Бархатные коготки - читать онлайн книгу. Автор: Сара Уотерс cтр.№ 75

Я опустила бинокль. Мальчишки в моем ряду проводили его завистливым взглядом, и я пустила его по рукам; под конец, похоже, его кинули какой-то девице на балконе. Когда я снова обратила взгляд на сцену, Китти с Уолтером показались мне совсем крохотными. Уолтер опустился в кресло и притянул Китти к себе на колени; руки ее были сцеплены на груди, ноги в мальчиковых туфлях болтались в воздухе. Но я не смогла больше терпеть. Я вскочила. Мальчишки что-то кричали — я не слышала. Спотыкаясь, я пробралась по темному проходу к двери.

* * *

В Королевской опере все так же заливались на сцене певцы, ревели горны. Я слышала их через дверь: не пробираться же обратно к негодующей Диане. Отдав билет итальянцу-гардеробщику, я села в вестибюле на бархатный стул и стала смотреть на улицу, где было тесно от поджидавших экипажей, цветочниц и проституток обоего пола.

Наконец послышались крики «браво», сопрано вызывали на бис. Двери распахнулись, в вестибюль хлынула говорливая толпа, появились наконец и Диана с Марией и Дикки, а также собакой и подступились ко мне с зевотой, упреками и вопросами, что случилось. Я сказала, что меня тошнило и я была в мужском туалете. Диана тронула мою щеку.

— Чересчур волнительный был для тебя день, — проговорила она.

Но тон ее был холоден, и долгий путь обратно на Фелисити-Плейс мы проделали в молчании. Когда миссис Хупер нас впустила и заперла за нами парадную дверь, я дошла с Дианой до ее спальни, но не остановилась, а направилась дальше, в свою. Диана взяла меня за руку:

— Ты куда?

Я высвободила руку.

— Диана, я скверно себя чувствую. Оставь меня.

Диана снова завладела моей рукой.

— Ты скверно себя чувствуешь. — В ее голосе слышалась издевка. — Думаешь, меня очень интересует, как ты себя чувствуешь? Входи, сучка, сию же минуту и раздевайся.

Я помедлила.

— Нет, Диана.

Она шагнула ближе.

— Что?

У богачей есть особая манера произносить «Что?»; можно подумать, это слово заточено и снабжено острием; его извлекают, как из ножен кинжал. Именно так произнесла его тогда Диана в темном коридоре. Оно пронзило меня, и подо мной подогнулись колени. Я сглотнула.

— Нет, Диана. — Это был чуть слышный шепот. Но, уловив его, она схватила меня за грудки, так что я едва устояла на ногах. — Отстань, мне больно! Отстань от меня, отстань! Диана, ты порвешь мне рубашку!

— Что, эту рубашку?

Схватив рубашку за край, она рванула, рубашка лопнула, показалась голая грудь. Диана взялась за пиджак и сорвала его тоже; она шумно дышала и жалась ко мне вплотную. Я пошатнулась и приникла к стене — закрыла лицо рукой, ожидая удара. Но, подняв наконец глаза, поняла, что лицо ее бледно не от ярости, а от похоти. Она притянула мои пальцы к вороту своего платья, я сообразила, чего она от меня хочет, и, вопреки всем своим сердечным переживаниям, задышала чаще и ощутила щекотку между ног. Я дернула кружево, швы затрещали — звук подействовал на меня, как хлыст на лошадь. Я содрала с нее черно-бело-серебряный наряд от Уорта, парный к моему костюму, и, когда он упал на ковер и был затоптан, она заставила меня опуститься на колени и трахать ее, пока она не кончила раз, а потом другой.

И только после этого она меня отпустила.

Я лежала в темноте и тряслась, зажимая рот, чтобы не разрыдаться вслух. На шкафчике у кровати поблескивал при свете звезд мой подарок, наручные часы. Я потянулась за ними и ощутила в ладони холод, но, поднеся их к уху, вздрогнула; они твердили и твердили одно только слово: Китти, Китти, Китти.

Я отбросила часы и закрыла уши подушкой, чтобы не слышать. Нет, не стану плакать. Не стану даже думать. Я просто подчинюсь бездушным, не зависящим от времен года порядкам Фелисити-Плейс.

* * *

Так я думала тогда, но дни, которые мне предстояло провести на Фелисити-Плейс, уже были сочтены, и их неспешно сметали стрелки моих красивых часов.

После моего дня рождения я заспалась допоздна, и когда, по звонку, Блейк принесла кофе, обнаружилось, что Диана ушла, не дожидаясь моего пробуждения.

— Ушла? Куда это? С кем?

Блейк, присев, ответила, что не знает. Я снова откинулась на подушку и взяла чашку кофе.

— Во что она оделась? — спросила я.

— В зеленый костюм, мисс, и взяла сумочку.

— Сумочку? Значит, скорее всего, она в Кэвендишском клубе. Она не говорила, что идет в клуб? А когда вернется, сказала?

— Простите, мисс, она ни о чем ни словом не обмолвилась. Не в ее привычках меня об этом извещать. Может, спросите миссис Хупер…

Я спросила бы миссис Хупер, но мне не нравилась ее манера глазеть на меня, когда я лежала в постели.

— Ладно, не важно.

Блейк нагнулась, чтобы вымести камин и разжечь огонь. Я вздохнула. Я думала о вчерашних Дианиных грубых поцелуях, о том, как они меня и возбуждали, и отталкивали, в то время как мое сердце все еще болело по Китти. Я застонала, Блейк подняла глаза, и я спросила нерешительно:

— Тебе не надоело, Блейк, прислуживать миссис Летаби?

Щеки Блейк вспыхнули. Она повернулась ко мне:

— Какую хозяйку, мисс, ни возьми, мне любая бы надоела.

Я ответила, что понимаю. Потом (мне было в новинку беседовать с Блейк, а еще я скучала и дулась оттого, что Диана ушла, не разбудив меня) добавила:

— Значит, по-твоему, миссис Летаби не очень придирчивая?

Блейк снова покраснела.

— Все они, мисс, придирчивые. Иначе что бы они были за хозяйки?

— Что ж… но тебе здесь нравится? Довольна ты этим местом?

— У меня собственная комната, мало кому из служанок так везет. Кроме того, — Блейк вытерла руки о передник, — миссис Летаби платит приличное жалованье.

Я вспомнила, как Блейк каждое утро приносит кофе и каждый вечер — несколько кувшинов воды для умыванья.

— Не сочти за невежливость, но… на что ты его тратишь?

— Я его откладываю, мисс! Собираюсь эмигрировать. Приятельница говорит, в колониях, имея двадцать фунтов, можно завести меблированные комнаты и собственных служанок.

— Правда? — (Она кивнула.) — А тебе хочется сдавать меблированные комнаты?

— О да! В них всегда будет нужда, потому что в колонии едет народ.

— Да, верно. И сколько ты скопила?

Блейк опять покраснела.

— Семь фунтов, мисс.

Я кивнула. Потом, подумав, спросила:

— Но колонии далеко, Блейк! Как ты перенесешь путешествие? Это ведь корабль — а если шторм налетит?

Блейк подняла ведерко с углем.