Враг рода человеческого - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Хольбайн cтр.№ 60

Кабина лифта остановилась. Шнайдер протиснулся сквозь слишком медленно раскрывающиеся двери, стремительно повернул налево и пошел по коридору, на ходу доставая из кармана связку ключей. Он почти бежал. Шнайдер слишком хорошо знал себя и понимал, что сейчас была дорога каждая секунда В данный момент он был решительно настроен вывести Александра на чистую воду Если же он промедлит, то, пожалуй, начнет задумываться о последствиях подобного шага. О последствиях для него самого, для клиники и для Бреннера.

Шнайдер открыл двери, ведущие в ту часть клиники, которую он вынужден был три дня назад освободить для нового пациента. Это произошло после короткого, но жаркого телефонного спора с начальством Захлопнув за собою дверь, Шнайдер пошел дальше, обдумывая те слова, с которыми обратится к Александру. Важно было правильно начать подобный разговор. Александр умел мастерски вести спор, уходя от ответа. Из всех словесных дуэлей, которые он провел до этого со Шнайдером, священнослужитель всегда выходил победителем. Если Шнайдер оплошает в самом начале разговора, то может и не продолжать его.

Открыв энергичным движением дверь, ведущую в приемную, Шнайдер переступил порог и… остановился как вкопанный.

В первую минуту он просто не поверил своим глазам, до того чудовищным показалось ему зрелище, представшее его взору. В приемной его кабинета разыгралась, по-видимому, одна из сцен, обычных для американских боевиков.

Уходя, Шнайдер оставил Йоханнеса и Александра в своем кабинете, но теперь оба они находились здесь, в приемной. Йоханнес стоял на коленях на полу в довольно комичной позе, судорожно сжимая в руке свой золотой наперсный крест, а левой рукой, сжатой в кулак, он закрывал рот. Александр лежал перед ним на спине, распростершись на полу, его глаза были широко раскрыты, а взгляд, лишенный всякого выражения, устремлен к потолку. Шея Александра была так неестественно выгнута, что Шнайдеру вовсе не надо было изучать медицину целых четырнадцать семестров, чтобы заключить, что у человека, лежащего на полу, перелом шейных позвонков. Рядом с дверью на полу неподвижно лежала сестра Марианна.

Шнайдер взял наконец себя в руки и вспомнил, что он — врач. Быстро опустившись на колени рядом с неподвижно распростертой на полу медсестрой, он склонился над ней.

— Он… он убил его, — пролепетал Йоханнес — Он просто взял и убил его!

— Кто? Кто это сделал? — спросил Шнайдер. Его пальцы нашли сонную артерию на шее Марианны и нащупали слабый пульс. Слава Богу, она была жива.

— Он его просто убил, — пробормотал Йоханнес. — Все произошло так быстро. Я… я ничего не мог сделать! Он его просто убил! Взял и убил…

Шнайдер тем временем осторожно приоткрыл веки Марианны, внимательно посмотрел на ее зрачки, а затем ощупал череп. Однако он не обнаружил никаких повреждений, кроме большой шишки на затылке. Конечно, его это не могло успокоить. Самыми серьезными травмами чаще всего являются те, которые так просто не увидишь. Но, по крайней мере, череп сестры не был проломлен. Шнайдер стремительно встал, подошел к распростертому Александру и опустился рядом с ним на колени. Осматривать его было совершенно бесполезно, однако доктор все же бегло сделал это. Что, конечно, ничего не изменило. Старик, которого он так боялся, был мертв. Шнайдер вскинул голову и взглянул на Йоханнеса. Лицо священника казалось застывшим и приобрело серо-землистый цвет. Он глядел, как зачарованный, на выпученные глаза Александра.

— Что здесь произошло? — спросил Шнайдер.

— Он убил его, — продолжал все так же бессвязно бормотать Йоханнес. — Просто взял и убил. Без всяких причин и…

— Кто это был? — перебил его Шнайдер и, видя, что Йоханнес не собирается отвечать на его вопрос, схватил священника за плечи и начал так сильно трясти, что у того залязгали зубы. — Кто?

— Один… один человек, — заикаясь ответил Йоханнес, который все еще продолжал упорно глядеть на Александра, несмотря на то, что Шнайдер тряс его за плечи.

— Человек? Какой человек? Что здесь произошло? — Шнайдер ни на секунду не усомнился в том, что Йоханнес не причастен к этому преступлению. Хотя, конечно, с другой стороны, доктор не знал этого молодого человека. И если тот на самом деле вовсе не был священнослужителем, то вполне мог оказаться бессовестным убийцей.

— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил молодой человек. — Он так неожиданно появился здесь и… и убил его. Но почему он это сделал? О Боже, я не могу понять, почему он это сделал!

Шнайдер начал подозревать, что ему так и не удастся получить вразумительный ответ от Йоханнеса. То, что здесь произошло, совершенно выбило молодого священнослужителя из колеи. Но кое-какие сведения Шнайдеру все же удалось у него получить.

— Этот человек все еще здесь? — спросил врач, тут же испугавшись того, что Йоханнес сейчас кивнет и покажет на дверь в кабинет. Но несмотря на это, ответ священника не удивил Шнайдера.

— Он… он пошел к Бреннеру.

Бреннер… Шнайдеру показалось, что именно это он и ожидал услышать. Ему трудно было сложить всю эту разрозненную информацию в одну целостную картину, однако он о многом начал догадываться.

Шнайдер встал, подошел к столу и снял телефонную трубку, чтобы набрать номер полиции.

* * *

Порывистый ветер подгонял Вайкслера в спину. Пробираясь сквозь снежный буран, он был твердо убежден в том, что эта завывающая вокруг него вьюга будет последним, что он увидит и услышит в своей жизни. Вайкслер не испытывал страха при такой мысли. Смерть казалась ему избавлением от ужаса, пережитого им в спортивном зале. Вероятнее всего, ему не придется долго мучиться — ведь смерть от переохлаждения считалась легкой смертью. А температура воздуха тем временем продолжала стремительно падать. Вайкслеру казалось, что его дыхание превращается в лед еще прежде, чем воздух вырвется из его губ. Ледяной ветер пробирал его до костей так, словно на нем и не было теплой куртки. Вайкслер окоченел, у него не было больше сил держать в руках оружие, и он потерял свой автомат где-то по дороге.

Но он так и не умер. Судьба не захотела обойтись с ним милосердно. Снежная буря поиграла с ним немного, покрутила его в своем водовороте, но не убила, а вынесла к освещенному школьному зданию, расположенному на другом конце двора. На первом этаже этого дома находился временный командный пункт. Самое странное заключалось в том, что здесь как будто и не было снежной бури. Взору Вайкслера предстала мирная картина: сквозь большие застекленные окна падал неоновый свет, который, несмотря на свой холодный оттенок, вселял в душу уверенность и обещал тепло. Жизнь там, за окнами, казалось, самым решительным образом отличалась от бушующей на дворе непогоды, поглотившей Вайкслера и вновь извергнувшей его. На стенах висели яркие детские рисунки, наглядные пособия и таблички с отдельными печатными буквами. На стеклах были наклеены узоры из прозрачной разноцветной бумаги, отбрасывавшей цветные тени на снег. В эту мирную обстановку совершенно не вписывались двигавшиеся за стеклами люди, одетые в пятнистую камуфляжную форму, а также массивный радиопередатчик, стоявший на учительском столе, и карта местности, висевшая на школьной доске. Однако все эти инородные детали не могли разрушить того мирного впечатления, которое оставляла эта картина.