Ностальгия - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Поль cтр.№ 110

– Все равно я рада.

– А я рад, что вы остались живы, Бриджит, – говорю совершенно искренне.

Она смотрит на меня, задумчиво прикусив нижнюю губу. Изменилась. Сменила прическу. Кажется, чуть похудела. Похорошела. А может, просто для меня любая женщина теперь – богиня. Штрафники-женщины содержатся отдельно от нас. Я придумываю детали, которые толком не успел рассмотреть тогда, в темноте. Говорю почти неосознанно:

– Вы очень красивы, Бриджит. Нет-нет, это не домогательство. Часовой пристрелит меня, если я к вам просто прикоснусь. Просто там вы были похожи на сексапильную сучку. Сейчас – нет. Завидую вашему мужу.

– У меня нет мужа, Ивен.

– Хотите, я вам действительно расскажу чего-нибудь? Просто для интереса?

– А что, давайте, – оживляется она. – Карл, включай!

– Не буду вам плести про мужество и беспримерный героизм. Этого добра вам та штабная крыса с три короба насыплет. Просто расскажу про маленький случай. Наблюдал его с неделю тому.

– Хорошо, Ивен. Продолжайте.

– Мы вот так же сидели, атаки ждали, – начинаю я, и ожившая картина вновь прокручивается перед глазами, словно голофильм плохого качества.

…Мы сидим за уложенными в ряд мешками с песком. Беспилотники поджигают дома на другой стороне площади. Через наши головы проносятся гудящие железяки от танковой группы в конце улицы. Пехота из соседних с нами зданий лупит куда-то из окон. Ответного огня нет. Просто «мошки» кого-то там обнаружили, вот и перестраховывается народ. Крыши домов полыхают, как факелы. Куски стен разлетаются брызгами. Мрак сплошной. И все это рядом, метров с полсотни от нас. Видно все как на ладони. И вдруг среди этого ада – красная пожарная машина. И за ней еще одна. Взрывы продолжаются, а пожарные высыпают, раскатывают свои шланги, выгружают роботов и начинают тушить. Я глазам своим не верю. Какой-то брандмайор надтреснутым голосом подгоняет своих подчиненных. Они заливают пеной огонь. Бросают цилиндры газовых бомб. Иней оседает на стенах. Беспилотник делает новый заход, снова скидывает зажигалки. Фосфор так и брызжет дымными струями. Кто-то кричит, даже через выстрелы слышно. Пожарные выносят раненого. Кладут рядом с машиной. Брандмайор снова гонит их в огонь. Они опять бегут в трещащее по швам здание. Танковый компьютер определяет пожарного робота как недружественный объект. Разваливает его на запчасти. Пожарные переходят на другой этаж и тушат огонь вручную, поливая пеной из брандспойтов. Настоящие бойцы. Бронзовые яйца. Кого-то сбивают из пулемета – я ясно вижу фонтанчики от пуль на стене и сразу после этого – крики. Раненого выносят к машине. Огонь усиливается. Пожарные стоят у машины, беспомощно глядя на то, как их город превращают в груду горящего щебня. Брандмайор хватает тяжелый наконечник и с матом бросается в огонь. По одному, его экипажи присоединяются к нему. Беспилотник превращает пожарную машину в расплавленные брызги. Пожарные переключают и тянут рукава к оставшейся. Обвешиваются ранцевыми пеногенераторами и вслед за последним роботом устремляются в атаку. Вторая машина превращается в шар огня. Муравьи в серебристых робах работают ручными пеногенераторами, почти в упор отбиваясь белыми хлопьями от ревущего огня. Беспилотник скидывает еще серию зажигалок. Крыша проваливается в вихре искр. Истошный вопль. Танки обрушивают верхний этаж. Пехота, соревнуясь, бьет по окнам. Пожарные, пригибаясь, отступают из погибающего дома. Волокут раненых товарищей. Грудятся поодаль, опустив тела на землю. Пытаются оказать первую помощь. Брандмайор выходит последним. Останавливается у входа и упрямо льет пену в дым. Его силой волокут прочь. Он вырывается. Пена кончается. Двое оттаскивают его в сторону. Он с маху бросает опустевший короб на землю. Яростно потрясает кулаками. Кажется, он рыдает, посылая проклятия. Пехота прекращает стрельбу. Беспилотники переносят огонь на другой дом.

– …такая вот история, мисс, – заканчиваю я.

Бриджит потрясенно молчит.

– Неужели так бывает? – наконец спрашивает она.

– Еще как, – заверяю я.

– Вот это репортаж, – говорит она с расширенными глазами.

– Черта с два вы это дадите, – усмехаюсь я.

– Кто знает, – задумчиво говорит Бриджит Каховски.

Когда крыса-полуполковник ведет назад свое стадо, она подходит ко мне совсем близко. Протягивает руку. Я торопливо вытираю грязную потную ладонь о штанину и осторожно пожимаю изящную узкую ладонь.

– Удачи вам, Ивен Трюдо, – говорит она, заглядывая мне в глаза.

Я молча киваю. Живые мертвецы у стены, сглатывая, провожают взглядами ее высокую фигуру с прямой спиной. Цокая каблуками, она присоединяется к разноцветному рою. Откуда-то знаю, что она оглянется перед тем, как повернуть за угол.

7

Сегодня я вижу, как ходит в атаку краса и гордость – тяжелая пехота. Мы почти на окраине, в удали теперь упражняются все кому не лень. Наивные. Как будто мало городов еще осталось.

Тусклые фигуры – настоящие ходячие танки – движутся с удивительной грацией. Их вес уменьшают портативные гравигенераторы. Они тащат на себе безоткатные орудия, тяжелые пулеметы и скорострельные гранатометы. Головы их похожи на уродливые угловатые наросты из-за обилия аппаратуры. Ячеистая броня легко держит очередь из пехотного пулемета. Оружие на сложных станках, кажется, растет прямо из их тел. Массивные оболочки с бледными червяками, впаянными в набитое оборудованием нутро. Они с ходу разворачиваются в боевые порядки и вмиг уносятся куда-то в дым. Поднимается немыслимая пальба. Избиение младенцев. Ничего из ручного оружия не способно причинить вред этим псевдоживым монстрам, в которых железа больше, чем живой плоти. Через полчаса монстры возвращаются, лишь слегка подкопченные. Грузятся на свои открытые транспортеры с многоцелевыми спаренными скорострелками. Смотрим на них, как на исчадия ада. Не дай бог нарваться на такого в рукопашной. Правда, сейчас мне на этих уродов начхать.

Мутная пелена который день подряд колышется перед глазами. Живу по инерции. Какие-то лица, знакомые и не очень, возникают из памяти и исчезают вновь. О чем-то спрашивают. Смотрят вопросительно. Ждут ответа. С удивленным выражением растворяются, чтобы уступить место другим. Молчу, стиснув зубы. Мне нельзя отвечать. Почему-то я твердо знаю это. Я сижу с глупой улыбкой и бросаю камушки, стараясь попасть в жерло разбитого уличного утилизатора. Иногда мне это удается. Я делаю вид, что всецело поглощен этим занятием. Нет ничего важнее на свете. Я прислушиваюсь, но никак не разберу, о чем говорят со мной существа без шей. Я снова улыбаюсь, делая вид, что меня это не касается. Скорее бы активировали «паука» в моем загривке. Я жажду снова стать сильным и непобедимым. Хочу в мир, где нет проблем. Хочу быть всемогущим и напрямую общаться с Богом через переговорник. Бог меня ценит. Очередное лицо улыбается мне обугленным ртом. Кровь сочится из растрескавшихся черных губ. Я даже не могу разобрать – мужчина это или женщина. Я уважительно прищелкиваю языком, наблюдая, как лицо пытается что-то сказать, преодолевая жуткую боль. Мое прищелкивание окружающие воспринимают как выражение удовлетворения – камушек гремит в черном зеве. В яблочко. Извиняясь, пожимаю плечами. Нельзя мне с тобой говорить, брат. Нельзя, чтобы взводный заметил, как я с катушек слетел. Мне уже нечего бояться, смерти нет, жизни нет, боли нет. Ничего нет. Но я хочу собой остаться. Тем, кто я сейчас. Понимаешь, братан? Пока, дружище, держи хвост пистолетом. О, какая встреча! Я вас знаю, милочка? Неужели? Ах какая досада. Говорите громче. Я вас не понимаю, милая. Кричите на ухо. Громче. Да что за черт! Что ж вы все такие тупые! Слышь, братан, чего она сказала? Что? Громче! Камушек звякает, не долетев до цели. С тобой все нормально, Трюдо? Кто это говорит? Неужто я вас слышу? Взводный? Здесь, сэр! Все в норме, сэр! Или мне показалось? А, братан? Помнишь, как мы гудели в Марве? Трюдо, брось придуриваться! Есть, сэр! Это я дурачусь. Точно, братан? Тут неподалеку есть заводишко. Хрен его знает, что там производят. Уверен, партизан там – как грязи. Завод бомбить не станут. Значит, нас отправят. Скорее бы. Хочу в настоящий мир, не в это дымное говно! Хочу дышать полной грудью. Мне тут воздуха не хватает, и рука болит под повязкой. А еще я ноги вчера сбил. Хочу бежать быстрее всех! Трюдо, мать твою, заткнись! Есть, сэр! Подмигиваю улыбающемуся лицу. Знаешь, каково это – лететь, не касаясь земли?