Серебряный доспех - читать онлайн книгу. Автор: Ярослав Хабаров cтр.№ 73

Хедд изобразил полное раскаяние в своей «подслеповатости».

Старейшина вскипел:

– Я не позволю издеваться!…

– Позволишь, еще как позволишь! - сообщил хедд, ковыряя ногтем в зубах. - Уже позволил.

Старейшина предпринял последнюю попытку договориться добром:

– Сейчас на болотах полно опасных существ. Позволь нам все же переночевать под охраной стен.

– Да от кого они охраняют, эти стены! - сказал хедд с досадой на тупость собеседников. - Не от тумана же! Туман сквозь любую стену пройдет. А эти, которые летучие… от них вы, что ли, за частоколом скроетесь? Как же, не надейтесь!

– Возможно, вы сумеете нас защитить! - сказал старейшина.

– Я? Мы? - Хедд плюнул. - Да ты что! Да если тебя упырь пожрет у меня на глазах, я и пальцем не пошевелю. У меня своих забот хватает. Вон, - он махнул рукой в сторону решетки над ямой с пленниками, - видал? Целая орава бездельников. Это ведь распоследнее отребье, их собственные племена терпеть у себя не смогли. Да ты же сам знаешь, как оно бывает: уродится среди нормальных хеддов эдакое чудище, клейма негде ставить, а шутки - уж на что мы, хедды, с чувством юмора, и то понять не в состоянии. Выродки, одним словом. Негодяи с черным сердцем, хоть с виду от нормальных существ и неотличимы. А удерживает их здесь всего-навсего одна решеточка. Я вот гляжу на них и думаю: сколько времени понадобится этим тупицам, чтобы сообразить, что вся наша магия - сплошное надувательство и дешевый фокус?

– Что?! - тихо вскрикнул старейшина.

– Что слышал, - огрызнулся хедд. - Ученичок магов, вайл, о котором старик так любит рассказывать, ничего толком не знал и не умел. Он только-только начал проходить обучение, понял? Научился шнуровать сандалии своего мастера, мыть за ним посуду и, возможно, выносить его сиятельные горшки… Подчеркиваю - возможно. Доказательств нет. Старик-то наш свернул ему шею прежде, чем сумел все это уяснить. Все, на что способна та бирюлька, которую наш маг носит на шее, - это гонять по решетке вспышки белого света. На заключенных, впрочем, хорошо действует, впечатляюще. У них с перепугу способность соображать куда-то улетучивается. Сидят, как мыши, послушные такие, хотя давно уже могли бы сбежать. Их Шрам запугивает. Рассказывает, как плохо бывает тем, кто до решетки хотя бы дотрагивается. Шрам умеет быть убедительным. Понял ты теперь? Да тут недюжинная храбрость нужна, чтобы служить в рядах здешней стражи…

И снова у старейшины в памяти промелькнуло непонятное: вроде как еще один узник был, третий… или не узник, а преступник, избежавший наказания… Но вот как ему это удалось? И где он теперь скрывается? И почему он так назойливо вертится в мыслях у старейшины? С ним связана какая-то опасность… или какая-то хитрость…

У старейшины начала нестерпимо болеть голова.

– Уходи лучше из крепости подобру-поздорову, - посоветовал старейшине хедд.

И в который уже раз представление о третьем узнике, так и не оформившись до конца, растворилось бесследно.

– На болотах куда безопаснее, чем здесь, - продолжал откровенничать хедд. - Если до «живой еды» дойдет наконец, что их тут только пара хеддов удерживает, они перебьют нас, точно тебе говорю. Если бы не Шрам, они бы наверняка сообразили. У Шрама настоящий талант. Мы, хедды, горазды краснобайствовать, но Шрам здесь мастер, говорю тебе. Он всякую чушь городит, да так искусно, что скрывает под ней очевидное. И пока все в яме только и заняты тем, что прикидывают, как бы Шраму горло перерезать, - а до горла хедда добраться, как ты понимаешь, весьма трудно…

– Да, - сказал старейшина. - Я понял. Мы уходим.

Пенна не верила услышанному. Все так просто? Никакой магии - одна только непрочная решетка? И никто еще не сообразил? Но почему же хедд даже не понизил голоса, когда делился со старейшиной всеми этими откровениями?

Она усмехнулась. Да нет, все правильно. На самом стражник-хедд говорил очень тихо. Просто у Пенны чересчур острый слух. Наверное, это как-то связано с теми магическими изменениями, которые она претерпела, когда решилась стать лучницей. А может, дело в другом. Например, в том, что делает ее в глазах Тзаттога «королевой». Но об этом лучше пока что не думать.

По крайней мере, до наступления ночи. А ночью она сумеет как-нибудь позаботиться о себе. В конце концов, у нее будут лук и стрелы, так что к встрече с принцем-упырем она будет готова.

От безумцев тоже бывает польза, думал Эгертон, маг Тоа-Дан, прощаясь с «многочтимой Ашам», она же Анберрас, сумасшедший, выловленный проводниками из гибельных топей. Сами по себе проводники Эгертону не требовались. Он в состоянии был перейти через Топь-Душеедку и нимало не пострадать от ее губительных миазмов. Проводники обладали способностью перекрывать таинственным силам, действующим в топи, доступ к душам своих подопечных. Эгертон умел делать это сам. Он всегда без особенных усилий возводил незримую стену между собой и окружающим миром, так что не многие маги в состоянии были разрушить эту защиту и проникнуть в мысли Эгертона. Как и большинство магов ордена Тоа-Дан, Эгертон весьма преуспел в защитных чарах и был довольно уязвим в тех случаях, когда приходилось атаковать. Впрочем, он сильно надеялся, что до крайностей не дойдет и он сможет ограничиться ролью наблюдателя и собирателя фактов, который лишь изредка чуть-чуть подталкивает или направляет события. Так, слегка, лишь для того, чтобы эксперимент развивался в нужном направлении.

Для того чтобы выяснить у проводников, не проходили ли здесь троллоки и с ними девица, одетая причудливо (или вовсе раздетая), Эгертону пришлось бы применять сложные чары подчинения. Эта магия всегда давалась Эгертону с трудом. Разумеется, он мог держать в полной покорности живое существо, но старался избегать ситуаций, когда подобное становится необходимым. Ведь не только подчиненный принадлежит магу, но и маг полностью принадлежит подчиненному существу, которое надо постоянно контролировать. Такие заклятия отбирают чересчур много энергии. Куда больше, чем мог позволить себе Эгертон, находясь так далеко от дома.

Но он отдохнул и принял решение: если ничто другое не поможет, придется накладывать подчиняющие чары на проводников… Эгертон обязан узнать, куда направились троллоки, особенно - тот, в серебряном доспехе. Да и лучница оставалась для Эгертона важным объектом.

Завидев «многочтимую Ашам», Эгертон мысленно возблагодарил Дзара и его испепеляющий огонь: безумец расскажет все без всякого принуждения. Нужно лишь немного подыграть ему.

– Да, - с важным видом закивал «Ашам», - здесь были троллоки, целый отряд, и они вели пленников. О, несчастные создания! Особенно - женщина. Нет ничего более величественного, чем женщина в царственных облачениях, но, с другой стороны, нет ничего более жалкого, чем униженная и раздетая женщина.

– Она была раздета? - уточнил Эгертон.

«Ашам» кивнул:

– Бедняжка! На ней не было ни драгоценностей, ни браслетов, ни диадемы в волосах, ни даже колец на пальцах - ничего! Совершенно голая. Разве так годится? Мы, женщины, это очень болезненно переживаем. Ты как настоящая женщина должна это понимать.