Зеркальное время - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Хольбайн cтр.№ 86

— Троим, — поправил его Юлиан.

Ни отец, ни Гордон не возразили ему. Оба понимали, что его невозможно будет ни оставить здесь, ни возвратить домой.

И все-таки Гордон после некоторого молчания по­правил Юлиана:

— Двоим. — И повернулся к отцу: — Мы с Юлианом отправимся вдвоем. Ты останешься здесь.

— Но я...

— Будь благоразумен! Уж в этом Рогер прав: ты слишком стар. А нам придется сражаться. Хватит с нас и одной помехи в виде моей хромой ноги. Ты был бы нам только в обузу. И кроме того, здесь у тебя есть дело поважнее.

— Одним вам не справиться!

— А что будет с нами, если тебя поймают и убьют? — спросил Гордон. — Ты единственный, кто сможет собрать зеркало. Что толку от осколка, если никто не знает, что с ним делать дальше? — Он повелительным жестом указал на осколок в руках отца: — Иди и верни его на место! А мы с Юлианом принесем тебе последнюю недостающую часть!

Он взял Юлиана за руку и быстро повел за собой, отец ничего не успел ответить.

— Ты не боишься? —спросил Гордон.

Юлиан хотел было отрицательно помотать головой, но потом кивнул.

— Я тоже, — вздохнул Гордон и запрокинул голову, глядя на колесо обозрения. — Лезть, черт возьми, высоко.

— А у нас получится? —спросил Юлиан.

— Если я сейчас скажу «нет» — ты что, вернешься? — Гордон улыбнулся. — Если они нас не ждут и не знают, зачем мы идем, у нас есть надежда. Потому что они довольно глупы. Даже Майку, когда он оказывается в образе тролля, не всегда удается вычислить, сколько будет дважды два. Но заполучить осколок не самая главная проблема. Куда труднее принести его отцу. Ведь они будут гоняться за нами, как черт за последним грешником, и поймут, что мы задумали.

— Как ты думаешь, — спросил Юлиан через некоторое время, — если мы и дальше будем тут стоять и ждать, то, может, они сами принесут нам этот осколок?

Гордон рассмеялся:

— Ты прав. Пора переходить к делу.

Вначале все шло легко. Хищные взгляды троллей с ненавистью провожали их из темноты, но ни, одно из этих существ не приблизилось к ним, пока они не подошли к колесу обозрения. Тут же одно из чудовищ преградило им путь.

— Не шевелись! — испуганно скомандовал Гордон и замер, словно соляной столб. Только правая рука слегка поигрывала набалдашником трости. Юлиан припомнил, какая острая шпага скрыта внутри этой трости.

Но тролль не нападал на них, а только издавал грозное рычание. А потом и вовсе заковылял прочь.

До сих пор все встречи Юлиана с этими существами создавали у него впечатление, что он имеет дело пусть с не особенно умными, но по крайней мере мыслящими существами. Этот же тролль совершенно очевидно вел себя как животное.

— Они волнуются, потому что мы слишком близко подошли к их берлоге, — сказал Гордон.

— К их берлоге?

— К колесу обозрения. Нора Майка на самом верху.

— Ты говоришь о них как о животных, — заметил Юлиан.

— В некотором смысле так оно и есть. К сожалению, не всегда, и есть среди них страшно хитрые животные. — Гордон указал на самую верхнюю кабинку колеса обо­зрения: — Сможешь туда залезть?

Юлиан долго раздумывал. Колесо обозрения было высотой метров в тридцать. В век небоскребов такая высота могла бы показаться смехотворной, но если пред­ставить, что ее нужно преодолеть отвесно снизу вверх...

— Надеюсь, что да.

Они пошли дальше, осторожно и медленно. Троллей становилось все больше. Вся окрестность колеса обозрения просто кишела троллями. Можно было назвать это место «штаб-квартирой», как Рогер, или «берлогой», как Гордон, это роли не играло. Перед ними было логово льва, и они шагали прямиком к нему.

Гордон уже начал взбираться по стальным опорам вверх с такой ловкостью, что Юлиану трудно было угнаться за ним.

Ситуация казалась мальчику все более нереальной. Они поднимались по стальной паутине, полной троллей, и эти существа не трогали их. Добравшись до громадной осевой втулки, Юлиан понял, что ошибся в оценке высоты колеса. Она была метров на десять больше. До сих пор Юлиан только раз совершил ошибку, глянув вниз. Половина высоты была преодолена, и теперь можно было поверить, что они доберутся до верха.

Вскоре под ними осталось три четверти всей высоты, и верхняя кабинка была от них всего лишь метрах в пяти-шести. Гордон в последние минуты очень отстал и наконец остановился совсем. Лицо его стало пепельно-серым, правая нога совсем отказала, и он волочил ее за собой только в качестве лишней обузы. У него уже едва хватало сил держаться за стальные конструкции.

— Я больше не могу, — прошептал он. — Мне очень жаль, Юлиан. Дальше тебе придется лезть одному.

Юлиан сомневался, сумеет ли он, хотя обе ноги у него были здоровые. Цель была уже не так далека, но, как это часто случалось, последний отрезок оказался самым трудным, а уж об обратном пути он и думать не смел. В голову ему приходило разом триста пятьдесят причин, по которым разумнее всего было бы не лезть дальше, а просто остаться здесь или повернуть назад, и находилась всего лишь одна причина не сдаваться.

Он встал во весь рост, дотянулся до стальной тяги над собой и подтянулся вверх с нечеловеческим напря­жением сил. Остаток пути наверх превратился в сплошную пытку. Казалось, его тело стало весить несколько тонн. Руки уже не слушались и потеряли всякую чувствитель­ность, зато боль в плечах давала о себе знать все сильнее.

Но он стискивал зубы и карабкался все выше и выше, пока не вцепился обеими руками в край верхней кабины. Последнее усилие — и он, измученный, упал на дно этой кабины.

Юлиан не потерял сознания, но ему пришлось довольно долго лежать, прежде чем он набрался сил открыть глаза.

Он лежал на спине и смотрел в черноту неба, в котором не светилось ни единой звездочки. В нос ему ударил прелый запах: дно кабины было устлано какими-то лохмотьями и сырой, полуистлевшей соломой. Настоящая нора, как и говорил Гордон.

И не далее как на расстоянии вытянутой руки от него лежал осколок.

Он был по-прежнему завернут в полотенце из квартиры Франка, наружу торчал только острый кончик. Юлиан приподнялся на локтях, потом сел и потянулся к осколку.

И едва он его коснулся, как у него вновь возникло чувство, что он притрагивается к чему-то живому, мыс­лящему, что является не предметом, а существом, ис­полненным невероятной пульсирующей силы.

Внизу раздались пронзительные крики троллей сразу из десятков разъяренных глоток.

— Юлиан! — крикнул где-то под ним Гордон. — Осто­рожно! Они узнали!

В ту же секунду над краем кабинки возникла мохнатая тень с пылающими глазами и раскаленными руками, хищно потянувшимися к нему, чтобы растерзать его на куски.