Речной король - читать онлайн книгу. Автор: Элис Хоффман cтр.№ 11

— Я никогда не попадаюсь.

Карлин устроилась на надгробье Хостеоса Мора, второго директора Хаддан-скул, который при жизни упрямо плавал в реке каждое утро, невзирая на дождь, морось и снег, только ради того, чтобы умереть от пневмонии в возрасте сорока четырех лет. Еще он был курильщик, предпочитавший трубку, которую выкуривал ежедневно, как раз перед заплывом.

Гас усмехнулся, бравада Карлин произвела на него впечатление. В нем самом не было ни капли храбрости, но именно этим качеством он особенно восхищался в других. Он затоптал окурок в землю под шпалерой из роз сорта «Силестия». И тут же закурил следующую сигарету.

— Курю одну за другой, — признался он. — Скверная привычка.

Карлин откинула со лба светлые волосы, внимательно рассматривая парня. В звездном свете она казалась серебристой и такой прекрасной, что Гас заставил себя отвернуться.

— Бьюсь об заклад, это не единственная твоя скверная привычка, — предположила Карлин.

Гас засмеялся и растянулся на черной мраморной плите. «Eternus Lux» — было выгравировано под именем доктора Хоува. «Вечный свет».

— Как ты права! — Он замолк, чтобы выпустить идеальное колечко дыма. — Но в отличие от тебя я все время попадаюсь.

Карлин и сама об этом догадывалась. Он был таким уязвимым, с этой его широкой глуповатой улыбкой, тот тип мальчишки, который отрежет себе ногу, пытаясь выбраться из стальных кандалов, слишком поглощенный собственными страданиями, чтобы заметить ключ, все время лежащий рядом. Он изо всех сил старался показать, что воспринимает их случайную встречу как нечто обыденное, но Карлин почти ощущала, как колотится его сердце под толстым черным пальто. Он так нервничал, что это даже умиляло. Из дражайшего Гаса Пирса, вечно проклинаемого и отвергаемого, получится настоящий верный друг, это совершенно очевидно, а Карлин пригодился бы союзник. Каким бы странным и нелепым это ни казалось, но Гас был первым человеком с момента ее приезда в Массачусетс, с которым она чувствовала себя по-настоящему легко. Что же касается Огаста Пирса, к тому времени, когда они брели вдоль реки обратно к школе, он был готов умереть за Карлин, попроси она его об этом. Она действительно не ошиблась на его счет: в ответ на одно-единственное проявление доброты он отплатит вечной верностью.

Соседки Карлин по комнате и все остальные девочки из «Святой Анны» не могли понять такой дружбы и даже не догадывались, почему Карлин уже скоро стала проводить столько времени в комнате Гаса в «Меловом доме»; она располагалась на его кровати, положив голову ему на спину, пока читала про древние цивилизации, готовясь к занятиям у мистера Германа, или делала наброски, которые задавала мисс Вайнинг, преподаватель основ рисунка. Девочки качали головами и гадали, есть ли у Карлин хоть капля здравого смысла. Мальчики, о которых мечтали они, были из тех, кого невозможно заполучить, старшекурсники из «Мелового дома», такие как, например, Гарри Маккенна. Он был такой симпатичный и такой обходительный, и когда он улыбался своей знаменитой улыбкой какой-нибудь девчонке, у той подкашивались ноги. Еще один объект вожделения — Робби Шоу, который прошел через такое количество испытаний в первый год в Хаддан-скул, что получил прозвище Робо-Робби за свою нечеловеческую выносливость и хладнокровие.

Девчонки из «Святой Анны» не имели представления о том, что стоит ценить, а что лучше отбросить в сторону, но это нисколько не удивляло Карлин. Она прекрасно представляла, какой была бы их реакция, если бы они узнали подробности ее настоящей жизни до Хаддана. Ну разве не любопытно им было бы узнать, что очень часто ужинала она только белым хлебом с маслом? Разве не изумились бы они, выяснив, что она мыла голову жидким мылом, потому что оно дешевле шампуня, и что все ее помады украдены с прилавка косметического отдела в «K-марте»? Девчонки из «Святой Анны» обсуждали бы это дни напролет, если бы узнали, — так что какое Карлин дело до их болтовни? Она предпочитала пропускать мимо ушей гадкие комментарии Эми, когда Гас оставлял для нее записки в их общем с Эми ящике или присылал электронные письма; она и бровью не вела, когда в корпусе звонил телефон и Пегги Энтони или Крис Перси кричали, что звонит ее преданный раб, снова он, и не могла бы она попросить его не обрывать телефон.

Карлин с особенным нетерпением ждала записок, которые Гас умудрялся передавать ей во время тренировок по плаванию. Как он исхитрялся проходить мимо тренерши, оставалось настоящей загадкой, но каким-то образом он добился того, о чем большинство мальчишек в Хаддан-скул только мечтали: постоянного доступа в спортзал во время тренировок пловчих. Он знал некоторое количество отличных фокусов и написал на зеркале Эми нехорошее послание невидимыми чернилами, которое проявилось в один прекрасный день, когда воздух был особенно сырым. Он умел отпирать отмычкой дверь кафетерия после полуночи, с помощью рычага открывал морозильник, и они с Карлин угощались бесплатным фруктовым льдом и палочками мороженого. Он мог заплатить Тедди Хамфри в мини-маркете за пачку сигарет и при этом выйти за дверь с монетами, по-прежнему зажатыми в ладони. Но самым удивительным и поразительным из всех его талантов было умение рассмешить Карлин.

— Не понимаю, — сказала Эми Эллиот, когда грубое послание Гаса проявилось у нее на зеркале. — Неужели он думает, что сможет таким способом заставить себя любить?

— Мои соседки тебя не понимают, — сказала Карлин Гасу, когда они шли вдоль реки, направляясь к кладбищу.

Ей было любопытно, отреагирует ли он на это, и она не удивилась, обнаружив, что ему наплевать.

— Мало кто понимает, — признал Гас.

Что было особенно справедливо по отношению к обитателям «Мелового дома». Они претендовали на звание братства, но, как это бывает и среди кровных братьев, собратья Гаса не ценили его. Спустя неделю они уже с радостью избавились бы от него. Прошло еще десять дней, и они искренне презирали его. Как это часто случается в подобных замкнутых сообществах, товарищи Гаса не сдерживались в выражении своего презрения; уже скоро на чердаке начало вонять их эмоциями, потому что они оставляли подношения, сообщающие об их отвращении: черствые сэндвичи с протухшим яйцом, гнилые фрукты, кучи нестираных носков.

В этот год на чердаке жили трое новичков: Дэвид Линден, чей прадедушка был губернатором штата, Натаниэль Гибб из Огайо, победитель технических олимпиад в трех штатах, и Гас, ошибка из ошибок, чье присутствие убедительно доказывало тот факт, что, как бы прекрасно достижения личности ни выглядели на бумаге, на деле они могут сложиться в слово «катастрофа». Что касается Гаса, он приехал в Хаддан-скул, не питая иллюзий насчет человечества в целом и не ожидая ничего хорошего от своих соучеников в частности. Он был полностью готов столкнуться с презрением, его осаждали и оскорбляли достаточно часто, чтобы он научился не обращать на это внимания.

Однако из всякого правила бывают исключения, какое Гас делал для Карлин Линдер. Он обожал в Карлин все, он жил ради того часа, когда они откладывали учебники и тайком уходили на кладбище. И даже ворона, гнездящаяся на вязе, не могла заставить его отказаться от этого похода, потому что, оказываясь рядом с Карлин, Гас вдруг испытывал прилив странного оптимизма, в свете ее сияния весь остальной мир тоже начинал сверкать. На короткий срок людская нечестность и человеческие слабости оказывались забытыми или, по крайней мере, временно отодвинутыми в сторону. Когда наступало время возвращаться, Гас шел по тропинке, цепляясь за каждое мгновение, делая все возможное, чтобы отсрочить прощание. Стоя в тени розовых кустов и глядя на Карлин, забирающуюся обратно по пожарной лестнице в корпус «Святой Анны», он чувствовал, как ноет сердце. Он понимал, что оно вот-вот разорвется, но был бессилен что-либо сделать. Карлин всегда оборачивалась и махала ему перед тем, как влезть в свое окно, и Гас Пирс всегда махал в ответ, словно полный болван, настоящий идиот, готовый на все, только бы угодить ей.