Эпоха последних слов - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Тихонов cтр.№ 69

— Огниво?

— Исполнено! — Скалогрыз чиркнул кремнем, уронил на порошок несколько искр. — Да здравствует зеленый дым!

— Вдыхай, — рыцарь поднес кадило к лицу Костолома. — Дыши глубже…

Орк старался.

Между тем всего в паре десятков шагов творилось невероятное. Сражение Двуглавого Бога и Химеровых детей против демона подходило к концу. Драконы растерзали Сказанного-во-Тьме, изорвали его, лишили большинства рук и щупалец, оставив лишь истекающий вонючей слизью комок, копошащийся в пепле, пытающийся спрятаться, исчезнуть, утечь сквозь щели между плитами двора. Этот лоснящийся ошметок непрерывно менял форму, выпрастывал в разные стороны отростки, покрытые когтями или клыками, угрожающе скалился пастями, то исчезающими, то появляющимися вновь.

Драконы расположились вокруг, но больше не пытались атаковать. Некоторое время они наблюдали за движениями того, что осталось от демона, потом один из них повернулся к Аргусу, вопросительно наклонил голову.

Хозяин Иллюзий кивнул и, подойдя к Сказанному-во-Тьме, взял его в руки. Комок черноты немедленно вскипел десятками щупалец, обвивших предплечья и запястья Аргуса, целящихся ему в лица. Но Двухголовый не позволил демону добиться хоть какого-то результата — одним движением он разорвал его надвое. Руки Аргуса вспыхнули зеленым огнем, сжигающим плоть демона. Части того, что всего пару мгновений назад служило телом Сказанному-во-Тьме, теперь стремительно истлевали, рассыпались черной пылью, смешивались с пеплом.

Драконы тут же оторвались от земли, взмыли в небо и скрылись в темноте ночи. Шорох их кожистых крыльев стих высоко вверху несколькими секундами позже, и двор Цитадели погрузился в безмолвие. Тяжело, медленно дышал целебным дымом Костолом, кровь больше не текла из его ран. Скалогрыз опустился рядом, прислонившись спиной к могучей спине орка. Вольфганг пытался осмотреться, но мрак уже стал густым, плотным, и различить что-либо дальше, чем на расстоянии вытянутой руки, представлялось невозможным. Рыцарь знал, что весь двор усеян трупами. Пепел, мертвые тела, тяжело раненые друзья — то, что во все времена называется победой.

— Как он? — Аргус возник рядом совершенно бесшумно.

— Вытянет, — ответил Вольфганг, не поворачивая головы. — А тварь?

— Уничтожена.

— Ты убил ее? Точно?

— Слова не живут и не умирают. Она прекратила существовать.

— Значит, умерла…

— Пусть так.

Они молчали, слушая мерное дыхание орка. Горький дым щекотал ноздри и наполнял слезами глаза. Тишину нарушили быстрые, легкие шаги Элли. Она без труда добралась до них во мраке, не испытывая никакой нужды в свете, протянула Вольфгангу несколько пузырьков с цветными жидкостями внутри:

— Все, что уцелело. Эти… создания устроили там страшный разгром.

— Этого пока хватит. Спасибо.

— Я все пропустила? Ведь так?

— Вас впереди еще столько ждет, — в голосе Аргуса слышалась грустная усмешка. — Успеете насмотреться.

— Да, — поддержала вторая голова. — Кстати, твои сородичи уже на подходе. С минуты на минуту мы их услышим.

— Как всегда, вовремя! — проворчал Скалогрыз.

* * *

Аргрим плохо понимал, куда направляется. Ноги сами несли его, а он не сопротивлялся. Оставаться наверху, под бесстрастными взглядами черепов, было невозможно. Случившееся разгромило его, сровняло с землей представления о мире и своем месте в нем. Хозяин погиб. Исчез. Это казалось невероятным, абсолютно невероятным, но тем не менее являлось правдой. Великий демон, Сказанный-во-Тьме, чье имя на божественном языке, произнесенное вслух, заставляло цветы вянуть, а животных заживо разлагаться, проиграл бой. И умер. Подобное не могло произойти. Как вообще о подобном можно было даже подумать?! Колдун с трудом дышал, с трудом заставлял свои глаза видеть, а сердце — биться.

Он брел по винтовой лестнице вниз, потом почему-то миновал кухню, провожаемый изумленными взглядами нескольких поварят, выбрался на барбакан. Порыв холодного свежего ветра разметал его волосы, но не смог привести в чувство. Ночное небо было абсолютно чистым, без единого облака: звезды, щедро рассыпанные в темноте, дарили погруженной во мрак земле свой серебряный холодный свет.

— Зачем вы там? — прошептал им Аргрим. Звезды молчали. Как всегда. Возможно, именно поэтому много лет назад он встал на сторону теней — потому что тьма отвечает на вопросы и мольбы.

Колдун пошел дальше, все так же не разбирая дороги. Сложенные из камня стены скользили мимо, часовые на парапетах опускали глаза, несколько припозднившихся рабочих испуганно заметались в тесном коридоре — ускользнуть им было некуда, они в панике прижались друг к другу, но Аргрим миновал их, не удостоив даже взглядом. Его не интересовали они, так же как не интересовали солома и пыль под ногами, трещины в фундаменте восстановленного барбакана или напившийся в доску бригадир строителей. Он никогда не испытывал настолько полного, абсолютного опустошения, настолько иссушающего, невыносимого безразличия к окружающему миру.

Колдун прошел ворота, и двое закованных в сталь орков, стоявшие у них, не окликнули его — несмотря на строжайший приказ останавливать каждого, независимо от ранга, статуса и положения. Их дикарский инстинкт самосохранения сработал четко: попробуй они сейчас обратиться к Аргриму, тот испепелил бы их, даже не повернув головы.

Некоторое время он брел по дороге, потом под ногами оказалась широкая лесная тропа.

Он словно бы покинул свое тело, потерял где-то физическую оболочку. Это было похоже на ощущения после трех или четырех суток бессонницы или пьянства. Ноги, казалось, совсем отсутствовали, руки висели безвольными, вялыми плетьми, налитыми тяжким бессилием. Он двигался не сам по себе, а будто бы влекомый неведомым ветром, могучим незримым потоком, который тащил его, как кораблик, сделанный из щепки. Тащил прямо в бездонную сливную яму.

Внезапно, откликнувшись на его мысли, небо пролилось дождем. Не по-августовски холодные капли сделали то, что не удалось свежему воздуху: привели его в чувство. Аргрим задрал голову, уперся взглядом в тяжелые свинцовые тучи. Быстро же они явились, полностью закрыли собой звезды. Тучи были ему понятны. Тучи чем-то напоминали происходящее в его сердце. Подобие, основа основ любой магии. Изменения в микрокосме вызывают аналогичные изменения в макрокосме, и наоборот — вот и весь секрет.

Он несколько раз моргнул, удивленно коснулся пальцами лица. Да, оно оказалось мокрым, как и должно быть под дождем. Однако… Аргрим лизнул кончик пальца и с диким, почти суеверным восторгом ощутил едва заметную, но очевидную соленую горечь. Он опустился на колени, полностью отпустив все чувства, прятавшиеся в ледяной темнице его разума. Слезы прорвали плотину, открыв дорогу рыданиям, тягучей скорби, смешанной с безумным, противоестественным весельем. И в то же время он окончательно отдалился от себя, оставил тело, с необъяснимым наслаждением наблюдая, как широкоплечий худощавый мужчина в насквозь промокшей, потяжелевшей робе плачет и смеется, задыхаясь, стоя на коленях в набухающей грязи посреди пустоты, огороженной сплошными стенами ливня. Это было интересно.