Темные ветры империи - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Куприянов cтр.№ 88

Я посмотрел на лейтенанта. Он целился в меня. Теперь я заметил, что рукава ПШ ему коротковаты и в плечах чуть тесно. С чужого плеча шкурка-то!

- Как служба? - спросил я. - Не скучно тут?

- Разговаривать запрещено! - отчеканил он. Такое впечатление, что в своей жизни он прочел единственную книжку - устав. Это всегда чувствуется, с первых слов.

Я смерил его взглядом. Пацан!

- Надо будет, ты у меня соловьем запоешь. На все голоса.

И отвернулся. Всем своим видом показывая, что не о чем мне с тобой, дубина стоеросовая, разговаривать. Капитан успел преодолеть половину расстояния до заставы. Спешит. Ну и мы тоже не будем терять время.

Дорога из бетонных плит проходила впритирку к забору - все же я решил скорее так его называть, а не стена. Хотя можно определить и как частокол. В условиях тайги штука понятная и где-то оправданная. Медведи, траки опять же. Судя по состоянию покрытия, пользовались этой проезжей частью редко. Во всяком случае, в последнее время. И уходила она в сосны, за которыми угадывался некий темный массив. Лиственный лес? Возможно… Я попытался вспомнить карту. Собственно, чего и вспоминать-то? Горы. То есть не то чтобы горы, которые ГОРЫ. Небольшая гряда, даже, скорее, сопки.

В силу служебных обязанностей мне частенько приходилось сталкиваться с военными. Зачастую ребята они безбашенные и нередко не больно-то аккуратные. То у них под аэродромом оказывается подземное керосиновое озеро - излишки, видишь ли, годами сливали. То километров на триста все залили гептилом, от которого дохнут и мухи, и люди. Та еще дрянь, надо сказать. А то ядерный боезапас зарыли на полигоне. Нет, натурально! Меня самого от подобного бог и начальство избавили, но ребята рассказывали. И это не у нас дело было!

Трусишка зайка серенький

Под елочкой сидел,

Сопел себе в две дырочки,

Сидел и не гундел.

В оригинале этот стишок звучит несколько грубее, но суть не меняется. Это я к тому, что кое-что никогда не доходит до широкой общественности. Верхние чины как-то там договариваются. Есть у нас такое выражение - «серенький». Или еще «под елочкой». И сразу все понятно нам, прокурорским, которые в курсе.

Так вот. У меня за спиной один из самых секретных и, полагаю, масштабных проектов из всех, про которые мне вообще доводилось слышать. Даже краем уха, намеком. Ergo, дорогостоящих. На этом уровне, когда говорят «дорого», это не машину навороченную купить с блатными номерами и мигалками в придачу. Проекты сопоставимы со стоимостью целого города, пусть и небольшого. И уж тогда дорого должно быть все - от обычного болта, который должен стоить не меньше золотого, до… Не знаю, предела, видимо, не существует. И какая-то поганая горка не должна быть препятствием в такой масштабной затее. Ну вот не должна, и все тут! Что, мои хорошие, требуется? Сейчас же поставим, немедленно и самое лучшее. Только скажи. Я, похоже, понял.

Повернувшись к лейтенанту, я, сделав простецкое лицо, сказал:

- Слышь, суровый у тебя командир. Достает?

- Не разговаривать!

- Да на хрен мне с тобой говорить? Я так, рассуждаю. У меня там в машине ящик водки. Сейчас наши нагрянут - это уж к гадалке не ходи. И этот твой тоже прогибается. Как думаешь?

А чего ему думать! Взгляд разом принял хищно-голодное выражение. Я его «не заметил», продолжая рассуждать.

- Надо б переложить куда, припрятать. Чую, будут меня за это дело ставить в неприличную позу. Обидно. Товарищу вез с самой Москвы. А он в командировку отвалил. Слушай, давай куда-нибудь сунем, а? Будь человеком. Потом заберу. Хотя на хрен она потом мне? Там и так полный гастроном. Ну? Сделаем? Пару минут всего. Выручай, лейтенант. Ну и я тоже поспособствую, если что.

- Отставить разговоры!

Молодец, держишься. Но я же вижу - из последних сил. Хоцца служивому московского гостинца попробовать. Тоска, тайга, зверье. Как без удовольствия продержаться в глухомани? Трудно. А тут целый ящик. Куда против него фунту изюму! Даже тонне. Когда изюминка в булочке - это одно. А когда в бочке изюма спрятана бутылка беленькой - это уже совсем-совсем другое. То есть для тех, кто понимает разницу. Лейтенант - или кто он там на самом деле - понимал.

- Слушай, я тебя как человека…

- Прекратить! - Из последних моральных сил нацелил мне в лоб ствол.

- Ну и дурак! - в сердцах сказал я. Весь мир театр, и я в нем актер. - Можешь стрелять, если совсем мозгов нет. Пойду хоть в воду брошу, что ли.

И пошел.

К калашу я даже не стал приближаться. Аккуратненько так обогнул. Хотя какая разница, если у меня и так хватает всяких стрелялок. Нет, скажу честно, жутковато, когда тебе в спину целятся из автомата. Страшно, чего уж там.

- Стоять!

- Да пошел бы ты. Или проводить? - бубнил я, продолжая движение. - Не фиг. Не маленький. Сам дойдешь. Направление знаешь, не впервой.

- Стрелять буду! - Он лязгнул затвором.

Ага! Ты меня на дурочку-то не лови. Сейчас у тебя патрон, если он был изготовлен, должен был выскочить из затворной коробки на землю. Элементарно, Ватсон! Это вам не карабин.

- Валяй. - Я сделал пару шагов. Страшно, на самом деле страшно. А ну как пальнет? Или у него патронов нема? Вот это было бы по-настоящему смешно. - Лучше бы помог.

И пошел вперед, стараясь не ускоряться. Никаких провокаций! В случае чего вот за эту сосну, нырком за нее, сгруппироваться… Или, через пару шагов, вон туда, вправо.

Мы перевалили через бугор.

Так мы и дошли до моего безвременно усопшего мустанга. Я не собственник, в том смысле, который определяют как вещизм. Но, бывает, так привыкаешь, что потом трудно расставаться. Помню, были у меня ботинки. Вот только примерил - легли по ноге как родные. Правда, дороговато показалось. На третий год сносил подошву до дыр и каблук стесался до неприличия - починил. Еще через год носить их стало уже неудобно; все, отжили свое, видно невооруженным взглядом. Уже давно две пары новых в шкафу стоят. А жалко выбросить. Только через год - появилась у меня потенциальная невеста со скрытой тягой к домострою - отправил в мусор. До сих пор жалею. И не потому что скупердяйничаю. И в помине нет. Все собирался найти эту фирму, которая ботиночки эти замечательные сделала, не собрался. И теперь, возможно, не доведется. Очень уж «лейтенант» грозен. Прапорщик он, что ли?

Вера смотрела на меня через лобовое стекло безумно расширенными глазами. Я кивнул ей, успокаивая. Все нормально, милая. Даже улыбнулся. Все хорошо. А вот форменная фуражка ей определенно идет. Волосы подобрала, и лицо сразу стало моложе и, хотя мне этого и не надо, привлекательнее.

Я обошел мертвого коня слева и поднял ладони на уровень плеч.

- Смотри. Обойди меня и смотри. Я не достаю никакой гаубицы, да и нет ее у меня. Только не нервничай. Можешь за дерево встать. Или ложись. Я не смотрю.