн книгу. Автор: О'Санчес cтр.№ 211

– Прошу прощения, Джерри… Ваши рассуждения весьма примечательны и интересны, почти так же, как и ваши сны. Но давайте оставим что-нибудь и для другого раза. Мы с вами и так наговорили четыре нормы с лишним.

– О, я доплачу, причём наличными, если хватит…

Коррада привычно отметил очередную попытку посетителя перехватить инициативу и привычно отбил её:

– Доплатите, но не сейчас, а позже, когда я дам знать об этом. Дополнительная оплата за сегодняшний вечер не состоится, опять же потому, что я её не требую и не прошу сверх того, о чем мы договорились. Пора прощаться, но не хотите ли вы ещё что-нибудь коротко сказать или спросить?

Гек окончательно расстался с первоначальным своим планом: обсудить проблему Коррада-Луиза-деньги, – не тот вариант, и разговор не пойдёт по его сценарию. Слишком силён духом этот Коррада, слишком вёрток и умен. Напрягся он при упоминании малолетних девочек, или это только показалось?…

– Профессор, хотя бы два слова: что с моими снами? Подробности потом, когда сочтёте нужным… Мне ведь это важно, поверьте…

Предвиденные слова, в нужной просительной интонации… На то он и Леонардо Коррада, опыт и адекватность восприятия – великая сила. И она все ещё послушна ему и год от года делается только сильнее. Вот и этот, такой внешне уверенный в себе господин…

Коррада неожиданно быстро – даже для себя – сместил взгляд на собеседника и обомлел. То, что перед ним сидело, – показалось внезапно оболочкой совсем иного существа, не того, к кому его ментальная сущность привыкла за два часа знакомства… Коррада с пронзительной ясностью вдохновения осознал, что класть ладонь на эту душу – все равно что сделать попытку подружиться со ржавчиной или раком желудка… Надо бы немедля порвать листочек с записью…

– Вера не по моей части. В двух словах – извольте. Ваша личность – одна большая кровоточащая язва. Ваши мысли, поступки, мотивы – глубоко инфернальны, вампирически всеохватны. Если попроще – негативное начало в вас очень сильно, оно изъело вас. И я сомневаюсь, что даже в общении со мною вы обретёте мудрость и адекватность зрелой личности. Однако, может быть, все и не так безна…

Гек следил за руками Коррады, и когда тот потянулся к ящику стола, успел лишь перебить его скороговоркой:

– Я отрицаю мудрость!…

Он с шелестящей скоростью вымахнул из кресла и в прыжке уже самортизировал руку, чтобы в районе солнечного сплетения не образовалось гематомы… Коррада хватанул было ртом воздух и вырубился.

Нервишки, черт бы их подрал… Он, наверное, за мятными леденцами полез, кроме них там ничего не было… Гек с досадой открыл нижний ящик в левой половине стола – точно, пистолет на месте и разрешение на него. Гек вынул обойму – битком, кроме одного. Гек удивился и заглянул в патронник – нет, пустой…

Все нормально, просто его смутили интеллектуальное проворство Коррады, скорость реакции и проницательность… Так и не договорили толком… Коррада все ещё был без сознания. Пользуясь этим, Гек нажал на скобу в тыльной части декоративного письменного прибора и вынул кассету с записью – по полтора часа на каждую сторону с автоматическим перескоком (Коррада часто записывал на плёнку свои разговоры). Взамен он заправил точно такую же кассету, но пустую. Ребята все чётко обрисовали и даже кассету дали той же фирмы. Молодцы парни. Интересно, куда он патрон дел, выронил, может быть? Да какая разница… Все аккуратно протереть… Записочка на месте, пусть так и лежит… Часы-передатчик молчали, не подавая ни звуковых, ни тактильных сигналов, это очень хорошо. Не соблазнился бы Фант сегодня прослушку на меня оставить… Да вряд ли решится… Куда – в лоб или в сердце?… В сердце – грязи меньше…

Гек вложил в левую руку Коррады пистолет, помня, что тот – левша, и, давя сопротивление пробуждающегося сознания, подвёл ствол к левой стороне груди…

Вот ёлки-моталки!… Сколько ни стреляй в замкнутом пространстве – все равно никак не привыкнуть: обязательно вздрогнешь при этом… Пульс… Зрачок… все как надо, ходу теперь.

Замок-автомат на входной двери щёлкнул за спиной, Гек махнул во тьму невидимым подстраховщикам и двинулся прочь от дома. Через пару кварталов его должен подхватить Блондин на неприметном моторе, пятнадцать минут крейсерской скорости, и они будут в городе…

В ту ночь Гек спустился в Чёрный ход и не спал до рассвета: прежде чем плёнку уничтожить, крутил запись своего разговора с Коррадой. Он ни разу не прерывал запись стопом или паузой, зато трижды – было чему учиться – прослушал всю плёнку от начала и до конца и слушал её самым внимательнейшим образом.

Зеленые цифры электрического будильника светились на цифре семь, когда Гек решил, что с него хватит, и полез спать. Казалось бы, тепло, а простыни – как ледяные. Лёжа в кровати, он ещё немного повспоминал беседу, ухмыльнулся и выкрикнул в укоризненно молчащую темноту: «Я отрицаю мудрость! Я – её – отрицаю».

Воля лучше неволи. И забот хватает, и неопределённости, так ведь они и на зоне не исчезают, заботы… Зато возможности резко расширяются и радостей больше. Жизнь сильнее всех живущих – и как-то весной неизбежное случилось: Гек, в возрасте тридцати семи с половиной лет, влюбился.

В последний год Гека сильно стало беспокоить нечто, трудно поддающееся осмысленной формулировке… Атмосфера в городе и стране медленно, исподволь и вкрадчиво стала меняться… По-прежнему Адмирал стоял у руля государственной машины, с той же, и даже большей интенсивностью гремели в его сторону дифирамбы со всех концов бескрайней Родины, но Гек однажды, читая утреннюю газету, унюхал некую новую, постороннюю, что ли, струю и с тех пор не мог отделаться от ощущения, что новый запашок не исчезает. Началось с малого, с заметки некоего Мишеля Артуа о смычке бандитствующих элементов с вражескими спецслужбами, под контролем последних, разумеется… Все бы ничего, да на отдельных моментах Гек враз навострил уши. И не то чтобы этот неведомый Артуа много знал о жизни этих самых элементов, но некоторые подробности показались ему смутно знакомыми… Да-да-да, такое ощущение, что о нем, о его зонной жизни кто-то напел щелкопёрам. И намекнул на старинное происхождение антигосударственной уголовщины (читай – о Ванах!…). С той поры Гек поручил Фанту делать электронные тематические выборки по ряду направлений, а сам, выправив соответствующие ксивы, положил себе за правило каждый день не менее полутора-двух часов проводить в Публичной президентской библиотеке. Он целенаправленно читал только ежедневную прессу, по разделам: официальная хроника, государственные назначения, светские новости и, само собой, криминальные колонки. Там он и познакомился с библиотекаршей, с Орой.

Стройная блондинка лет тридцати, всегда серьёзная и доброжелательная, довольно быстро запомнила его и по прошествии нескольких недель уже здоровалась с ним, как со знакомым человеком, без напоминания подготавливала привычный набор ежедневных газет. Из его слов она знала, что он магистр социологии и пишет монографию по заказу одной из правительственных комиссий.

Ора, хотя и была, что называется, книжным червём, но в жизни повидать успела многое. И родителей похоронила, и работы лишалась, и с мужем развелась. Детей у неё не было, от родителей осталась небольшая квартира неподалёку от Президентского проспекта, нынешняя спокойная работа ей нравилась, а обходиться она привыкла немногим, так что скромная зарплата не очень её стесняла. Уж кого только она ни видела в читальных залах громаднейшей библиотеки… Нет, разумеется, ни рок– и теле-звезды, ни правительственная знать здесь не появлялись, но разнообразие человеческих типов было безумно велико. И учёные, и сумасшедшие, и студенты, и домохозяйки, экономящие на подписке модных журналов… А холодными зимами и бомжи начинали вдруг пылать жаждой знаний и бесплатного тепла… Этот Ральф Оуки больше походил не на социолога, а скорее на инженера-золотодобытчика с южных приисков, как их иногда рисуют в телепередачах: суровые, крепко сбитые, с резковатыми манерами… Был он неулыбчив, но по-своему обходителен и вежлив и ещё не стар. Однажды в воскресенье он засиделся допоздна, на этот раз не читая газеты, а перебирая авторскую картотеку, и так вышло, что они одновременно покинули библиотеку. Оуки тоже принадлежал к категории пешеходов и по тёмному времени вызвался проводить её до дому. Идти было всего ничего, минут пятнадцать её шагом, и она согласилась. А через месяц случай повторился, и на этот раз – как нельзя кстати. В двух шагах от дома к ним прицепилась кучка хулиганов. Так вот этот Оуки разогнал их моментально и кулаками, и пинками, а двоих очень жестоко побил, так что ей даже пришлось унимать рассвирепевшего учёного мужа. Он не поленился проводить её до двери квартиры на третьем этаже – и так все и случилось… Она тогда вдруг испугалась, что побитые подонки захотят отомстить и подкараулят его на обратном пути. Ральф поначалу упирался из непонятной мужской гордости, но потом согласился попить горячего чаю и немного переждать. В тот вечер он даже остался у неё на ночь и, конечно же, попытался к ней приставать, но ничего не добился – Ора не чувствовала себя настолько одинокой, чтобы в первый же вечер уступать малознакомому человеку, пусть и спасителю.