Не теряя времени, Натан свернул карту и спрятал во внутренний карман плаща. Путешествие в вихре цветных брызг длиной в несколько секунд – и вот он уже стоял перед входом в невысокое каменное здание. Шейдивейл не менялся никогда: появлялись новые вывески, как весной молодые листья, а город оставался прежним. Узнаваемые улочки и скверы – кто угодно здесь почувствует себя юным.
Дежурный сонными глазами пробежал по фигуре визитера и предоставленным документам.
– К кому? – сухо спросил он.
– К мисс Алисе Маршал, – сообщил Натан.
– Мисс уже давно дома, – с некоторой завистью ответил дежурный. – Что-нибудь передать?
– А где находится ее дом? – Решение не привлекать Сэра Тангла не продержалось долго.
– Откуда мне знать, – пожал плечами мужчина. – Нет у меня полномочий раздавать адреса своего начальства. Приходите завтра.
– Ну так оторвите себя от стула и найдите мне адрес. – Натан молниеносным движением просунул руку в окошко, схватил несговорчивого товарища за галстук и потянул на себя. – Ни о каком «завтра» не может быть и речи. Дивные не станут ждать.
Как ни жаль, но на доброжелательные беседы действительно не было времени.
– Сию минуту все исполню, если отпустите. – Прижатый щекой к холодному стеклу дежурный испуганно косился на сурового визитера.
– Простите мне грубость, дело не терпит отлагательства. – Натан поправил завернувшийся рукав. – Поспешите, пожалуйста.
«Откуда он такой взялся? Сначала за грудки, потом прощения просить», – проворчал мужчина, удаляясь вглубь коридора.
Дежурный действительно обернулся в мгновение ока. Минуты не прошло, как тот уже протягивал квадратную бумажку с размашистыми каракулями на ней.
– Далековато, – позволил себе вставить он. – Учитывая спешку.
Натан не ответил. Пятачок перед окошком дежурного опустел, и только клочок бумаги плавно опустился на пол. Пусть пользоваться способностями к переходу в учреждениях, да еще и посредине разговора невежливо, но ничего не поделаешь.
Фонари горели едва-едва. И тут Натан ощущал свою вину. Подстанции необходимо больше энергии для усиленного наблюдения. А где ее брать? Не у жителей и больниц, конечно.
Низенький заборчик трогательно белел в густом сумраке. Потеплело, и на город опустился легкий туман, отчего рассеянный свет казался волшебным. Эндрю Натаниэль Ардэн потянул носом терпкий осенний воздух. В такие ночи непременно посещала такая человеческая грусть, невесомая и прозрачная, как ткань влажной дымки. Он легко преодолел смешную преграду и зашагал по дорожке к парадной двери.
Натан уже собирался постучать, когда сердце заныло так знакомо и тоскливо. «Ну что это даст? Зачем мешать? Думаешь, тебе кто-то откроет?» – тихонько спросил внутренний голос. – «Нет, ты, разумеется, можешь просочиться сквозь двери и уж точно влезть там, где без тебя все хорошо».
Даже тогда, когда душа Натана была черна, как первородная тьма, в ней оставался единственный лучик веры – веры в любовь. Возможно, именно это, помимо надежды на возвращение, позволило сохранить человеческий облик в годы, о которых вспоминать без стыда не позволяла совесть.
Он легко оторвался от земли.
За слепыми окнами стояла теплая немая темнота. Натан стащил перчатку и осторожно провел кончиками пальцев по гладкому стеклу. Теперь он точно знал, что Руфус там. А прежде, чем след отпечатка растаял, связной пропал, оставив своего будущего хозяина наедине с его простыми человеческими слабостями.
Глава 35. Рассвет
В сухом подвале пахло больницей. Эмьюз молча наблюдала, как дивный перекладывал какие-то склянки из ящиков стола в сумку, очень похожую на дамскую. Он что-то бормотал себе под нос, даже жестикулировал.
– Вы разве не собираетесь меня убивать? – ядовито осведомилась Тень.
– Не сейчас, – с улыбкой отозвался Борджес. – У нас с тобой еще море времени. Хоть и мелкое оно… это море.
Он будто обсуждал погоду за чашкой приторно-сладкого чая с хорошей знакомой. Совсем не таким девочка себе представляла пленение теми самыми дивными, которых все так боятся. Борджес даже оставил Тени иллюзию свободы: ни пут, ни замков. Если бы Эмьюз не видела, как тот поступил с Гриммом, едва ли поверила бы, что человек перед ней – преступник.
Вдруг Найджел поднял голову, и его улыбка сделалась зловещей.
– К нам гости, и точно по расписанию. – Дивный подобрал с пола странную конструкцию, похожую на крест, и растворился в воздухе.
Прежде, чем девочка опомнилась, со стороны лестницы в подвал донеслись тихие шаги. В тусклом свете единственной лампы Эмьюз без труда узнала Натана в его длинном сером плаще с глубоким капюшоном.
– Сзади! – только и успела произнести Тень.
Мгновения растянулись. Мисс Варлоу в мельчайших деталях смогла рассмотреть ужасную в своей простоте картину. Щелчок спускового крючка, свист и удар…
Натан пошатнулся и рухнул, как подкошенный. Из его спины между лопаток торчал деревянный кол в два пальца толщиной!
– Ничего не понимаю… – Борджес бросил свое оружие и сбежал по ступенькам.
– Он что? Мертв? – пролепетала Эмьюз.
– Нежить нельзя убить, такие, как он, давно мертвы, – только в голосе дивного не было особой уверенности.
Найджел опустился на одно колено перед бездыханным телом.
– Почему ты не рассыпался туманом? – спросил он у Натана, не способного ни услышать, ни ответить. – Не увернулся?
Борджес попытался перевернуть убитого лицом вверх.
– Теплый… он не должен быть теплым… – Дивный отдернул руку, точно от раскаленного металла. – Как же так?!
По полу расползалась темная лужа. Собравшись с духом, Найджел все же перевернул тело, насколько это было возможно. Тьма под капюшоном развеялась, а сам он бессмысленной тряпкой сполз вниз.
– Это ошибка… – повторял Борджес, глядя в широко распахнутые голубые глаза, на застывшую гримасу ужаса и удивления на бледном мертвом лице. – Ошибка…
Он буквально подскочил на ноги и попятился, кураж развеялся в момент! Голос Дайны в голове молчал. А пояснение очень пригодилось бы… «Неужели Коллоу прислал кого-то другого по мою душу?» – Липкая кровь на руках словно жгла! – «Если этот несчастный только приманка, я был бы уже как он! Лживый подлец… Никакой бедняга не вампир!» Знай Борджес это сразу – просто сбежал бы вместе с девчонкой. Разве связной виноват, что его господин чудовище?
– Подвела тебя репутация, – справившись с потрясением, посетовал дивный. – Не корчил бы из себя нежить, остался бы невредим.
– Что-то, по-моему, вам тяжко убивать тех, кто ни при чем… – Эмьюз не понимала, как можно одновременно жалеть и жертву, и преступника, но ничего не могла с собой поделать.