Тускло освещенный коридор. Грег зашагал налево, откуда слышались встревоженные голоса.
В рубке его ждали. Перед приборной панелью в кресле сидел Марсель. У стены на стульях с высокими спинками остальные пираты. Диван пустовал. При виде Грега Барток оскалился. На носу здоровяка белел лейкопластырь, левая рука была перебинтована. Капитан улыбнулся.
— Я тебе кишки выпущу, — постращал Барток.
— А ну, хватит! — приказал Пес. Встал и подошел к пленнику. — Как ты себя чувствуешь?
— Терпимо, — ответил Грег.
— Не вздумай еще раз буянить.
— Зачем звал, Пес?
Главарь пиратов нахмурился и показал на стекло за приборной панелью.
Капитан поглядел и вздрогнул. Черные, беззвездные глубины космоса. Он уже видел такое перед дракой с Бартоком. Вот только тогда не придал этому особого значения. Грег отчетливо чувствовал тревогу, расплескавшуюся в рубке. На лицах пиратов были растерянность и… страх.
— Хоть раз видел такое? — спросил Пес. — Знаешь, что это?
Пленник руками, скованными наручниками, потер щеки и подошел к приборной панели. Только на одном мониторе цифры, остальные черные, как и тьма за стеклом «Аттилы». Вжавшийся в кресло пилот был белее мела. Удивительный контраст.
— Я не знаю, что это, — отрицательно покачал головой Грег. — Никогда с таким не сталкивался.
— Мы тоже, — признался Пес.
Марселя трясло. Он кончиками пальцев лихорадочно барабанил по клавиатуре. По монитору поползли буквы. И засветилась красная надпись: «Нет информации».
— И вот так постоянно, — констатировал главарь мрачно. — Навигационное оборудование вышло из строя.
— Оно работает, — поправил пилот. — Только не может определить, куда нас закинуло.
В рубке повисла тишина. «Аттила» продолжал лететь в черную неизвестность.
Встревоженный Пес начал ходить взад-вперед. Даже Эшли стал серьезнее. Капитан до рези в глазах всматривался в густой мрак космоса. Куда подевались звезды?
— А какие у вас есть карты? — поинтересовался он.
— Все, — гордо ответил Марсель. — Карты всех галактик, где побывали сайены. Впрочем, многие ни к чему. Туда никто не летает…
— Безжизненный, холодный космос, — загробным голосом произнес Пес.
Грег повел плечами. Барток пробуравил его взглядом. Бесспорно, они еще сойдутся в поединке.
— Всему виной тот странный гиперпереход, — заявил пилот.
— А если копнуть поглубже, — подхватил главарь пиратов, — то всему виной булыжник с Каллорданга.
Одно упоминание о загадочном исполинском камне заставило капитана вздрогнуть. Перед мысленным взором появились черные рога и шипы, увитые искрящимися молниями. А над ними медленно умирал корабль Высших.
Пес ругнулся неразборчиво и сел на стул, закинув ногу на ногу.
Все пираты уставились на главаря. Наверное, он нередко находил выход из трудных положений. Однако сейчас задачка была гораздо тяжелее, чем удрать из-под носа полицейского корабля.
Пес думал долго. Потом сухо спросил:
— Твои предположения. Марсель?
Молодой пилот лишь пожал плечами.
— Мы могли как-то остаться в гиперпространстве? — поинтересовался главарь.
— Вообще-то, теоретически такое возможно, но на практике ни разу не встречалось, — ответил Марсель.
— А что скажешь ты, Грег?
Пленник помозговал и спросил:
— Вам знакомы работы доктора Ферреро-Майлза?
Пилот вздрогнул. Пес осведомился у капитана:
— Это тот тип, который всю свою жизнь во всем обвинял сайенов?
— Не во всем, но обвинял, — уточнил Грег.
Марсель пылко вмешался:
— Если сайены и впрямь перехватывают корабли в гиперпространстве, то где же они? Где Высшие? — Пилот наигранно вытаращился в стекло за приборной панелью. — Не вижу.
— Да, — кивнул главарь. — Если верить тому докторишке, то нас уже давно должны были пленить, разложить на столах и напичкать всякими датчиками. — Пес кашлянул. — Вообще-то, какая-то гнилая теория.
— Ой! — вздрогнул Эшли. — А что, если эти датчики уже у нас внутри? — Пацаненок уставился на свое запястье. Потом принялся чесать его.
— А ну, хватит! — приказал главарь.
«Сумасшедший дом», — сказал про себя Грег.
— Нужен твой совет, капитан, — обратился к нему Пес и снял с собеседника наручники.
— Какой совет? Думаешь, я знаю, что это? — Пленник показал на кромешный мрак космоса и потер запястья.
— Возможно, ты не все рассказал нам. Может быть, ты знаешь что-то о том камне. Скажи нам, капитан, — искренне попросил главарь. — Скажи, что нам делать?
— Я уже рассказал все, что знаю. И куда нас забросило, знаю не больше твоего.
В рубке снова повисла тишь. Из стороны в сторону бегали глазки Марселя. Он то и дело покусывал ногти. Эшли все еще хотел удостовериться, что ему в руку сайены ничего не вживили, — скреб ладонь. Барток и тот растратил злобу, выглядел озадаченным.
— Ну и какие есть предложения? — Пес осмотрел собравшихся.
— Ты же главный, — промямлил Барток и прижал к груди перемотанную руку.
Пес нахмурился и хотел было отчитать здоровяка, когда раздался пронзительный писк. Марсель и Эшли вздрогнули. Все взоры обратились на монитор. Он продолжал пищать и сыпать надписями.
Люди, как завороженные, подошли к экрану.
Грег пригляделся и прошептал:
— Черт…
— Что это за дурь? — удивился Барток.
— Не знаю, — еле слышно ответил Марсель.
На черном дисплее текли вниз рядки странных зеленых символов. Стоило присмотреться, как закорючки словно оживали, обретали объем, вращались.
Пес потер уголок разорванного рта и изрек вполголоса:
— Это не похоже на письменность крайтов, и это не вязь сайенов.
— Древние… — прошептал пилот.
Перед мысленным взором Грега снова появился исполинский камень Каллорданга.
Неведомые символы продолжали возникать на экране. Чем больше их было, тем люди чувствовали себя хуже: тревога, слабость, головная боль…
— Смотрите! — испуганно закричал Эшли.
Взрослые оторвали взгляды от монитора и вытаращились в стекло «Аттилы», в космос.
— Что это, папа?! — завизжал мальчуган.
— Не знаю… — прошептал побледневший Пес.
21
ДЕГУРИСТАН
Вопреки ожиданиям Зага, полет на Дегуристан занял всего два гиперперехода. Четверо сурового вида конвоиров вытолкали осужденного из космического корабля. Взору открылся унылый пейзаж. Окровавленным ломтем из-за холмистого горизонта выпирало солнце. Огороженный рваной стальной сеткой космопорт состоял из потрескавшейся посадочной площадки и покосившегося серого здания с обшарпанными стенами.