Ошибка "2012". Новая игра - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова, Феликс Разумовский cтр.№ 43

Примерно через сто полётов стрелы они вышли на овальную полянку, окружённую огромными деревьями обанг. Раскидистые шатры крон доставали, казалось, до облаков. В самом центре проплешины выглядывала из земли огромная каменная глыба, а на ней… На ней кишело бессчётное воинство змей.

Лес кругом полянки прямо-таки сотрясался от истошного обезьяньего крика. Ближайшая, если верить белому учёному Дарвину, человеческая родня прыгала по веткам, кормилась, размножалась, наводила в стаях порядок — и на чём свет кляла хвостатые легионы, пригревшиеся на камне.

«Мамба…» — то ли выругался, то ли обрадовался дед и тут же, перехватив дубинку, одной змее начисто снёс голову, а остальных разогнал. Привычно напился крови — и, словно круговую чашу, передал рептилию внукам. Причём не Мгави, стоявшему вроде бы ближе, а именно Мгиви. У Мгави при этом налились кровью глаза, но он сдержался, смолчал. А дед достал из сумки небольшой барабан:

— Иди сюда, Мгави. Пой песню.

— О отец моего отца, — дерзнул возразить Мгави, только присосавшийся к змее, — здесь ещё полно крови, вкусной прохладной крови, так приятной моему нёбу…

— Иди сюда, бездельник! — рявкнул дед. — У тебя прошлый раз ни одна обезьяна не издохла. Смотри, жениться не допущу!

Мгави судорожно глотнул последний раз и со всех ног метнулся к деду.

— О отец моего отца, я готов. С каких слов начинать?

Дело замышлялось непростое. Мгави предстояло бить в волшебный барабан, сделанный из кожи чёрной обезьяны, и лапа той обезьяны, стиснутая в кулак, должна была послужить ему колотушкой. При этом он будет петь песню смерти, рычать, словно в агонии, и танцевать пляску скорого конца, такого, чтобы без мучений. При надлежащем исполнении все чёрные обезьяны на расстоянии полёта стрелы, а то и двух должны были замертво попадать с деревьев. Но если бы кто отправился на охоту, просто затвердив волшебные слова и овладев барабаном, его ждало бы жестокое разочарование. Колдун должен ещё и обладать силой, а она у всех разная. Всех обезьянуморить не удавалось никому и никогда. Больше пятидесяти свалить не удавалось даже и деду. Мгиви тот раз еле насчитал пятерых, а Мгави вообще потерпел кромешную неудачу. Так дальше пойдёт, оставит его дед томиться в холостяках. Года этак на четыре…

Отчаянно напрягшись, Мгави ударил обезьяньей лапой по натянутой коже. Ему сразу показалось, что в окружающем мире что-то сдвинулось, переменилось. Тело юного колдуна завибрировало, ноги принялись вытаптывать по траве сложный узор. Исполнившись вдохновения, Мгави резко возвысил голос… и в кроне обанга плачущим криком отозвались обезьяны. Громко, судорожно, словно захлебываясь кровью. Миг — и с высоты начали падать большие чёрные тела. Одно, второе, третье, десятое. Целая дюжина!!!

— Ну наконец-то, — с облегчением вздохнул дедушка. — Можешь выбирать жену. Разрешаю.

Вот так, а Мгиви, любимчику своему, разрешил трёх. Это за жалких пять обезьян. Сам он старая обезьяна…

— Спасибо тебе, отец нашего отца. — Мгави вернул деду тамтам. — Я схожу принесу? А то остынет, будет невкусно.

…Сам он старая обезьяна. Которой давно пора такую же песню спеть. И ещё молодой обезьяне. По имени Мгиви…

— Котёнок гиены называет падаль невкусной? — усмехнулся дед и достал из-за пояса тяжёлый нож-толлу. — Ну, давай тащи.

Он радовался и гордился — оба внука, похоже, дозрели до важных дел. Тех, которые касаются жизни и смерти.

Большие чёрные обезьяны были на самом деле не так уж и велики, — Мгави приволок трёх за один раз, ухватив рукой за хвосты.

Дед выбрал одну, ударом ножа снёс полчерепа и принялся смаковать бело-розовый, трепещущий под пальцами, по сути ещё живой мозг. Внуки последовали его примеру.

— Завтра будет славный день. — Дед вытер жирные пальцы и сказал, как о решённом: — Завтра мы возьмём тамтамы из кожи человека и пойдём к леопардам. Мы будем петь одним голосом, чтобы наша песня разнеслась далеко…

— Отец нашего отца, за что ты их так? — спросил Мгиви и глубже запустил пальцы в почти выпотрошенный череп. — Те, которых мы встретили сегодня, почтительно уступили тебе тропу…

— Это потому, что я стоял к ним лицом, — сказал дед. — Когда я поворачиваюсь спиной, они начинают жечь костры и твердить, что чёрные буйволы охромели. Эх, жаль, нет у меня «флейты небес»… Мгави, сходи принеси ещё по одной.

— Что такое «флейта небес»? — спросил Мгави, подавая деду новую порцию лакомства.

Повисла пауза, старый колдун посмотрел на внуков грозно и оценивающе.

— Это страшная тайна, — ответил он наконец. — Не отсохнут ли у вас уши? Не остановятся ли сердца?

«А может, и рановато я с ними про неё заговорил…»

— Да пусть нас живьём сожрут муравьи! — Братья вскочили, прижали руки к груди, снедаемые любопытством. — Уши впустят твои слова прямо в сердца, и сердца выдержат, уста же будут молчать, словно камни в земле! Мы сказали!

— А я услышал, — со вздохом кивнул дед. — Это давняя история, никто толком ничего и не знает. Во времена первых людей на земле вдруг появилась флейта… Говорят, её дали Боги. Но больше похоже, что её подсунули бледные духи, те, что приходят к нам из нижнего мира. [127] Стоило сыграть на ней песню жизни, и всё вокруг расцветало: отступали болезни, прекращалась вражда, охота была удачной, и на пирах содаби лился рекой. А если играли песню смерти, то вместо содаби рекой текла кровь, и бесконечной чередой приходили разные беды. Много, очень много раз приходили… Пока не собрались из всех деревень великие колдуны и не решили, что флейте лучше умолкнуть. Совсем. Или, по крайней мере, до лучших времён. По их воле нагубник от флейты был спрятан в одном месте, а сама флейта — в другом…

Дед замолчал, положил на землю пустой череп и снова испытующе посмотрел на внуков:

— Значит, говорите, как камни в земле?

— Да, о отец нашего отца, о да! — закивали братья. — Как обезглавленная мамба в глубине муравейника!

Они ещё и не такие клятвы готовы были принести. А ну как дед передумает и замолчит? И что, спрашивается, они сами тогда будут рассказывать своим детям и внукам?

— Ну, если как обезглавленная мамба в муравейнике… — качнул седеющей головой дед и вытер толлу о траву. — Где находится сейчас нагубник флейты, мне неизвестно, а вот сама она спрятана в наших землях. Там, где встаёт солнце, по ту сторону Змеиных трясин, за Пустыней Смерти, в Древнем Городе Мёртвых. Там есть вход в Подземелье Духов, запертый магическим замком. Запертый уже много-много сотен високосных лет…

Старый колдун и сам не заметил, как перешёл на шёпот, звучавший угрожающе и зловеще. Казалось, это не человек говорил, а шипела мамба. Вполне живая и очень рассерженная.