Эпоха последних слов - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Тихонов cтр.№ 9

— «Медвежий дом», — настаивал Рихард. — Я точно помню!

— Ничего подобного. «Медвежий угол». «Угол»! В этом есть смысл: в глухой чаще, на самой окраине цивилизованного мира прячется уютный уголок спокойствия.

— Смысл, может, и есть, — кивнул Рихард. — Но только называется он «Медвежий дом».

— Да с чего бы ему вдруг так называться?

— Откуда я знаю! Но память меня не подводит.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда увидишь вывеску!

— Торжествующе запою.

Братья бодро вышагивали по пустынному тракту, который уже начал понемногу сдаваться под напором леса: между колеями, там, где колеса бесчисленных телег не утрамбовали почву до каменной твердости, поднималась тонкая поросль дикой малины, а обочины захватывала буйно разросшаяся крапива. Всего за месяц ширина дороги уменьшилась на треть. Пожалуй, к осени пройти здесь станет невозможно.

Заплечные мешки братьев совсем не тяготили их — внутри не оставалось ничего, кроме нескольких книг, летописей Ордена, спасенных ими из пожара. Что же до провианта, на двоих оставалось три сухаря, яблоко, сушеная рыбина и наполовину пустая коробочка со специями. Постоялый двор со спорным названием должен был стать не только местом отдыха, но и источником пополнения запасов съестного.

— Зря ты сомневаешься в моей памяти, — сказал Рихард. — Вот впереди поворот. Сразу за ним мы увидим огромный дуб шириной с полдороги. От этого дуба до нашего «Медвежьего дома» не больше трех миль.

Вольфганг пожал плечами:

— Оттого, что ты часто упоминаешь вымышленное название, оно не станет реальностью.

— Кончай притворяться! Признай свою неправоту сейчас и сможешь избежать позорного поражения в дальнейшем.

Перешучиваясь, братья миновали поворот.

— Ну, что я говорил! — воскликнул Рихард. — Вот и…

Они действительно вышли к дубу. Гигантское, сказочно старое дерево сильно выступало из ровной стены леса, словно выползая на дорогу. Могучие корни разбегались в разные стороны узловатыми щупальцами, ствол, обхватить который не смогли бы и четверо мужчин, слегка накренился вперед, отчего иллюзия застывшего движения становилась сильнее. Большая часть ветвей давно высохла, но на некоторых еще росли зеленые листья.

Дуб стоял здесь очень давно, и год, миновавший с той поры, как братья проходили мимо него в прошлый раз, казался мгновением на фоне столь долгой жизни. Но кое-что изменилось.

Год назад на нем не было повешенного.

Веревка слабо поскрипывала под тяжестью грузного тела. Длинные светлые волосы падали на лицо, милосердно скрывая его от посторонних взглядов. По одной из босых ступней медленно ползла черная мохнатая гусеница. Перед тем как вздернуть, человека раздели и разули, оставив лишь льняную исподнюю рубаху.

— Недавно совсем, — пробормотал Вольфганг. — Стервятники не успели слететься.

Рихард поморщился: любое упоминание о птицах будило в нем отзвуки того, что он видел в снах. Повешенным, по крайней мере, ничего не снится.

Вольфганг огляделся. Лес вокруг молчал и не давал подсказок. Лес видел все, наблюдал за последними секундами жизни этого человека, а теперь так же пристально изучал братьев, не собираясь делиться с ними своими секретами.

— Может, он сам? — неуверенно спросил Рихард. — От безысходности?

— Ну, влезть наверх, привязать веревку и прыгнуть мог, — сказал Вольфганг. — Но сам вряд ли пришел сюда босиком, да без штанов.

— Верно… постой-ка, а что у него на груди?

— Где?

— Вон, на рубахе, под волосами. Вроде бы вышивка зелеными нитями.

— Зелеными? Это не… — Вольфганг проследил за взглядом Рихарда и побледнел. — Знак?

— Похоже на то.

— Надо снимать бедолагу. Ну-ка, подсади меня…

С помощью брата Вольфганг забрался на нижнюю ветку, соседнюю с той, на которой была закреплена петля. Вытащив кинжал, он принялся рубить веревку. Отсюда ему без труда удавалось различить узор, вышитый с правой стороны от ворота рубахи. Роза о четырех лепестках, а внутри — меч, становящийся цветком. Герб Ордена.

Только после пятого удара веревка порвалась, и тело рыцаря упало на траву. Волосы разметались, открыв уже посиневшее лицо, обрамленное аккуратной бородкой, с правильными, некогда приятными чертами. Несчастный был лишь на несколько лет старше братьев.

— Знаешь его? — спросил Вольфганг, спрыгнув следом.

— Нет. Никогда не видел. А ты?

— Тоже. Наверное, не из нашей Заставы.

— Интересно, откуда он ехал?

— Гораздо интереснее, почему не доехал.

— Да уж.

Близнецы срезали с шеи заскорузлую петлю, оттащили тело с дороги настолько далеко, насколько позволил бурелом, положили под упавшей березой, завалили хворостом. Такого кургана не хватит, чтобы защитить тело от лесных зверей, но укрыть его от глаз прямоходящих хищников он в состоянии.

Отсалютовав неизвестному соратнику, братья вернулись на тракт и продолжили путь. Только теперь им стало не до шуток или споров: положив ладони на рукояти мечей, они встревожено озирались, напряженно замирали при каждом шорохе, доносившемся из чащи. Лесная тишина соткана из скрипов и шелестов, шуршания и шепотов — она без труда поглотит звук шагов, а те, кто расправился с Паладином, могли оставаться поблизости.

Через три с половиной мили близнецы добрались до постоялого двора. Покосившийся двухэтажный дом, стоявший чуть в стороне от дороги, утопал в зарослях малины. Черные дыры окон безучастно пялились в пространство, и выдержать этот пустой взгляд оказалось не так-то просто. Тракт здесь был перегорожен внушительным бревном, уложенным на двух пнях на высоте груди. Рядом, облокотившись на бревно, стоял высокий тощий человек в одежде, сшитой из разноцветных лоскутов. Голова его была чисто выбрита, и всю правую сторону ее покрывала татуировка: в невнятной композиции отчетливо выделялись изображения трех черепов.

Увидев рыцарей, тощий расплылся в улыбке, продемонстрировав полное отсутствие зубов, радостно захлопал в ладоши.

— Милошти прошим, хошпода хорошие! — прошамкал он, без перерыва моргая. — Рады, понимаш ли, приветштвовать ваш!

— И ты здравствуй, — отозвался Рихард. — Не скажешь ли, как называется это место?

— Отчехо ш не шкажать. Ижвештно, «Медвежий двор».

Братья переглянулись.

— Двор?

— Он шамый. Раньше вывешка вишела, а потом шгнила.

— А ты хозяин?

— Можно и так шкажать. Но наштоящий хожяин-та тоже… шгнил.

Слева с легким шорохом раздвинулись кусты, выпуская плечистого детину, заросшего черной бородой до самых глаз. В руках у него находилась внушительных размеров дубина, ощетинившаяся множеством ржавых гвоздей.