Личный враг бога - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Кликин cтр.№ 72

Пожалуй, только Уот относился к Глебу как к равному. Часто, запыхавшись после тренировки, они вдвоем уходили к ручью и там, сев на выпирающие из почвы корневища плакучей ивы, неторопливо разговаривали. Молодой гоблин рассказывал о своей жизни, о жизни племени, об обычаях и обрядах гоблинов, о новом порядке, об оружии и охоте, о лесе и равнинах, о камлании и снотолковании. Глеб внимательно слушал его и думал, а что он может рассказать этому существу? О машинах и ружьях? О самолетах? О науке? Что можно рассказать о вещах, для которых в этом мире нет названия?..

Глебу нравился Уот. Он представлял новое поколение гоблинов — более терпимых, чем их предки, без звериной жестокости, более адаптивных и цивилизованных. Лес сильно изменил обитателей равнин, и Глебу хотелось верить, что это изменение к лучшему.

Иногда Глеб вспоминал о полузабытой цели, и тогда он отгонял неприятные мысли. Он хотел остаться у гоблинов. Ему пришлась по вкусу неторопливая жизнь лесных жителей, он наслаждался умиротворенностью природы и непривычным чувством безопасности. Отступил даже вечный страх Двуживущего перед сном, перед обязательным отдыхом, когда тело остается в этом мире, а сам ты перемещаешься в мир первичный, изначальный, реальный, в мир, куда рано или поздно возвращаются все Двуживущие. Ему теперь не приходилось заботиться о безопасном убежище, он просто заползал в свой шалаш и засыпал там, уверенный в неприступности Леса…

Но Глеб знал, что придет время, когда он покинет свое пристанище и выйдет к людям. И он готовился к встрече с ними.

Длинные гудки.

На той стороне провода никто не подходит к телефону.

Еще слишком рано.

Глеб насчитал десять гудков. Пятнадцать. Восемнадцатый гудок оборвался щелчком, и в трубке раздался раздраженный голос:

— Какого черта! Неужели не понятно, что раз я не подхожу, значит меня нет дома!

— Это Глеб. Привет, Сань.

— А, это ты, — голос чуть успокоился. — Не мог в другое время позвонить? Я всю ночь вкалывал, только поспать лег, а тут ты. Ни свет, ни заря.

— Извини. Срочное дело.

— Дело, дело… — обижено пробормотала трубка. — У всех дела. Только до меня никому нет дела.

— Извини. Срочно.

— Что там у тебя?

— Может, я лучше приду?

— Сейчас?! — ужаснулся голос. — Дай хоть пару часиков подремать.

— Не могу. Через час буду у тебя.

— А-а! Черт с тобой! Приходи. Пожрать только захвати чего-нибудь.

— Ладно…

Короткие гудки.

1

С самого утра в селении гоблинов царила суматоха. Лазы землянок были распахнуты настежь, то и дело из-под земли, словно чертята из табакерок, выскакивали остроухие ребятишки, выволакивали травяные циновки, какие-то ящики, вонючие шкуры, еще что-то, протрясали, вычищали, протирали, отскабливали и вновь ныряли в родные норы, уволакивая за собой обновленные вещи. Матери старались присматривать за чадами, но и у них хватало дел: из распахнутых люков поднимались вверх парные ароматы готовящейся пищи.

Молодые охотники неспешно прохаживались по поляне, обсуждали что-то, косились на единственную закрытую землянку — на землянку шамана.

Выползли на свет старики — морщинистая кожа у них темная, землистого оттенка, сплошь в пигментных пятнах, словно в язвах. Животы круглые, вспухшие, тугие, как накачанные мячи. Руки-ноги усохли и походят на мертвые древесные сучья. Большие уши обвисли, словно потертые лоскуты кожи…

— Эй, Глеб! — возле шалаша возник откуда-то Уот. — Не спишь?

— Нет. Смотрю. Что там у вас творится?

— Праздник сегодня.

— Праздник?

— День Большой Охоты.

— Шумно.

— Это всегда так. Надо очистить жилища. Потом шаман призовет добрых духов, отгонит плохих, пройдет по каждому дому. А после этого все воины отправятся на охоту. Мы не так часто охотимся, как раньше. Но сегодня это должно случиться обязательно. Большая Охота, на ней мальчики становятся воинами, а новые копья обретают хозяев… Хочешь, я поговорю с Мудрейшим? Попрошу его, чтобы и ты принял участие в Охоте.

— Ну, не знаю… Я же человек… Двуживущий.

— Это неважно… — Уот опустился рядом с Глебом, пристроил рядом копье. Прикрыв глаза, скрестил руки на груди и склонил голову. Глеб приготовился слушать. Он знал, что в такой полумолитвенной позе гоблины обычно рассказывают свои предания. И Уот нараспев начал:

— Это случилось давно, когда в Мире еще не было Двуживущих, и слова не имели значений. Когда еще не было ночей, и Солнце светило без отдыха, не прячась за горы… Жаркое лето, длиной в несколько лет, выжгло равнины, иссушило реки, и леса горели, пропитывая воздух горечью. Солнце разозлилось на Мир, и никто не знал, как его успокоить. Все живое обезумело: быки пожирали коров, стаи крыс нападали на степных волков, жаворонки клевали мертвечину. Дети рождались мертвыми или изуродованными. Старики уходили так рано, что не успевали передать свои знания… И вот тогда со снежных вершин спустился Сияющий Дух. Он ни на что не был похож, и потому каждый видел его по-своему: нам он явился в виде Синекожего Гоблина, подгорные жители видели его как Рослого Гнома, люди — как Человека в Белых Одеждах, троллям он казался Косматым Великаном. И он объявил, что Солнце надо напитать жирными дымами жертвоприношений, что черные тучи от жертвенных костров должны закрыть небо, а пепел лечь на почву толстым покрывалом. Только тогда, сказал Сияющих Дух, Солнце перестанет убивать Мир… Он сказал это и людям, и эльфам, и гномам, и троллям. Сказал нам. Каждому, кто мог слышать и понимать… И в небо уперлись черные дымные столбы разрозненных жертвенных костров. Люди, и гномы, и гоблины — все хотели задобрить Солнце, задобрить для себя, для своего народа. Но небо по-прежнему оставалось добела раскаленным, и уже сама голая земля тлела от солнечного жара… Тогда многоликий Сияющий Дух вернулся вновь и назначил день. День Большой Охоты. День Великой Жертвы. День Единения.

В назначенный день все племена сошлись вместе. Каждый народ принял участие в Большой Охоте. Огромные костры воспылали в тот день, пожирая горы жертвоприношений. Солнце утонуло в непроницаемых тучах, небо спряталось за пеленой жирного дыма. Стало темно… И тогда пошел дождь. Черный дождь. И лил, не переставая, три дня. А когда тучи разошлись, стало видно то, что никто никогда еще не видел — темное небо и звезды. Ночь… С тех пор Солнце греет землю лишь днем, а ночью дает ей остыть… И каждый год мы празднуем День Великой Охоты, хотя уже мало кто верит в старые предания…

Уот замолчал, выдержал долгую паузу. Отвел руки от груди, поднял голову, сказал обычным голосом:

— Потому в Большой Охоте может участвовать любой: и гоблин, и человек, и эльф.