Инь и Ян - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 32

Фандорин: Теперь я расскажу, как всё было на самом деле. Вам были очень нужны деньги — для ваших ч-честолюбивых экспериментов. Что такое жизнь родственника по сравнению с благом человечества? Особенно если это и ваше личное благо. Слава, богатство, весь мир у ваших ног. Вы постарались понравиться дяде, чтобы он не забыл про вас в завещании.

Ян: Э, э, чиновник особых поручений, вы это бросьте! Конечно, деньги мне нужны, но…

Фандорин: Вы человек методического мышления. У вас был приготовлен и запасной вариант. Если бы дядя всё-таки обошёл вас в завещании, то разве что в пользу Инги Станиславовны. И тогда вы на ней уж непременно женились бы. Так?

Ян: Ну, так. Да что с того?

Инга со стоном закрывает лицо руками.

Фандорин: Деньги вам нужны были срочно. Вы ведь человек нетерпеливый. Тут-то вам и пригодился мистер Диксон. За обещанное вознаграждение он согласился свести пациента в могилу. Пришлось взять в сообщники лакея. Парень он был ловкий, — барину лекарство подменить, да и в истории с дрожками вон как п-пригодился. Вы не верили в волшебные чары веера, но отлично знали, каких денег стоит эта реликвия.

Ян: Понятия не имел! Клянусь вам!

Фандорин: Зачем же вы тогда принесли отцу флягу с отравленным коньяком? Разве не для того, чтобы помешать Диксону перекупить веер? И у окна подслушивали тоже вы. Стреляете вы превосходно — вот доказательство. (Кивает на труп.) Казалось, вы своего добились. Опасный свидетель, доктор Диксон, уничтожен, веер к вам вернулся. Но тут появляется лакей. Он догадался, что доктора убили вы, и боится, что его постигнет та же участь. Потому и набросился на вас. Если б не Инга Станиславовна, вы не успели бы прийти в себя и выстрелить.

Ян: Да ну вас к чёрту! Несёте чушь, а я должен оправдываться! Если я стрелял в Диксона, если револьвер мой, то почему он вдруг оказался у Аркадия?

Инга: А может быть, у Аркадия и не было револьвера?.. Я же говорила: мы стояли лицом туда, вдруг сзади шорох, удар, крик, Ян падает, я оборачиваюсь, этот человек замахивается снова, я хватаю его за руки, на пол падает что-то железное, я смотрю — оружие, отшвырнула ногой… Но откуда выпал револьвер, я не видела.

Фандорин: Разумеется, у лакея не было револьвера. Иначе он пристрелил бы «иуду». Револьвер выпал из кармана Яна Казимировича. (Ян хочет возразить, но Фандорин повышает голос.) Всё, дальнейшее предоставим полиции. Пока же я вынужден поместить вас под замок. (Фаддею.) Что за той дверью?

Фаддей: Чуланчик.

Фандорин: Вот и отлично. Господин Борецкий, милости п-прошу в чуланчик. Маса, асоко дэ карэ-о тодзикомэтэ окэ.

Маса: Хай. (Подходит к Яну, берёт его за рукав, хочет вести в чулан.)

Ян: Отстань! Пусть ваш азиат оставит меня в покое! Дайте хоть мою крольчиху! И вакцину! Я не могу сидеть без дела! Инга, что они со мной делают?!

Инга: Господи, да отдайте вы ему крольчиху! Разве вы не видите, он болен!

Ян берёт под мышку кролика, шприц, успевает цапнуть со стола ещё какую-то склянку и лишь после этого позволяет запереть себя в чулане.

Инга: Он не в своём уме… Господи, сколько несчастий! (Всхлипывает. Пятится от чулана, спотыкается о лежащий труп, вскрикивает.) Ради Бога, уберите его!

Фандорин: Фаддей Поликарпович, Маса, унесите тело к тем двум… Сейчас, Инга Станиславовна, сейчас.

Фаддей и Маса выносят мертвеца. Инга всхлипывает. Фандорин держит её за руку.

Инга: Ужасно, ужасно, ужасно… Если бы не вы… Я не знаю, что мной, со всеми нами…

Фандорин (протягивая ей платок): Не нужно плакать. Ведь кроме меня здесь никого нет, все ушли.

Инга: Что?

Фандорин: Теперь, когда мы остались вдвоём, позвольте задать вам один-единственный вопрос. Всё это из-за несчастного веера?

Инга: Что «это»?

Фандорин: Все эти убийства, интриги, вероломство. Вы совершили все эти гнусности лишь для того, чтоб завладеть веером?

Инга: Эраст Петрович, я… я не понимаю!

Фандорин: Чего вы не понимаете? Зачем мне понадобилось обвинять бедного Яна? Чтобы окончательно убедиться в вашей вине. Я дал вам понять, что подозреваю не Аркадия, а Яна. И вы, что называется, схватили на лету. Тут же подкинули недостающие улики: и револьвера-то у Аркадия не было, а ещё он, оказывается, крикнул Яну: «Получи, иуда». Последнее было с вашей стороны уж вовсе неосторожно. Там, за дверью, я был не один, а с двумя свидетелями. Когда мы подбежали к двери, здесь было тихо. После того, как я закричал «Откройте!» и стал стучать, после, а не до, раздался шум, Аркадий закричал про сколопендру, и грянули выстрелы. Из этого следует, что к моменту нашего появления Ян Казимирович уже лежал на полу, оглушённый, а вы с Аркадием выясняли отношения. Он требовал, чтоб вы его спасли? Или просто хотел денег?

Инга: Господи, тоже гений и тоже сумасшедший…

Фандорин: Услышав мой голос, вы попытались застрелить соучастника, но он выбил револьвер. Вы успели отшвырнуть оружие, криком привели Яна Казимировича в чувство. Он открыл огонь, и вам удалось выйти сухой из воды. Почти удалось.

Инга: Да зачем, с какой стати стала бы я нагромождать все эти злодейства? Сигизмунд любил меня. Вы даже не представляете, как он меня любил! Мне достаточно было попросить, и он отдал бы мне этот веер!

Берёт со стола веер.

Фандорин: Я знаю, что он вас любил. И судя по всему, сильнее, чем предписывают родственные чувства. Но Сигизмунд Борецкий был человеком по-своему нравственным. Он свято верил в силу веера и относился к своей реликвии ответственно. Сам ею так и не воспользовался, даже ради собственного исцеления. Да если бы и воспользовался, его ждало бы тяжкое разочарование. А вас он, хоть и любил, но, похоже, знал вам цену и не желал, чтобы это «мощное» средство (кивает на веер) попало в ваши руки. Состояние, деньги — пожалуйста, но только не Веер Добра и Зла. Незадолго до кончины он вызывает п-племянника, убеждается, что тот искренне увлечён наукой, и решает оставить веер ему. Вы догадывались, что такой исход возможен, для того и стали невестой Яна Казимировича. Вы не остановились ни перед чем, лишь бы достичь своей цели. И несомненно достигли бы её. Ян отдал бы вам веер — ведь ему для исследований нужны деньги, а в мистику он не верит.

Инга: Уже.

Фандорин: Что «уже»?