Страж могил - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Кликин cтр.№ 95

Левая рука его была по локоть отрублена. В бедре торчало обломанное древко стрелы. Вспоротой плотью чернела прореха на кольчуге.

Человек остановился посреди дороги, подняв голову и глядя на закрытые ворота, потом покачнулся, потерял равновесие, упал лицом в лужу и больше не шевелился.

Гиз хотел было соскочить с телеги, чтобы помочь бойцу, но Огерт схватил охотника за руку, сказал спокойно, равнодушно:

– Он мертв…

Они стояли в двадцати шагах от ворот, на краю широкой дороги, вымощенной булыжником. Поодаль темным массивом чернели скучившиеся повозки обоза, сквозь морось дождя мутно просвечивало пятно костра, там шевелились тени, двигались размытые силуэты, оттуда ветер порой доносил обрывки громких разговоров, отголоски смеха.

Ни о чем не подозревающие, занятые своими делами люди не слышали, как раз за разом все ближе и ближе трубит рог, возвещая бесславное возвращение разбитой армии.

– Сейчас они откроют ворота, – сказал Огерт.

Взмыленная лошадь без седока вымахнула из сырой мглы, перепрыгнула через смирно стоящего ишака и растворилась в дожде.

– Ты с самого начала знал, что они вернутся, – медленно, словно через силу, проговорил Гиз. – Ты знал, что они проиграют. Но с чего ты это взял?

Огерт приподнялся, вытер рукавом заледеневшее лицо. Помолчав, признался:

– Я не помню.

– Я боюсь верить тебе, брат. Я не понимаю, что с тобой происходит.

– Я сам не вполне понимаю, брат.

– Я не хочу говорить тебе то, что у меня сейчас в мыслях, но молчать я тоже не могу.

– Я слушаю тебя.

– И я скажу… – Гиз кашлянул. – Ты некромант, брат.

– И ты давно это знаешь.

– Ты сам боишься своего дара. Боишься, что рано или поздно он изменит тебя, подчинит себе, переменит твою душу. А что если это уже случилось? Как я узнаю об этом? Вряд ли ты признаешься…

– Ты больше не веришь мне, брат?

– Я хочу тебе верить. Но я не понимаю, как ты предугадал поражение королевского войска. Вдруг это ты предупредил некромантов о готовящемся нападении? А тогда на заставе, может, неспроста ты заменил жидкость артефакта на простую воду? Ты же еще не знал о предстоящем нам испытании. Возможно, ты хотел спасти некромантов, что прятались где-то поблизости. Они могли стоять рядом с нами, рядом с тобой, но Зарт не нашел их. Может они и сейчас среди королевских солдат? Может, этого ты и добивался?.. Вот что я думаю, брат… А еще я слышу, как меняется твой голос, когда твой дар использует тебя, вижу, какими страшными становятся твои глаза. И эта усмешка… Я заметил, что тебя забавляют вещи, которые простого человека пугают. И это твое бормотание… А потом ты говоришь, что не помнишь, что делал. Может, действительно не помнишь. А может только говоришь. Ты некромант, брат. Так могу ли я быть уверен в тебе? Могу ли я полагаться на тебя сейчас, когда армия таких как ты, хочет вторгнутся на Кладбище? Имею ли я право верить тебе сейчас, когда мы должны войти в крепость? Не приведу ли я врага? Предателя…

Огерт выслушал тяжелые слова товарища. Пробормотал, покачивая головой:

– И ты… Ты думаешь, как все они…

– Пойми меня… – начал было Гиз, но некромант прервал его:

– Я понимаю тебя. Понимаю твою тревогу и твои сомнения, но я не могу принять твоих слов. Ты называешь меня предателем, но разве ты сам сейчас не предаешь меня?..

– Постой, брат! – вскинулся Гиз, но Огерт лишь возвысил голос:

– Я проклят. И я скрываю свое проклятье от людей. Но я борюсь с ним. До настоящего момента я знал, что могу положиться на тебя, как на самого себя, но теперь… Я не предатель. Я не предал никого из вас. И не собираюсь этого делать. А ты, Гиз? Можешь ли ты сказать то же самое о себе? Твои сомнения разрушают наш союз. Ты предаешь нашу дружбу.

– Я лишь хочу разобраться…

– Это всё дар, брат. Мой черный дар, с которым я живу уже много лет. Он здорово мне мешает, но иногда я не могу без него обойтись. Порой я чувствую связь с другими некромантами, я знаю, что они думают, что планируют. Это как твои озарения. А еще я могу переносить часть своего сознания в тела мертвецов. Так я следил за нашими общими врагами. Так я узнал, что эта битва будет проиграна…

Огерт говорил искренне.

Он умел убеждать людей.

– Извини меня, брат, – потупился Гиз. – Прости мои сомнения. Я просто не хотел рисковать.

– Не извиняйся. Я понимаю тебя, хоть мне и неприятно слышать твои слова. Я не ожидал… Но давай постараемся забыть все сказанное. И вспомним, что Страж позвал нас к себе. В том числе и меня. Он хотел видеть нас, и поэтому мы должны быть на Кладбище. Только это имеет сейчас значение. Все остальное – потом…

Два всадника пронеслись в шаге от телеги, подняли лошадей на дыбы перед опущенной решеткой, закричали сипло, требуя немедленно открыть вход.

Совсем близко взревел рог.

Темное месиво неясных теней шевелилось в дожде.

– Не лучшее время ты выбрал для выяснения отношений, – сказал Огерт, усаживаясь рядом с Гизом, отбирая у него вожжи. – Не лучшее время для раздумий и сомнений…

Большой отряд – человек, наверное, в сто, – показался на дороге. Кружащие всадники прикрывали покореженную колесницу. Пешие воины обороняли тыл.

Задрожала, поднимаясь, решетка.

Вздрогнули ворота.

Сплоченная группа ополченцев выступила из мглы. Несколько человек несли мертвячьи головы, насаженные на вилы и рогатины. Вел этих людей воин-десятник, потерявший на поле битвы всех своих подчиненных. Именно благодаря ему отступающие ополченцы не поддались панике и выжили, отбили все атаки преследующей нежити, дошли до крепости.

Наперерез им направил жеребца Огерт.

Смешавшись с ними хотел он войти в открывающиеся ворота.

А сидящий рядом Гиз все никак не мог разобраться в своих чувствах. Он был смущен. Он действительно чувствовал себя предателем.

И все же…

Какие-то смутные сомнения еще оставались.

Какие-то неясные мысли тревожили его.

И то видение…

Кричащая Нелти, связанная по рукам и ногам. Огерт, готовящийся перерубить ей глотку. Холод и запах смерти.

Все так отчетливо, так ясно. И так невероятно.

Видение ли?..

«Почему ты не предупредил людей, если знал, что они будут разбиты?»

Гиз повернулся к некроманту, чтобы вслух задать этот вопрос.

Но промолчал.

Ему казалось, что он знает ответ.

«Только лишь потому, что хотел вместе с ними войти на Кладбище».

Вряд ли Огерт признается в этом. Он придумает десяток причин, чтобы объяснить свои действия.