Нечисти - читать онлайн книгу. Автор: О'Санчес cтр.№ 62

Денису вдруг вздумалось «выключить» свое магическое «освещение» Прежней Ночи, и стоило только мысленно пожелать… Р-раз! И он, словно Буратино в темном чулане, повис, трепыхаясь, посреди непроглядной тьмы. Ни звезд, ни луны. А… А это Морочка глазками в два уголька освещает Вселенную. Спасибо, дорогой, так и сиди на плече, никуда летать не надо покамест. А это что? Денис поглядел в сторону предполагаемого востока: где-то в непредставимой дали вроде как пульсировал слабый зеленоватый отсверк рассвета, но вряд ли это рассвет… Посмотреть, что ли? Наверняка это гораздо ближе Уральского хребта, а скорее всего – и вообще в пределах Фонтанки… На севере – мрак. На юге – мрак. На западе мр… Ой… Денис всмотрелся. Множество малюсеньких скачущих светлячков образовывали бледно-синее марево. На запад или на восток? Туда и туда, но сначала на запад, конечно же. На запад, Диня, огоньки-то уж больно приветливые… Еще на десять выше, на всякий случай. Полный вперед! Двадцать метров в секунду, успел уточнить Денис, и далекие огоньки в сохраненном безветрии резво потекли навстречу, и вот они уже внизу, целое поле синих огней под ним и… Стоп, елы-палы! Ой, лопух… – Денис подмигнул ворону и засмеялся. Восемь против одного, мой славный, что мы в данную минуту парим над Смоленским кладбищем, где по непроверенным данным похоронена Арина Родионовна. Впрочем, откуда тебе знать, Морка, кто такая была Арина Родионовна, кстати – твоя с Ленькой мимолетная современница, и кому она там приходилась нянькою?..

– Типа, СВЕТ!

Ну я же говорил…

Прозрачная бледность пространства сменила плотную тьму; внизу, как и догадался Денис, рыхло-зеленой скатертью с прожогами раскинулось Смоленское кладбище, православная его сторона. Чуть в стороне, вон там – Денис знал это со школы – лютеранская, рядом армянская… Синие огоньки, хорошо видимые и сейчас, прыгали и плясали, если смотреть на них издалека, вблизи же они светились неподвижно и ровно. Хаотический характер их расположения закономерностей не признавал; Денис сообразил только, понял, что вне могил огоньков не бывает, но и то не все могилы отмечены синим, напротив, светилась меньшая их часть, однако же их, светящихся, было много, очень много.

Наша с вами задача, мои немногословные друзья, подобно бабочкам или пчелам, порхающим от цветка к цветку, неутомимо и добросовестно собирать нектар, то бишь мощь, без которой мне не исполнить то, что я обязан сделать ради… ради всех, о ком я помню и буду помнить всегда.

Инициации-то не было, – в очередной раз вспомнилось Денису, придется пробиваться к результату самостоятельно. Интересно, сам он это помнит или… Отец, я выполню все, что ты велишь мне, без просьб и условий. Но все же я прошу тебя… Ты знаешь, о чем я прошу… О ком я прошу…

Все было буднично и просто: Денис медленно двигался по воздуху, а точнее, по пространству, ибо воздух оставался неподвижен, останавливался примерно в метре над огоньком, слабый щелчок – и голубая молния на вдохе, щелчок и вдох, – уже не нужно было, как вначале, приникать губами вплотную: синие змейки взлетали сами, ледяным ветерком впивались в губы, и уже под самым сердцем претворялись в горячую грозную радость… Постепенно, по мере накопления навыка и ускорения процесса поглощения, морозные вдохи и горячие клубочки прибывающей силы слились в два обособленных, но при этом неотделимых друг от друга потока из холода и жара…

Хватит. Хватит пока. Добрать все оставшееся можно и в другую ночь, а это – волшебная, зачем пропускать…

И опять эта кислая мыслишка о работе собственного сознания: сам он так подумал или выполняет указание?.. Вверх! Десять метров! Еще двадцать. Не страшно. Ну-ну… Нет, это не полет, я иначе хочу. О… Вот они, десять выполненных желаний, подлежащих инвентаризации… Тэ-эк, «вверх, вниз, видеть, не видеть»… Нормально, все остаются в силе.

– Платформу под ноги, плоскую, твердую, круглую, диаметр три метра. Все-таки хорошо, что в моей магии есть «защита от дурака». Платформа вполне могла – и непротиворечиво желанию – стать под углом сорок пять градусов и быть при этом скользкой или вонючей…

Денис постоял на платформе с минуту, сделал ее прозрачной, задумался… Нет, очередное свое желание он не рискнул сформулировать вслух, но понадеялся на то, что его, Дениса, волшебная мощь и без слов правильно угадает, что именно он хочет от нее…

И волшебная сила не подвела: мягкий толчок в спину, под лопатками зазудело, мышцы вдоль позвоночника окаменели на мгновение и взбунтовались, пошли судорогами… Денис прогнулся, выгнулся, дернул плечами… Две огромные черные тени с холодным шелестом выскочили из-за спины и повисли высоко по сторонам, на самых границах периферийного зрения. Денис скосил глаза влево, повернул голову… Потом направо. О ДА!!! Он крылат!

* * *

Ряшка прямо-таки давилась яростью, могучие лапы бешено скребли дубовую, забранную сталью дверь, но было поздно: вторгшийся был проворен и хитер на колдовские штучки, он уже топтался в сенях, куда Ряшке доступ был заказан…

– Это еще кто? – Не чувствовалось испуга в голосе Ирины Федоровны. Был бы пришелец врагом, так бы постарался вломиться и в жилье, не стуча и не спрашивая.

– Открывай, Ирина свет Федоровна! Ну и имечко взяла, язык сломаешь! Открывай! Дорогого гостя не узнаешь?

– Да кому открывать-то?

– Э-э, ведьма, поаккуратнее с метелкой, я же чую.

– Сок, ты, что ли?

– Ну а кто еще…

– Да мало ли горлопанов по ночам не спят, а вокруг порядочных шныряют…

– … Да, благодарю за угощение, а все же в свое время у настоящего чая, праотца нынешних сортов, вкус был совсем иным… Вот это был чай, и это был вкус…

– Возможно, я уж не помню и в ваших краях отродясь не бывала. Теперь спрошу, раз напился: с чем пожаловал? С добром, с худом ли?

– Откуда добру-то взяться. Где этот сопляк?

– Что?

– Не притворяйся глухой. Мне не нравится сложившаяся ситуация, и в ней никому нет дела до хороших манер. Из-за одного балбеса и мне, и нам всем на ниточке висеть? Где он? Я спрашиваю.

– Вот ведь какой резвый ты нонче, Соныч, а что ты при Петре покойном здесь не объявлялся, строгие вопросы не задавал?

– Не надо, не заденешь. Та эпоха кончилась. А новой может уже и не быть, все подохнем вслед за Петькой… Петром Силычем, земля ему пухом. Ирина, я сюда в ночи с края света приперся не в вопросы на вопросы играть. Показывай. Его показывай, или я сам… Уйми кошака.

– В городе он. Завтра-послезавтра вернется. Только я тебе сама глаза вырежу, если ты с худом к нему…

– Прости, конечно, Ирина, но не с твоей статью – мне грозить. Петр, действительно, всем это известно, был мне одно время – лучший друг. Но тебе-то он кто? Сын его? Никто.

– Он внук мой.

– Давно ли? Откуда у тебя внук, когда ты бездетна, а? В уме ли ты, стара?

– В уме. Он мой внук, и за его жизнь я свою положу, уж о твоей не говоря.

– Точно с ума съехала. Или это Пузатый тебя убаловал да мороком обвел – свое отродье беречь? Я же помню тебя здравомыслящей старухой… И не старухой помню. Ну-ка еще кружечку…