Стражи. Боги холода - читать онлайн книгу. Автор: Максим Макаренков cтр.№ 77

Дрожа, она выпрямляется, и разводит руки в стороны в жалкой, нелепой попытке преградить путь всемогущим богам.

– Нет, – шепчет она чуть слышно, и чувствует соленый вкус крови на губах.

Сани замедляют свой бег.

Тецкатлипока неторопливо поднимает исходящее дымом зеркало, висящее у него на боку, и вглядывается во что-то, видимое только ему одному. Нестерпимо медленно текут секунды. Тане кажется, что само время умерло на опушке этого леса, замерзнув и рассыпавшись снежной пылью.

Наконец, бог опускает зеркало и молча трогает Морану за плечо.

Богиня смотрит на девушку, и величественным жестом касается изогнутой дуги возносящегося над головами богов, санного полоза.

Сани сворачивают и удаляются вдоль кромки леса.

Таня слышит презрительный смех Мораны и без сил валится в снег.

Блуждая в темноте, Ян чувствует легкую, почти незаметную дрожь, прошедшую по телу жреца.

Он чувствует, как его касается женская рука, и голос Тани шепчет: – Я здесь. Я с тобой.

Изо всех сил Ян давит, и рука с ножом поддается. Колодцы пустоты удаляются, он видит перед собой мертвое лицо мумии и, рывком разворачивает руку жреца с зажатым в ней ножом. Навалившись всем телом, он вгоняет рукоять жертвенного ножа в грудь Говорящего с Тецкатлипокой.

Жрец валится на камни, рядом с алтарем.

На зал обрушилась тишина.

С трудом открыв глаза, Таня попробовала сесть. Тело все еще била крупная дрожь, по нижней губе текло что-то горячее и соленое. Вытерев губы, она увидела, что рука измазана кровью.

Глазами она искала Яна.

Вяземский сидел, привалившись к алтарю, рядом с рассыпающимся в прах телом жреца.

Увидев, что Таня смотрит, он слабо улыбнулся, и попытался подняться.

Левая рука Яна висела плетью, он шатался, но смотрел на Таню не отрываясь.

Шаг за шагом он шел к ней через зал. Подойдя, опустился на колени. Поднял здоровую руку, и погладил по щеке.

– Я слышал тебя. Там. В темноте. Ты спасла нас.

Она ответила, глядя ему в глаза:

– Просто я люблю тебя.

Поддерживая друг друга, Ян и Таня выбрались из прохода.

Как только они вышли из часовни, стены здания затряслись, и, с тяжелым грохотом, ветхое строение рухнуло, погребая под своими руинами всех, кто погиб в эту ночь.

Олафа они нашли среди могил, лежащим в окружении растерзанных трупов.

Похоже было, что их рвал дикий зверь.

Норвежец редко, со свистом дышал, из простреленной груди толчками выплескивалась кровь, но он внимательно смотрел на Вяземского.

С трудом прошептал:

– Удалось? Там? Удалось.

Ян кивнул, опускаясь рядом с ним на колени.

– Насколько все плохо?

– Не надейтесь, – слабо улыбнулся норвежец, – Выживу. ПрОклятые, они, – он закашлялся, – так просто не умирают.

Таня села рядом с Яном и прижалась щекой к его перепачканной изодранной куртке.

Над деревьями всходило яркое весеннее солнце.

Приближаясь, выли милицейские сирены.

Две недели спустя

Ян и Олаф сидели на открытой веранде ресторана, расположившегося на берегу пруда в одном из московских парков. Сделав глоток кофе, Олаф подался вперед, чтобы поставить чашку, и слегка поморщился.

– Все еще беспокоит? – спросил Ян.

Норвежец махнул рукой:

– Ничего страшного. Но, с возрастом даже такие царапины заживают медленнее.

Вяземский знал, что тема эта не слишком приятна Сигурдсону, и перевел разговор:

– Как вам показалось состояние Владимира?

– Вы и сами все прекрасно видели, Ян Александрович. Вместе же его навещали, – пожал плечами норвежец.

– Да видел, видел. К счастью, профессор Малинин оказался на редкость толковым человеком и грамотно оказал ему первую помощь. Так что, физическое состояние Владимира у меня опасений не вызывают. Я имел в виду – насколько он оправился психологически?

– Совершенно. На все сто процентов, – уверенно ответил Олаф, – и в этом, кстати, ему опять же помог Малинин. Он же буквально взял его под свое крыло и мне кажется, теперь считает Володю своим студентом.

– И это замечательно, – улыбнулся Ян, но улыбка тут же исчезла с его лица, – Как только Владимира выпишут, приступайте к тренировкам. Вы оба будете нужны мне в здравом уме и полной кондиции.

– Что-то о чем я не знаю? – вопросительно изогнул бровь Олаф, – вроде бы и с властями и с Большим Кругом все вопросы улажены, нашей работой довольны.

– Да, конечно. Но вопросы остались.

– Например?

Ян задумчиво крутил маленькую ложечку, невидящим взглядом глядя на гуляющих вокруг пруда людей:

– Например, совершенно непонятно, как полковник Суханов узнал об Ицкоатле и Говорящем с Тецкатлипокой. Как ему удалось установить с ними контакт? О них нет практически никаких современных данных даже у наших отделений в Америке.

– Случайность? Удача? – предположил Олаф, но Вяземский отмахнулся.

– Бросьте Олаф, вы сами в это не верите.

– Значит, кто-то помог?

– Именно. Кто-то помог, – повторил Ян. – И я очень хочу узнать, кто. И, главное, зачем.

– Хорошо, Ян Александрович. Задача ясна, – сказал Олаф, вставая, – а сейчас, с вашего позволения, я хотел бы вас оставить.

– Да, конечно, Олаф. Я еще некоторое время посижу здесь, – Вяземский тоже встал, провожая норвежца.

Олаф ушел. Вяземский заказал еще одну чашку кофе и в задумчивости сидел, ожидая заказа. Взгляд его неторопливо скользил по людям, решившим провести теплый летний вечер у воды.

Вдруг он подался вперед, широко улыбнулся и встал, маша рукой кому-то внизу.

По огибающей пруд дорожке к нему спешила Татьяна. Увидев Яна, подняла руки над головой и замахала в ответ.

Все же, этот мир прекрасен, подумал Ян. Он стоит того, чтобы его спасали.